Вера Буданова - Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты
Переселение придунайских готов из Восточной в Западную империю отразило некоторые новые тенденции в самом процессе переселения. Привлекает внимание прежде всего такое обстоятельство. В канун Адрианополя готы просто желали получить какие-либо земли для того, чтобы поселить свои семьи в Империи. Но очень скоро они начали стремиться осесть уже на вполне конкретной территории (отдельные провинции Западного Иллирика, северное побережье Африки, Юго-Западная Галлия).
Готы, как и ранее, стремились к сохранению своей племенной обособленности, собственной внутренней организации и управления. Но они уже желали и в конце концов добились того, чтобы полунезависимое положение их внутри Империи было Римом не только признано, но и официально санкционировано. В этом новом качестве – полунезависимого образования на выделенной Римом территории – готы желали иметь стабильные, по-возможности мирные и выгодные им связи с Империей. Сохраняя свою относительную независимость, они тем не менее постоянно стремились строить отношения с Империей с помощью мирных договоров и заверений в лояльности. Военная сила применялась теперь чаще для того, чтобы добиться выгодных условий мирных соглашений.
Однако, история придунайских готов от Адрианополя до Аквитании – это все-таки история трансформации готов-воинов. Первоначально, в силу статуса особого военного сословия, готы нередко вынуждены были участвовать в междоусобицах и военных конфликтах волей-неволей, помимо своего желания. Но очень скоро они уже по собственной инициативе вторгались в политическую жизнь Империи, пытались оказывать свое влияние на римские властные структуры и использовали их в своих далеко простиравшихся политических притязаниях. Эта тенденция развивалась настолько стремительно, что очень скоро повлекла за собой неизбежность территориальной экспансии везеготов. Мотивы к этому были разнообразны: стратегические соображения, потребность в охране своих земель, стремление к укреплению власти и обогащению, продолжение политики славных предков-предшественников. Не последнюю роль играли жажда славы и военных деяний, которые служили как упрочению господства, так и удовлетворению личных амбиций везеготских конунгов.
На этом этапе переселения проявились и основные противоречия между придунайскими готами и Западной империей. Готы были ей нужны только как военная сила, с помощью которой Империя надеялась продлить свое существование. Рим необходим был готам для создания своей государственности, на пороге которой они стояли в 418 г.
Растущая мобильность германских племен все более отчетливо концентрировалась в двух регионах Западной империи – в диоцезах Галлии и Испании. Здесь в первой трети V в. проявились одновременно различные формы миграционной активности: передвижения с целью грабежа и с целью расселения, передвижения при выполнении обязанностей федератов и под натиском войск Империи или вследствие миграций других племен и, наконец, передвижения как экспансия, расширение границ уже имеющихся владений. Стоит обратить внимание и на то, что миграционная активность германцев на территории Галлии привела в конечном итоге к образованию в течение V в. именно здесь еще двух королевств. Испания же стала, главным образом, районом концентрации и консолидации племен и тем порогом на пути к государственности, который перешагнули вандалы, но не смогли преодолеть свевы.
Галлия считалась одной из самых богатых в Западной империи. Везеготам досталась самая богатая провинция этого диоцеза – Вторая Аквитания[428]. Равеннский двор, возможно, надеялся, что расселение здесь везеготов будет способствовать укреплению авторитета римской власти в Галлии и сдержит натиск других варваров[429]. Однако эти надежды не оправдались, ибо везеготы тоже стремились расширить свои владения и пытались продвинуться на восток. Они намеревались захватить Нарбоннскую провинцию и в 427 г. уже оказались под стенами города Арля, центра Галльской префектуры[430].
Тем временем районы северного побережья Галлии стали занимать саксы. Возможно, к этому их подтолкнула волна вторжений в Галлию вандалов, аланов и свевов в 406 г. В 407–413 гг. саксы проникли в города Байе и Лизье Второй Лионской провинции, подошли к устью Луары и поднялись до ее лесистых островов[431].
