Уоллис Бадж - Царство мертвых: обряды и культы древних египтян
15. Приветствую тебя, Хедж-абеху (Сверкающий зубами), пришедший из Та-ше (Фаюма), я не захватывал [ничью землю].
16. Приветствую тебя, Им-сенеф (Пожиратель крови), пришедший из дома бойни, я не убивал животных, посвященных богу.
17. Приветствую тебя, Им-бесек (Пожиратель внутренностей), пришедший из Мибет, я не опустошал вспаханных земель.
18. Приветствую тебя, Неб-Маат (владыка Маат), пришедший из города двух Маат, я не начинал дела, чтобы причинить вред.
19. Приветствую тебя, Тенеми (Отступающий), пришедший из Баста (Бубастиса), я никого не оговаривал.
20. Приветствую тебя, Анти, пришедший из Иуну (Гелиополя), я не давал воли гнева без весомой причины.
21. Приветствую тебя, Дуамутеф, пришедший из нома Ати, я не совершал прелюбодеяния и не предавался содомии.
22. Приветствую тебя, Уамемти, пришедший из дома убийства, я не осквернял себя.
23. Приветствую тебя, Маа-инет-эф (Тот, кто видит то, что принесено ему), пришедший из дома бога Мина, я не возлежал с женой другого.
24. Приветствую тебя, Хер-серу, пришедший из Нехату, я никому не внушал страха.
25. Приветствую тебя, Неб-Сехем, пришедший с озера Кауи, я не позволял своим словам пылать гневом[43].
26. Приветствую тебя, Сешет-херу (Направляющий речь), пришедший из Урит, я не был глух к правильным и справедливым словам.
27. Приветствую тебя, Нехен (Ребенок), пришедшего с озера Хекит, я не был причиной слез другого.
28. Приветствую тебя, Хенемти, пришедший из Кенемет, я не произносил богохульства.
29. Приветствую тебя, Ин-хетеп-эф (Приносящий подношения), пришедший из Сау, я не совершал насилия.
30. Приветствую тебя, Сер-херу (Распорядитель речи), пришедший из Унси, я не торопил свое сердце[44].
31. Приветствую тебя, Неб-херау (Владыка лиц), пришедший из Неджефет, я не прокалывал (?) свою кожу (?) и не мстил богу.
32. Приветствую тебя, Серехи, пришедший из Утен-та, я не говорил больше того, что должно быть сказано.
33. Приветствую тебя, Неб-ибуи (Владыка рогов), пришедший из Саути, я не обманывал и [не] смотрел на зло.
34. Приветствую тебя, Нефертум, пришедший из Хет-ка-Птах (Мемфиса), я не проклинал царя.
35. Приветствую тебя, Тем-сеп, пришедший из Джеду, я не загрязнял проточную воду.
36. Приветствую тебя, Ири-эм-иб-эф, пришедший из Тебти, я не повышал голос.
37. Приветствую тебя, Ихи, пришедший из Ну, я не проклинал бога.
38. Приветствую тебя Уаджет-Рехит, [пришедший из своего святилища], я не вел себя высокомерно.
39. Приветствую тебя, Нехеб-неферет, пришедший из своего храма, я не делал различия[45].
40. Приветствую тебя, Нехебкау, пришедший из своей пещеры, я не увеличивал свое богатство за счет вещей, которые мне не принадлежали.
41. Приветствую тебя, Джесертеп, пришедший из своего святилища, я не проклинал то, что принадлежало богу и находилось со мной.
42. Приветствую тебя, Ин-а-эф (Тот, кто приносит свою руку), [пришедший из Аукерт], я не думал с презрением о боге города.
Даже беглого взгляда на эту исповедь достаточно, чтобы сделать вывод о том, что египетский свод этических норм был довольно обширным. Трудно представить себе деяние, которое во время составления исповеди могло расцениваться как грех, но не было включено в этот перечень. Перевод слов, обозначающих некоторые грехи, не всегда определен и точен, так как нам не известно, какой смысл вкладывал в них составитель этого примечательного текста. Покойный заявляет, что никогда не проклинал Бога, не глумился над городским божеством, не проклинал царя, не воровал, не убивал, не прелюбодействовал, не предавался содомии, не совершал преступлений против бога рода, не был ни высокомерным, ни надменным, ни жестоким, ни гневливым, не совершал необдуманных поступков, не лицемерил, не поступал пристрастно, не богохульствовал, не лукавил, не скупился, не обманывал, не был глух к благочестивым речам, не участвовал в злодеяниях, не был гордецом или надутым спесивцем. Он не угрожал, не обманывал на рынке, никогда не загрязнял публичные водоемы, не опустошал возделанную общинную землю. Это краткий пересказ признания умершего.
Следующая часть сцены суда связана со взвешиванием сердца покойного. Из-за того, что ни на одном из ранних папирусов, содержащих текст Книги мертвых, нет изображения этой сцены, мы вынуждены обратиться к лучшим из папирусов, снабженных виньетками, относящимся ко второй половине XVIII–XIX династии. Подробности изображения сцены суда разнятся в каждом отдельном случае, однако наиболее важные моменты всегда одинаковы. Ниже приведено описание суда над Ани, взятое из его прекрасного папируса, хранящегося в Британском музее.
