Луис Ламур - Ландо
Вскочив на коней, мы помчались из города и без приключений достигли лагеря, когда солнце уже садилось. Отец чувствовал себя немного лучше. Мигель отдал ему винтовку из нашего имущества, и отец смотрел на закат.
- Единственное место, откуда они могут следить за нами, - те дюны. Они более семидесяти футов в высоту, для этого района - настоящие горы вдоль берега. С них просматривается вся местность. Если мы подождем десять пятнадцать минут, то солнце будет светить прямо в глаза тому, кто наблюдает оттуда. Тогда мы поедем за золотом.
Теперь у нас имелось шесть ружей, и мы были уже силой, так как даже Джин умела стрелять или сказала мне, что умеет, а я поверил.
Мы приготовили постели, развели огонь, поставили варить кофе. Мигель готовил еду.
Когда солнце наполовину скрылось, отец, Тинкер и я взяли заранее приготовленные полотняные мешки, и с двумя быками, которые хорошо слушались команды, направились в заросли кустарника. Одного из быков, видимо, прежде использовали как тягловую силу, и управлять им оказалось совсем легко.
Пока мы шли, отец рассказывал:
- Корабль давно затонул, и его здорово засосало в песок. Ныряя, мне пришлось вести настоящие раскопки на дне. Основная часть трюма осталась нетронутой, она забита золотом. Я успел переправить достаточно. Мы возьмем что есть и уедем, подождем, пока все утрясется, и вернемся за остальным.
Затем отец познакомил нас немного с тем, как обстоят дела в Мексике. Как раз к этому времени Кортина собрал большие силы, но он зависел от некоторых своих лейтенантов, одним из которых и был Херрара. Ситуация постоянно быстро менялась. Политическая нестабильность как действующий вулкан сотрясала страну последние тридцать лет. Частая смена власти приводила к неразберихе в отношениях с Соединенными Штатами.
Не так давно мексиканский отряд кавалерии пересек границу, чтобы защитить Браунсвилл от мексиканских бандитов. Факт, известный американцам.
В северных провинциях Мексики многие сочувствовали Соединенным Штатам. Случалось, что граждане мексиканского происхождения сражались против Мексики на стороне Техаса. Бесконечным стычкам никому не удавалось подвести черту, процесс борьбы за власть шел постоянно.
Мы шли так, чтобы кустарник прикрывал нас от дюн, где по предположению отца находился наблюдательный пост. Выйдя на берёг бухты, остановились как раз там, куда я планировал наведаться.
- Корабль здесь, - указал отец, - под водой на глубине пяти морских саженей.
Взглянув через плечо на солнце, он наклонился, взялся за два пучка травы и потянул их на себя. На наших глазах большой кусок дерна отделился и поднялся как дверь, открыв выдолбленную яму, в которой стояли жестяные ведерки и консервные банки, наполненные золотом.
Нельзя было терять ни минуты. Солнце вот-вот зайдет и нас тут же засекут на мысе. Работая молча и быстро, мы переложили золото в мешки, связали их по два и навьючили на спины быков. Закрыв яму дерном, двинулись обратно, как будто ведя двух потерявшихся быков.
Когда стало темно, все собрались вокруг костра на ужин. Мигель и Джонас закончили еду первыми, вскочили в седла и объехали вокруг стада. Все остальные сделали вид, что ложатся спать. Один за другим они исчезали в темноте, но мы с Джин все еще сидели у костра, стараясь поднять пламя выше.
- Он настоящий мужчина, - задумчиво сказала она.
- Отец?
- Да, впервые встречаю такого.
Мне было нечего сказать. Я недостаточно знал о своем собственном отце, да и для разговоров не оставалось времени. Подходил назначенный срок. Мы оба начали волноваться.
Когда стадо устраивается на ночь, быки сначала жуют жвачку и дремлют, но примерно в полночь или около того, все они просыпаются, встают и отправляются щипать траву, прежде чем улечься окончательно. Это - самый подходящий момент, чтобы двинуться в путь. Надо застать скот на ногах, чтобы меньше его беспокоить.
Наш костер полыхал вовсю. Я добавил побольше топлива, сверху навалил несколько кустов, срубленных вблизи, чтобы они упали в огонь, когда прогорят другие дрова. Наблюдатель должен подумать, что кто-то время от времени поддерживает огонь.
Подойдя в темноте к коню, я подтянул подпругу и потрепал его по гриве.
- Все зависит от тебя, дружок, сможем мы сбежать или нет. Хорошо бы у нас получилось.
Мы ждали... ждали. А эти глупые быки лежали, жевали жвачку, продолжая спать. Потом вдруг поднялась старая корова, через минуту уже дюжина животных была на ногах, дальше - больше.
