Вольфганг Акунов - История военно-монашеских орденов Европы
Великий Магистр ордена Святого Иоанна, фра Гийом де Шатонеф, плененный в этом сражении египтянами и привезенный в Каир, был избран на свою должность совсем недавно, в 1243 г. Вступив в орден в 1233 г., он довольно быстро совершил восхождение с одной руководящей орденской должности на другую, и непосредственно до своего избрания Магистром занимал пост Великого Маршала ордена. К моменту его избрания на должность Великого Магистра Госпиталя распри между мусульманскими государями, боровшимися за право вступить в союз с христианами и путем уступок искавшими себе среди христиан помощников в борьбе друг с другом, достигли своего апогея. Но вторжение хорезмийских тюрков положило этой дипломатической игре жестокий и кровавый конец. В период пребывания Великого Магистра в плену орденом Святого Иоанна управлял Великий прецептор иоаннитов Жан де Роннэ.
12.
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД КОРОЛЯ ЛЮДОВИКА IX СВЯТОГО
(1248–1254 гг.)
С точки зрения характера, мировоззрения и побудительных мотивов римско-германский император Фридрих П Гогенштауфен и король Людовик IX Французский (1226–1270 гг.) представляли собой полную противоположность. Фридрих II, прирожденный властитель, стремился «во все времена приумножать империю», как часто писали в преамбулах средневековых императорских указов. Считая (совершенно в духе своих восточно-римских соперников — «ромейских» василевсов-автократоров) императорскую власть выше церковной (в том числе папской), он воспринимал себя как прямого наследника кесарей Древнего Рима в традициях даже не Карла Великого, а Константина, Феодосия и Юстиниана, используя в качестве государственной эмблемы не только римского имперского орла, но и древнеримское изображение Юстиции — богини справедливости, воспринимая себя в качестве ее гаранта и хранителя. Не случайно центр его владений находился не в Германии, а в Италии и на Сицилии. До нас дошли его бюсты в древнеримской тоге и монеты, где он изображен в виде Августа.
Необходимо заметить, что, именуя сегодня державу Гогенштауфенов и других средневековых германских императоров Священной Римской империей германской нации, мы делаем это только для того, чтобы не путать ее лишний раз с византийской Восточной Римской (Ромейской) империей и с древней Римской империей. В действительности дополнение «германской нации» в названии этого средневекового квазигосударства появилось лишь в начале XV в. Вообще же годом перехода от восточно-франкской к собственно германской государственности считается 911 г., когда после смерти последнего Каролинга (потомка Карла Великого) восточнофранкским королем был избран франконский герцог Конрад, вошедший в историю как первый германский король под именем Конрада I.
Между тем официальный титул владыки тогдашней Германии, именовавшейся еще долго Восточно-Франкским королевством (в отличие от Западно-Франкского королевства — позднейшей Франции), гласил «франкский король», позже «римский король», «германский король» и одновременно «римский император»; с XI в. его держава официально именовалась Римской империей, с XIII в. (в том числе в эпоху Фридриха II Гогенштауфена) — «Священной Римской империей». Именно под этим углом зрения следует рассматривать стремление императора Фридриха присоединить Святую землю к своей империи (являвшейся для него в первую очередь Римской и лишь во вторую — христианской!) и получить титул короля Иерусалимского. Он руководствовался при этом сходными мотивами, что и восточно-римские императоры Алексей I и Мануил I Комнины, желавшие прежде всего вернуть в лоно империи ее ближневосточные провинции, а заодно и освободить от «безбожных агарян» Гроб Господень (как это сделал в VII в. «ромейский» император Ираклий, изгнавший из Палестины овладевших ею персов и после этого прошедший по Иерусалиму с Истинным Крестом на плечах).
