Юрий Семенов - ВЫПУСК 2. ИСТОРИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА
Но на стадии первобытно-коммунистического общества формировалось и сформировалось резко отрицательное отношение к накоплению ценностей в руках отдельных людей, к тому, что этнографы именуют скупостью, жадностью. Идеалом была щедрость, прежде всего в отношении между членами коллектива. И такое отношение по инерции сохранялось очень долгое время и после перехода к фазе позднепервобытной общины и даже предклассового общества.
В качестве примера можно привести общество папуасов капауку (Западный Ириан, Новая Гвинея). У них уже существовало значительное имущественное неравенство и возникла эксплуатация человека человеком. Но обычай предполагал равенство. Согласно туземной этике было аморальным для богача потреблять больше пищи и лучшую пищу, чем остальные, носить украшения, которые выделяли бы его из общей массы и т.п. От него ожидали не выделяющегося потребления, а выделяющейся щедрости. По мнению туземцев, единственное, что может оправдать накопление богатства, это его распределение между менее удачливыми людьми.
Наличие большого богатства в сочетании с отсутствием щедрости расценивалось как преступление против общества. Обычным наказанием был остракизм, бойкот, недоброжелательные слухи, отказ в поддержке. Но бывало, что скупого богача убивали. В результате богачи стремились скрыть свое состояние. Они прятали особо ценные раковинные деньги в тайниках среди скал, в пещерах, отдавали их на хранение другим людям.
И у эскимосов Аляски, если человек накапливал богатство лишь для себя, его либо заставляли все раздать, либо убивали, а имущество делили между собой.
Таким образом, на исходе первобытно-коммунистической стадии общество оказалось перед лицом вопиющего противоречия. Производство не могло дальше развиваться без перехода к распределению по труду, без хотя бы частичного отказа человека от обязанности делиться с другими членами общины. И в то же время общество не могло позволить человеку накапливать в своих руках материальные ценности. Оно продолжало его обязывать быть щедрым, продолжало обязывать его отдавать созданные ценности другим людям.
Одновременно нужно было, чтобы человек, с одной стороны, прекратил делиться созданным им продуктом с иными членами коллектива, а с другой, - продолжал бы щедро передавать его в иные руки. Из этого, казалось бы, безвыходного положения мог быть лишь один выход: человек должен был созданный им продукт все в большем количестве передавать членам иных социоисторических организмов.
И эта передача должна была давать престиж как человеку, который давал продукт, так и социоисторическому организму, членом которого он являлся. Вполне понятно, что престиж человека в принципе должен был быть большим, чем при прежнем положении вещей. Если раньше он пользовался престижем лишь в глазах членов собственного коллектива, то теперь и в глазах членов всех тех общин, в которые он передавал созданный им продукт.
В результате все большая часть продукта, созданного в каждом социально-историческом организме, стала уходить, разумеется, в форме дара, в другие социоисторические организмы. Соответственно в каждый социоисторический организм стал во все большем количестве поступать продукт, созданный в иных общинах. Неизбежным было возникновение целостной системы циркуляции продукта между социоисторическими организмами. Вполне понятно, что между ними циркулировал не весь общественный продукт, а только часть его, а именно избыточный продукт. Если избыточный продукт в основном циркулировал между социоисторическими организмами, то жизнеобеспечивающий - внутри общин.
Переход от раннепервобытного общества к позднепервобытному был, таким образом, ознаменован своеобразным раздвоением системы социально-экономических отношений: наряду с системой циркуляции жизнеобеспечивающего продукта возникла особая система циркуляции избыточного продукта.
Системы циркуляции избыточного продукта описаны были давно. Но выделены они как особое экономическое явление были сравнительно поздно. Это было сделано британским этнологом Брониславом Каспаром Малиновским, не предложившим, однако, никакого общего термина для обозначения этих отношений. Австралийский ученый Уильям Стэннер, столкнувшись с системой этих связей, назвал ее церемониальной экономикой. Американской исследовательницей Корой Дюбуа был введен термин "престижная экономика", который получил всеобщее признание.
