Игорь Дроговоз - Ракетные войска СССР
БРПЛ «Посейдон».
Особый интерес представляет следующий пассаж из речи Хрущева, который так любили цитировать на Западе:
«Если все это учесть, то советские люди могут чувствовать себя спокойно и уверенно: современное вооружение Советской Армии вполне обеспечивает неприступность нашей страны. Конечно, неприступность — понятие довольно условное. Ведь нельзя забывать о том, что наши противники, — а некоторые государства, не скрывая своих военно-политических целей, сами называют себя нашими противниками, — не будут стоять на месте. Если эти государства сейчас не имеют такого количества ракет, как мы, да и ракеты у них менее совершенные, то они имеют возможность наверстать временное отставание, усовершенствовать свою ракетную технику и, может быть, рано или поздно сравняются с нами».
Как видим, советский руководитель сам лил воду на мельницу западной пропаганды, официально подтверждая американское отставание в количестве и качестве межконтинентальных баллистических ракет, а заодно вселяя в советский народ чувство законной гордости за свои могучие вооруженные силы.
И только ограниченный круг высшего руководства СССР знал горькую правду — в 1960 году в составе РВСН имелось всего две стартовые позиции ракет Р-7, боевое использование которых было делом весьма непростым. В то же время американцы располагали дюжиной межконтинентальных ракет «Атлас», способных доставить к цели боеголовку мощностью три мегатонны, с довольно высокой для того времени точностью — круговое вероятное отклонение составляло три километра.
Став президентом, Джон Кеннеди в своем первом же послании заявил:
«Нам нужны неуязвимые ракетные силы, достаточно мощные, чтобы удерживать любого агрессора даже от угрозы напасть на нас, ибо он будет знать, что неспособен уничтожить такое количество наших сил, чтобы предотвратить свое собственное уничтожение».
Иначе говоря, американская ракетная группировка должна была иметь возможность уцелеть даже после внезапной ядерной атаки противника, нанеся ему неприемлемый ответный ущерб.
Для решения этой задачи требовалось значительное количество постоянно готовых к пуску, имеющих высокую точность попадания, межконтинентальных баллистических ракет. Поэтому планы строительства ракет наземного и морского базирования «янки» вскоре решительно пересмотрели в сторону их значительно увеличения. Так, уже в 1961 году предусматривалось поставить на боевое дежурство 600 (!) твердотопливных МБР «Минитмен-1» и построить десять подводных ракетоносцев системы «Пола-рис». Через два года речь уже шла о развертывании до 1200 «Минитменов» (параллельно с завершением программы строительства 126 жидкостных МБР «Атлас» и 108 «Титан») и 35 атомных подводных лодок с ракетами «Поларис».
Наращивание группировки МБР и БРПЛ подтолкнуло американское руководство к пересмотру прежних стратегических концепций. Министр обороны США Роберт Макнамара в 1964 году заявил:
«Всесторонние исследования… показали, что стратегические силы сверх того количества, которое нужно только для уничтожения советских городов, существенно снизят ущерб Соединенных Штатов и Западной Европы. Если стратегические силы возмездия только против городов были бы, по нашему суждению, совершенно недостаточными, силы первого удара, как я определил их ранее, исходя из наших оценок советских ядерных сил в период с 1967 по 1969 финансовый год, — просто недостижимы. Таким образом, стратегия ограничения ущерба кажется нам наиболее практичным и эффективным курсом. Эта стратегия требует значительно больших сил, чем нужно для стратегии ответных ударов по городам».
Ставка была сделана на «гарантированное уничтожение», которое Макнамара определил, как способность уцелевших после советского ядерного удара ракетно-ядерных сил США уничтожить в ходе ответного удара до 25 % населения противника и до 70 % его промышленного потенциала.
Используя имеющийся в наличии огромный экономический потенциал, американцы в кратчайшие сроки развернули громадную группировку баллистических ракет наземного и морского базирования. Исследователь-американист Алексей Арбатов отмечал:
«Придя к власти в январе 1961 года, правительство Кеннеди унаследовало от своих предшественников 12 громоздких межконтинентальных ракет первого поколения „Атлас“. Две атомные подводные лодки — „Джордж Вашингтон“ и „Патрик Генри“ — вышли в море, неся на борту по 16 ракет „Поларис А-1“…
К концу 1962 года на базах ВВС было развернуто в общей сложности 200 межконтинентальных баллистических ракет (126 „Атлас“, 54 „Титан-1“ и 20 твердотопливных МБР второго поколения „Минитмен-1“), а на воду было спущено 10 подводных ракетных атомоходов (160 БРПЛ „Поларис А-1“ и „Поларис А-2“). Но все это было лишь прелюдией ракетного строительства, которое достигло своего апофеоза в следующие несколько лет — уже на основе мероприятий демократической администрации.