В загробном мире, точнее, в той его части, которая называется залом Маати, установлены весы для взвешивания сердца умершего. Их перекладина подвешена за кольцо, расположенное над выступом стойки весов и сделанное в виде пера, которое, в свою очередь, является символом Маат, то есть всего правдивого и истинного. Стрелка весов прикреплена к перекладине. Когда чаши находятся на одном уровне, она расположена параллельно стойке. Если какая-либо из них опустится вниз, стрелка сместится в ее сторону.
Взвешивание сердца писца Ани в присутствии богов
Следует четко понимать, что сердце, лежавшее на весах, не должно было весить меньше пера Маат. Ему достаточно было весить столько же, сколько и символ правосудия. Иногда поверх стойки весов изображалась человеческая голова с пером Маат на ней, а порой голова шакала, животного, посвященного Анубису, или ибиса – священной птицы Тота. На виньетке папируса Ани на стойке весов изображена сидящая собакоголовая обезьяна, спутник Тота. На некоторых папирусах (например, принадлежащих Ани или Хуне-феру) помимо самого Осириса, царя загробного мира и судьи умерших, изображались божества его мифологического цикла, которые, вероятно, выступают там в качестве свидетелей. На процессе, изображенном в папирусе жрицы Анхаи, хранящемся в Британском музее, присутствуют божества великой и малой эннеад. Правда, художник оказался крайне невнимательным и вместо девяти богов в каждой группе в первой нарисовал шесть, во второй – пять. В Туринском папирусе появляются изображения всех сорока двух богов, к которым покойный обращался с отрицательной исповедью. В число божеств, присутствующих при взвешивании сердца Ани, вошли:
1. Ра-Хармахис, бог рассветного и полуденного солнца с головой сокола.
2. Атум – бог вечернего солнца, великий покровитель Гелиополя; его всегда изображают в виде человека и с человеческим лицом; это свидетельствует о том, что перед нами очень древний бог, который прошел через все возможные варианты иконографии и стал, наконец, изображаться в виде человека; на его голове надеты короны Севера и Юга.
3. Шу – олицетворение солнечного света, сын Ра и Хатхор, изображавшийся с головой человека.
4. Тефнут – олицетворение влажности, сестра-близнец Шу, изображавшаяся с головой львицы.
5. Геб – олицетворение земли, сын Шу, изображавшийся с головой человека.
6. Нут – женская ипостась богов Нуна и Геба, изображавшаяся с головой женщины; она была олицетворением первобытных вод, а позднее – неба.
7. Исида – сестра и жена Осириса, а также мать Гора, изображавшаяся с головой женщины.
8. Нефтида – сестра и жена Осириса, а также мать Анубиса, изображавшаяся с головой женщины.
9. Гор – «великий бог» с головой сокола; вероятно, древнейшее египетское божество.
10. Хатхор – олицетворение той части неба, где заходит и встает солнце, изображалась с головой женщины.
11. Ху с головой человека.
12. Сиа – также с головой человека; наряду с Ху в сценах сотворения мира он изображался сидящим в ладье Ра.
С одной стороны весов на колене сидит шакалоголовый бог Анубис, держащий в правой руке стрелку весов. Позади него стоит Тот, писец богов, с головой птицы ибис. В руке он держит перо, при помощи которого будет записывать результаты взвешивания сердца. Рядом с ним сидит трехликое чудовище Аммит, «Пожирательница умерших», жаждущая тотчас же поглотить сердце Ани, если оно окажется недостойным того, чтобы войти в царство Осириса. На папирусе Небкета, хранящемся в Париже, это чудовище изображено лежащим на боку посреди огненного озера, с каждой стороны которого сидит собакоголовая обезьяна. Это озеро также описано в CXXVI главе Книги мертвых. Боги, сидящие перед столом с подношениями, а также Анубис, Тот и Аммит, если можно так выразиться, выступают на этом процессе против Ани.
По другую сторону от весов с почтительно опущенными головами стоят Ани и его супруга Туту. Они изображены в виде людей, на них надеты те же одеяния и украшения, что они носили при жизни. Душа писца в виде сокола с головой человека стоит на специальном постаменте. Рядом, также на постаменте, помещено изображение прямоугольника с человеческой головой, в котором многие исследователи видят олицетворение покойного в эмбриональном состоянии. На папирусе Анхаи изображены два таких предмета, стоящие по обе стороны от весов. Они названы Шаи и Рененет, что можно перевести как «судьба» и «удача» соответственно. Данный предмет назван в тексте Месхенет, а если учесть, что богиня Месхенет иногда олицетворяет одновременно Шаи и Рененет, то можно предположить, что художник таким образом пытался изобразить обоих этих божеств. Подобное предположение не противоречит тому, что Шаи изображен стоящим недалеко от прямоугольника, рядом с весами.