Сходный образ мышления был, кстати, характерен и для многих крестоносцев Латинской империи, упорно именовавших «ромеев»-византийцев греками, отказывая им как грекам в праве именоваться римлянами, и в то же время с не меньшим упорством считавших «истинными римлянами» именно себя. Об этом, несколько парадоксальном с современной точки зрения восприятии западными крестоносцами-«латинянами» себя как римлян свидетельствует следующий характерный эпизод из «Завоевания Константинополя» уже цитировавшегося нами выше Робера де Клари. В нем идет речь о встрече крестоносца мессира Пьера де Брешэля с влашскими и куманскими (половецкими) воинами болгарского царя Калояна (Иоанницы, или Иоанна Влаха), выразившими свое удивление по поводу того, что крестоносцы «явились из столь далекой земли завоевывать новую землю»:
«Разве у вас нет земель в вашей стране, — сказали они, — с которых вы можете прокормиться?» И мессир Пьер ответил им: «Ола-ла! — сказал он, — неужто вы не слышали, как была разрушена великая Троя?..» — «Ну, как же! Конечно, — сказали влахи и куманы, — мы хорошо наслышаны об этом, но это было так давно». — «Разумеется, сказал мессир Пьер, — но Троя принадлежала нашим предкам (древние латиняне, а вслед за латинянами и происшедшие от них римляне считали своим прародителем троянского царевича Энея, сумевшего бежать от греков в Италию. — В.А.), а те из них, кто уцелел… пришли оттуда и поселились в той стране, откуда пришли мы; и, так как Троя принадлежала нашим предкам, то мы и прибыли сюда, чтобы завоевать эту землю…»
Что же касается короля Людовика IX Французского, то его участие в крестовых походах имело совершенно иные, от-шодь не римско-великодержавные, а исключительно религиозные побудительные мотивы. В душе Людовика все еще продолжала жить воодушевлявшая участников первых крестовых походов, в чем-то могущая показаться нашим современникам наивной, но тем не менее искренняя рыцарская вера в необходимость неустанно ратоборствовать во имя Бога. В его намерения входило прежде всего оказание помощи Святой земле и тем самым служение делу всего Христианства. Насколько глубоко король Людовик был озабочен судьбой Святой земли, явствует из его стремления примирить две крупнейшие силы тогдашней Западной Европы — папу и императора Фридриха II Гогенштауфена.
Фридрих II, предложивший папе совершить еще один поход в Святую землю, чтобы силой оружия вернуть христианству все Иерусалимское королевство, был объявлен папой низложенным на Лионском соборе 1245 г. Во время встречи Людовика IX Французского с папой римским Иннокентием IV (1243–1254 гг.) французский король поддержал предложение императора Фридриха, «ибо Святая земля пребывает в опасности и ее освобождение зависит, кроме Бога, от императора, владеющего гаванями, островами и прибрежными землями и лучше всех других знающего все потребности пилигримов». Но папа отказал и ему. Все его мысли занимала борьба с непокорными Гогенштауфенами.
Подготовка короля Людовика IX к крестовому походу заняла три года. Он распорядился построить специально для этой цели порт Эг-Морт, сохранившийся доныне в неизменном виде, ни разу не перестраивавшийся город-памятник XIII в. Первая высадка паломников произошла на Кипре, вторая — на египетском побережье. Город и крепость Дамьетту удалось захватить без особого кровопролития — смертельно перепуганные гарнизон и население покинули их, опасаясь повторить судьбу своих предшественников за 30 лет до того. После захвата города крестоносцы разместились в нем, как у себя дома, устраиваясь всерьез и надолго. Иоанниты и тамплиеры, а также сирийские и кипрские рыцари получили в лен владения, было учреждено епископство, патриарх Иерусалимский Робер превратил главную городскую мечеть в церковь и посвятил ее Пресвятой Богородице.
Султан Египта Туран-шах сделал паломникам мирные предложения, изъявив готовность пойти, в обмен на возврат Дамьетты на большие уступки в Святой земле и, в частности, вернуть латинянам Аскалон, Тивериаду и даже Святой Град Иерусалим. Настал удобный момент для того, чтобы без большого кровопролития добиться того, что сами «франки» считали целью своего похода в Египет. Однако опьяненные победой крестоносцы, проявив редкостное неблагоразумие, отклонили мирные предложения султана, решив предварительно захватить его столицу — Каир (который сами чаще называли Вавилоном). В ноябре 1249 г. войско пилигримов двинулось в поход, перешло каналы и притоки Нила в Дельте и, не встретив значительного сопротивления, достигло Барамуна на северном берегу одного из каналов, напротив штаб-квартиры султана, расположенной в Мансуре. Именно там стояли лагерем крестоносцы в 1221 г., когда наводнение заставило их капитулировать. События того, давнего, крестового похода с удивительной точностью повторились и на этот раз. Борьба крестоносцев за овладение Мансурой оказалась безуспешной. Враг оперировал в тылу христианского войска, захватывая корабли с припасами и в конце концов вызвал в лагере недостаток продовольствия и всего необходимого.