В 1963–1964 гг. на базах ВВС Мальмстром, Элсуорт, Майнот и Уайтмэн беспрецедентными темпами (в среднем по одной ракете ежедневно) было развернуто четыре ракетных крыла МБР „Минитмен“. Поступило на вооружение шесть эскадрилий усовершенствованных тяжелых ракет „Титан-2“. Ежемесячно сходил со стапелей новый подводный атомный ракетоносец „Поларис“. К 1965 году США имели 901 МБР и 29 подводных лодок (464 БРПЛ) — программа Эйзенхауэра была с лихвой перекрыта в гораздо более сжатые сроки.
Американская ПАЛРБ „Сэм Рэйборн“ системы „Поларис“.
В последующие два с половиной года ракетное строительство продолжалось столь же интенсивно. На базах ВВС Уоррен и Гранд-Форкс были развернуты еще два ракетных крыла межконтинентальных ракет, и началось быстрое переоснащение части ракетных сил на систему повышенной эффективности — „Минитмен-2“. Последняя, 1000-я баллистическая ракета „Минитмен“ была приведена в боеготовность в пусковой шахте на базе Гранд-Форкс и передана САК 21 апреля 1967 года. Последняя, 41-я атомная подводная лодка „Уил Роджерс“ с ракетами „Поларис А-3“ в шестнадцати пусковых трубах вышла на боевое патрулирование в Атлантику 3 октября 1967 года. Ракетное строительство 60-х годов закончилось.
Под руководством Макнамары наступательные стратегические силы США в сжатые сроки и с небольшими побочными финансовыми издержками достигли своего нынешнего потолка в 1710 наземных и морских баллистических ракет и несколько сотен тяжелых реактивных бомбардировщиков. Это количество, если учитывать снятые с вооружения ракеты первого поколения, почти вдвое превышало программу, намеченную Эйзенхауэром, суммарный мегатоннаж американских стратегических сил утроился»[25].
Глава 15. Третий лишний?
Фантастически высокие темпы наращивания в первой половине 60-х годов прошлого века ракетно-ядерного потенциала США вызвали серьезную тревогу в Кремле. Постоянно твердя народу о советском превосходстве в области ракетостроения, Хрущев хорошо знал, что реальное соотношение ядерной мощи складывается не в пользу Страны Советов, наоборот, отставание от вероятного противника постоянно увеличивается. Если в 1962 году на вооружении советских РВСН имелось 56 межконтинентальных баллистических ракет Р-7 и Р-16, то у американцев боевое дежурство несли 203 ракеты «Атлас», «Титан» и «Минитмен».
Через два года ситуация еще больше ухудшилась — 907 американским ракетам наземного базирования Советский Союз мог противопоставить всего 189 своих МБР. Американцы к тому времени окончательно сделали ставку на надежные твердотопливные ракеты семейства «Минитмен», и штамповали их как пирожки, ежедневно (!) наращивая свою ракетную группировку.
Точность стрельбы советских ракет тоже не шла ни в какое сравнение с американскими. Круговое вероятное отклонение МБР «Минитмен-2», принятой на вооружение в 1965 году, составляло 1,2 км, отечественные ракеты достигли подобной точности лишь в конце 70-х годов.
Уже в первой половине 60-х годов пути американских и советских ракетостроителей разошлись — у нас приоритет на долгие годы отдали жидкотопливным ракетам, за океаном предпочитали твердотопливные. Исключением из правил были советские PC-12, развернутые в количестве всего 60 единиц, и американские «Титан-2», число которых, начиная с 1966 года, не превышало 54.
Не последнюю роль в отказе от твердотопливных ракет в СССР сыграло отсутствие в течение долгого времени подходящего ракетного топлива, удовлетворяющего по своим качествам запросы ракетостроителей. Лишь в 80-е годы началось массовое развертывание твердотопливных мобильных ракет РС-12М и РС-22.
Быстрый рост стратегического ракетного потенциала США требовал адекватного ответа. Но ответить на вызов вероятного противника было нечем: МБР Р-7 безнадежно устарели, Р-16 были громоздкими и очень дорогими (хотя этот фактор в СССР решающей роли никогда не играл), Р-9 на жидком топливе представлялась пережитком прошлого.