Различные объекты циркулировали в системе престижной экономики в форме даров. Престижная экономика была в своей сущности системой престижного дарообмена, престижного дарообращения. Дарообмен представляет собой переход объектов из собственности в собственность. Дар должен быть возмещен более или менее равноценным отдаром. Принцип эквивалентности данного и полученного был одним из важнейших в престижной экономике. У всех народов, у которых была развита эта экономика, было выработано достаточно четкое понятие эквивалентности.
3.3. Изменения в жизнеобеспечивающей экономике
Избыточный продукт циркулировал не только между членами разных общин, но и между людьми, принадлежащими к одной общине. Если первые с самого начала обменивались избыточным продуктом, то вторые первоначально делились им. Однако этот дележ в данной сфере, возможно, с самого начала приобрел своеобразный характер. В отличие от дачедележа, который происходил всегда, когда тот или иной человек создавал или добывал продукт, эта форма дележа имела место лишь тогда, когда у того или иного человека возникала нужда в каком-либо продукте. Он обращался за помощью к другим и получал ее. Такого рода отношения можно было бы назвать помогодачей.
Возникнув, по-видимому, первоначально в сфере престижной экономики, помогодатные отношения в дальнейшем проникли и в сферу жизнеобеспечивающей. Дачедележные отношения стали дополняться, а отчасти и замещаться помогодатными связями. Помогодача, как и дачедележ, носила круго-линейный характер и не предполагала с необходимостью эквивалентного возмещения и вообще возмещения. Помогодатные круги могли частично совпадать с дачедележными.
С переходом к позднепервобытному обществу продолжали существовать и разделодележные (а иногда даже и разборные) отношения, а тем самым и разделодележные круги, которые могли совпадать, а могли и не совпадать с дачедележными и помогодатными. Так как помогодача возникла как своеобразный вид дележа, то разделодележные, дачедележные и помогодатные круги можно объединить под названием дележных.
И на стадии позднепервобытного общества люди, принадлежавшие к одному дележному кругу, обязаны были делить продукт между собой и/или делиться им друг с другом теперь не только в форме дачедележа, но и помогодачи. По-прежнему принадлежность к данному дележному кругу накладывала на человека обязанность давать часть продукта другим членам круга и предоставляла ему право на получение доли продукта от них.
Но теперь этот дележный круг все в большей степени переставал совпадать с общиной. Чем дальше, тем больше этот круг распадался на несколько кругов, каждый из которых охватывал лишь часть членов общины. Таким образом, в социоисторическом организме начало существовать несколько пусть тесно связанных, но все же отличных дележных кругов.
Это открыло возможность значительного увеличения размеров общины. Пока община в общем и целом совпадала с дележным кругом, возможности ее роста были весьма ограничены. Дележный круг по своей природе не мог быть слишком большим. Когда стало возможным образование внутри общины не одного, а нескольких дележных кругов, это препятствие исчезло. В результате, если число членов раннепервобытной общины никогда не превышало сотню человек, то позднепервобытные общины могли насчитывать в своем составе несколько сот людей.
Другое важное изменение состояло в приобретении дележными кругами относительного характера. Одни продукты распределялись в более широком кругу, другие в более узком. Так, например, хотя социоисторический организм перестал быть дележным кругом по отношению к большинству продуктов, некоторые виды добычи продолжали распределяться между всеми его членами. И по отношению к этим видам добычи он продолжал оставаться дележным кругом. Размеры дележного круга зависели от ситуации. В одной ситуации он включал в себя большее число людей, в другой - меньшее. В этом смысле можно говорить о существовании в позднепервобытной общине целой иерархии дележных кругов.
Все это делало крайне своеобразными отношения собственности на продукты труда. Любой человек был отдельным собственником только в определенном отношении. Он был собственником по отношению к одним вещам, но лишь распорядителем по отношению к другим, а именно к тем, которыми был обязан делиться с членами своего дележного круга. Он был собственником данной вещи по отношению к одним людям, но лишь распорядителем по отношению к другим, а именно членам своего дележного круга. Он был собственником данной вещи по отношению к определенным людям в одной ситуации, но лишь распорядителем в другой.