В районе рейнской границы вновь начали передвижения салические франки. Они жили в Токсандрии на положении федератов и контролировали укрепленную линию римских дорог вдоль городов Кёльн-Тонгерен-Бавэ-Булонь, а также сдерживали натиск аламаннов и бургундов на южной границе Германии[432]. В 406 г. франки-федераты пытались преградить вандалам путь в Галлию, но с 411 г. у них самих активизировались переселенческие устремления. Возможно, стало сказываться влияние пришлых германских племен, появившихся незадолго до этого в Галлии. Франки, очевидно, вынуждены были к ним примкнуть[433]. К тому же после 406 г. сюда нахлынули франкские племена из более отдаленных районов. Салические франки стали занимать области до Мааса и Самбры, откуда постепенно продвигались к югу. Между 413 и 430 гг. они тремя приступами взяли город Трир, бывшую столицу префектуры, затем постепенно продвинулись на юго-запад и к середине V в. достигли Соммы[434]. Были вытеснены коренные жители этих галльских территорий. Здесь стали создаваться сплошные франкские поселения.
В то же время рипуарские франки со Среднего Рейна заселяют районы между Маасом и Рейном. В 436 г. они заняли область вокруг Майнца, а к середине V в. окончательно заняли Кёльн[435].
Таким образом, франки постепенно заселили земли обеих Бельгийских провинций диоцеза Галлии. Они заняли пограничные области северо-восточной Галлии и стремились проникнуть западнее. В 20-е гг. V в. был окончательно разрушен римский лимес на Верхнем и Нижнем Рейне.
Ближе к Рейну стали подтягиваться и племена бургундов. Возглавляемые конунгом Гундахаром, в 407 г. они заняли Майнц и прилегающую к нему долину Рейна[436]. Это был второй миграционный импульс в переселении бургундов к югу. Уже в 413 г. они стали федератами Западной империи и заняли область на левом берегу Рейна[437]. Так возникло первое Бургундское «королевство» со столицей в Вормсе. Здесь бургунды в 430 г. приняли христианство в форме арианства[438]. Западная империя использовала их в качестве федератов, но если они становились опасными или добивались независимости, вела против них борьбу[439]. Так, в 435 г. бургунды перешли Рейн и вторглись в местности в верховьях Роны[440]. Римский полководец Аэций с помощью гуннских наемников нанес бургундам поражение в двух битвах (435 и 436 гг.)[441]. Значительная часть племени и конунг бургундов погибли, а их земли заняли рипуарские франки (область вокруг Майнца) и давнишние противники бургундов аламанны (с середины V в. осели в Эльзасе, Рейнгессене и Пфальце).
В 20–30 гг. V в. не менее напряженная и опасная ситуация сложилась в другом диоцезе Галльской префектуры – Испании. Как уже отмечалось, длительный путь передвижений привел в эту область Империи племена вандалов, свевов и аланов. На протяжении нескольких столетий вандалы продолжали оставаться активными участниками Великого переселения. Их миграции и контакты с Римской империей во многом определяли в те времена ход мировой истории. Уже к началу V в. Западная империя, по всей вероятности, в полной мере распознала вандальскую опасность. Серди тех германских племен, с которыми прежде Империя имела какие-либо контакты, вандалы выделялись особой независимостью и агрессивностью. В ходе миграций от Балтики к Средиземноморью в стереотипе поведения вандалов сохранилась и даже усилилась привычка жить за счет войны и грабежа. Основная цель вандальской одиссеи сводилась не к поискам плодородных и богатых земель для поселения. Конунги вандалов искали своему «народу» земли не столько для труда, даже в качестве военной службы, сколько для разбоя.
После 418 г. пережив сокрушительные удары везеготов, вандалы и присоединившиеся к ним аланы вели борьбу со свевами за Галлецию. И хотя успех в сражениях был на стороне вандалов, тем не менее в 419 г. они переселились в Бетику, города которой были вынуждены им подчиниться[442]. В 422 г. вандалы захватили Тарраконскую провинцию и юго-восточное побережье Испании. Взяв портовые города и корабли, стоявшие на рейде, они опустошили Балеарские острова и вторглись в Мавританию[443].
В мае 429 г. вандалы и остатки разгромленных в Испании аланов во главе с конунгом Гейзерихом (428–477) переправились в Африку. По одним сведениям их было 80 тысяч, по другим – 50, включая стариков, детей и рабов[444]. Вандалы вели себя как завоеватели, смотревшие на местных жителей и их имущество как на военную добычу[445]. Они осадили и взяли ряд городов, завоевали значительную часть римской Северной Африки. В начале 435 г. равеннский двор вынужден был заключить с вандалами и аланами соглашение, по которому он признавал их федератами и предоставлял им для поселения провинции Нумидию и Мавританию Ситифенскую, а также северо-западные области Проконсульской Африки[446]. Вероятно, по договору в обязанности вандалов входила защита лимеса от берберов и контроль за поставками продовольствия в Италию[447] [448].