Стараясь двигаться легко, Мигель и Джонас стали подгонять их с двух сторон, направляя на север.
Очень тихо, без понукания, только подталкивая палками, заставили несколько быков выйти на дорогу. Животные неохотно пошли вперед. За ними потянулись другие. Так медленно, без напряжения миновали около мили. Потом заставили быков двигаться немного быстрее, отшагали еще около трех миль. Потом стали прибавлять.
Для ковбоев это была дикая скачка. Джин вместе с нами выполнявшая всю работу погонщика, выбивалась из сил. Но тем не менее успевала следить и за моим отцом, что меня немножечко раздражало, хотя я не хотел в этом признаться даже себе. Кто-то же должен его опекать, он же болен, уговаривал я себя, но ревность где-то глубоко, подспудно грызла меня. Во мне просыпалась мужская сущность... я видел перед собой красивую женщину и мне льстило ее внимание. То внимание, которым до сих пор Джин одаривала меня. Пусть она гораздо старше меня, но и намного моложе отца.
Выровняв стадо, мы гнали его почти бегом. Однако через некоторое время пришлось слегка сбавить темп, чтобы дать скоту передохнуть. Затем снова увеличили скорость.
Нам удавалось не выпускать из вида быков, несущих золото. Оно было хорошо упаковано и крепко привязано. Так что потерять его мы мало рисковали, но все же кто-нибудь из нас обязательно следил за вьючными животными. Оставив позади десять миль, добрались до водопоя и позволили стаду напиться.
Ночь тянулась медленно. Вдруг ко мне подъехал Тинкер и тихо произнес:
- Нам с тобой надо отстать. Сзади отряд.
Что стоило свободно скачущим всадникам догнать нас?
Небо слегка посерело. Стадо преодолело уже больше половины пути. Но впереди - еще мили и мили. Мы повели скот шагом, стараясь не производить шума больше, чем нужно. Быки бы рассвирепели, если бы не так сильно устали.
Отец выглядел ужасно. Его усталое лицо стало бледным, глаза ввалились, но он продолжал скакать, как любой из нас.
Южнее Матамороса проходила граница. До нее уже оставалось совсем немного. Повернув скот, мы погнали его по берегу озера.
Около полудня, когда до границы оставалось миль пять или шесть, преследователи стали нас нагонять.
Посоветовавшись с Тинкером, я поскакал к Джин.
- Послушайте и не возражайте. Вместе с отцом берите быков и гоните их вперед. По всей видимости предстоит принять бой, и будет лучше, если вы окажетесь в безопасности и нам не придется тревожиться за вас.
- Я могу сражаться, - заявил подъезжая к нам отец, хотя выглядел ужасно. На лбу его выступил пот, мертвенно бледные щеки ввалились, он еле держался в седле.
- Сделайте, как вас просят, - продолжал настаивать я, - вы должны перейти границу. Мы вас прикроем. С этим золотом вы сможете нам помочь, если нас схватят.
- Если вы не будете убиты, - ответил отец.
- Нет, мне лень умирать, - улыбнулся я. - Я еще хочу вернуться в Теннесси, чтобы разобраться с Кэфри. Мы оба, ты и я.
Джин убедила его покинуть нас и, взяв двух быков с поклажей, погнала их перед стадом, дальше к границе.
Не прошло и нескольких минут, как мы увидели облако пыли, приближающееся к нам по дороге. Я только переглянулся с Тинкером. Не в моих правилах стрелять в людей, не узнав, каковы их намерения. Взяв старую винтовку крепко и удобно, я ждал появления первых всадников. Когда они подскакали так близко, что их можно было разглядеть, у меня уже не осталось сомнений по поводу их планов. Первым выстрелом я выбил из седла одного из них. По крайней мере, я думал, что это был мой выстрел. Но стреляли мы оба.
Повернув коней, Тинкер и я начали огибать стадо, как это сделали уже Мигель и Джонас.
Через несколько минут мы развернули быков так, что они оказались между нами и нашими преследователями. Нас бы вполне устроило, если бы стадо в панике помчалось на этих парней, но фокус не удался. Лишь немногие быки рванули вперед, остальные застыли в полной растерянности.
Мы долго отстреливались. Но в конце концов нападавшие отрезали нас от стада с двух сторон. Наши лошади совсем выдохлись. Тогда мы приняли бой прямо на месте. Мигель упал первым.
Соскочив с коня, я поставил его так, чтобы стрелять из-за седла и принялся за дело. Вокруг меня свистели пули, и не было времени, чтобы испугаться. Вдруг Тинкер крикнул:
- Ландо! В седло! Пора уходить!
Я уже был на лошади, когда увидел человека в черном костюме, отделившегося от группы. Он мчался к Джонасу и, приблизившись, выпалил в него из двух стволов.
