Тобайас Смоллет - Приключения Перигрина Пикля
Получив эти сведения, Перигрин, знавший, что пожилому джентльмену не хватает средств, попросил Гантлита взять на себя труд и навестить его, чтобы передать письмо, в котором Перигрин выражал глубокое огорчение по случаю его болезни, оповещал о радостном известии из Даунса и умолял прибегнуть к его поддержке, если он находится в стесненных обстоятельствах. Капитан немедля нанял карету и отправился в путь, следуя указаниям, добытым Пайпсом.
Кэдуоледер, видевший Гантлита в Бате, узнал его с первого взгляда и, хотя превратился чуть ли не в скелет, считал себя настолько здоровым, что выразил желание тотчас же ехать во Флит, но его удержала сиделка, которой врач поручил препятствовать всем его желаниям, если, по ее мнению, они угрожают его здоровью; ибо те, кто за ним ухаживал, относились к нему, как к старому чудаку, слегка свихнувшемуся.
Он осведомился и о моряках, которые, по его словам, мешали ему поддерживать привычные отношения с Пиклем и даже явились непосредственной причиной его болезни, так как от испуга у него началась лихорадка. Узнав, что размолвка между Пиклем и Гантлитом уже улажена и что ему не грозит никакой опасности от лейтенанта, он обещал приехать во Флит при первой возможности и написал Перигрину письмо, в котором благодарил за предложение, но отклонял его, так как, по его словам, у него не было необходимости прибегать к чужой помощи.
В течение нескольких дней наш герой обрел прежний свой вид, энергию и бодрость; снова он стал появляться на людях и участвовать в тюремных развлечениях, а вскоре получил свои деньги, данные под заклад груза, вместе с процентами, что в общей сложности принесло ему тысячу сто фунтов. Обладание такой суммой помогало сохранять хорошее расположение духа, но вместе с этим ставило его в тупик. Он полагал, что ему как человеку чести следовало бы употребить большую часть этой суммы на уплату долга, который принес ему столько страданий; но, с другой стороны, он считал свое обязательство погашенным благодаря предательскому поведению кредитора, причинившего ему в десять раз больше вреда; размышляя таким образом, он стал подумывать о том, не бежать ли ему из тюрьмы и не переехать ли с остатками своего состояния в другую страну, где он мог бы использовать эти деньги с большей для себя выгодой.
Оба эти плана связаны были с такими затруднениями, что он никак не мог остановиться на одном из них и временно вложил тысячу фунтов в акции, проценты с которых вместе с его заработком могли, по его мнению, с избытком покрыть его расходы в тюрьме впредь до того момента, когда можно будет найти другое решение. Гантлит все еще настаивал на том, чтобы Перигрин разрешил ему выкупить у Глинома его векселя, и уговаривал купить патент на офицерский чин, заплатив за него из той суммы, какую ему удалось вернуть. Лейтенант же утверждал, что освобождение его родственника Пикля является его привилегией, потому что он, лейтенант, получил достаточную сумму денег от тетки Перигрина, каковые деньги в сущности должны были бы принадлежать нашему герою, которому он обязан не только пользованием обстановкой в доме, но и самим домом, где он нашел себе пристанище; правда, он составил завещание в пользу Перигрина, но не видать ему покоя до той поры, пока тот остается в заключении, лишенный всех жизненных удобств.
Кэдуоледер, участвовавший в их совещании и хорошо знакомый с непреклонным нравом нашего героя, убедившись в нежелании его быть обязанным кому бы то ни было, внес предложение, чтобы мистер Хэтчуей купил крепость с прилегающими участками; даже при скромной оценке этого имущества вырученной суммы с избытком хватило бы для уплаты долгов. Если рабская субординация в армии не соблазняет Перигрина, то он мог бы в таком случае купить солидную ренту и уехать в деревню, где пользовался бы полной независимостью и развлекался бы изучением нелепых представителей человеческой породы.
Этот план казался Перигрину менее неприятным, чем все другие; лейтенант объявил о своем согласии немедленно выполнить то, что на него возлагалось, но Гантлит был крайне огорчен тем обстоятельством, что помощь его оказалась ненужной, и энергически восстал против отъезда в деревню, так как, по его мнению, этот отъезд разрушит светлые надежды Перигрина на будущую славу и удачу и заставит его похоронить свою молодость и таланты в уединении и безвестности. Эти пылкие возражения Гантлита удержали нашего героя от принятия немедленного решения, коему препятствовало также и его нежелание расстаться на каких бы то ни было условиях с крепостью, ибо он считал ее частью наследства, которым не мог распоряжаться, не оскорбляя памяти покойного коммодора.
ГЛАВА CIII
Он завязывает весьма увлекательную переписку, которую прерывает неожиданное событие
В то время как обсуждалось это дело, капитан сообщил ему, между прочим, что в город приехала Эмилия, которая расспрашивала о мистере Пикле с тревогой, обнаруживавшей ее осведомленность о постигшем его несчастье; а посему Гантлит желал бы знать, может ли он рассказать ей о положении Перигрина, если она снова станет расспрашивать об этом предмете, который он ловко обошел молчанием в первый раз.
Это доказательство или, вернее, признак ее расположения возымел могущественное действие на сердце Перигрина, коим, мгновенно овладело смятение, которое часто бывает вызвано любовью, несчастливо закончившейся. Он заявил, что унижения его все равно не скроешь, а потому он не видит оснований для того, чтобы лишать себя ее сострадания, раз он уже утратил ее любовь, и попросил Годфри передать сестре низкий поклон от влюбленного в нее и пришедшего в отчаяние человека.
Но, невзирая на его заявление о том, что надежд у него нет, в его воображении роились картины более приятные. Предложение Крэбтри пустило глубокие корни, и он не переставал мечтать о пастушеской идиллии в объятиях прелестной жены вдали от блестящего света, который он теперь ненавидел и презирал. Он тешил свое воображение надеждой на возможность обеспечить ее при помощи скромной ренты, которую он мог бы приобрести, и тех денег, какие он будет зарабатывать в часы досуга; а в дружбе лейтенанта, назначившего его своим наследником, он видел залог обеспечения будущей семьи. Он даже распределял свои часы между необходимыми светскими обязанностями, домашними радостями и развлечениями деревенской жизни и проводил ночь в грезах о своей очаровательной жене, то прогуливаясь с нею вдоль заросших осокою берегов какого-нибудь прозрачного ручья, то подрезая виноградные лозы, то, наконец, беседуя с ней в тенистой роще, которую он сам насадил.
Впрочем, все это было лишь призрачной мечтой, и он прекрасно знал, что она несбыточна, - не потому, что такое счастье казалось ему недосягаемым для человека, находящегося в тех условиях, в каких он находился, но потому, что он ни за что не унизился бы до такого предложения, так как этот план, быть может, не отвечал интересам Эмилии или мог встретить отказ этой леди, отвергнувшей его искательства, когда он был в зените фортуны.
Пока он развлекался приятными мечтаниями, произошло неожиданное событие, близко коснувшееся Эмилии и ее брата. Их дядюшке, больному водянкой, сделали прокол, и он умер через два дня после операции, оставив по завещанию пять тысяч фунтов своему племяннику и сумму вдвое большую племяннице, которая пользовалась его особым расположением.
Если до этого события наш герой считал, что свою любовь к Эмилии он должен задушить во что бы то ни стало, то теперь полученное ею состояние твердо убедило его в этом, и он решил гнать от себя все мысли, какие могли бы вдохнуть в него надежду.
Однажды, после короткого вступления, Годфри вручил ему письмо, адресованное мистеру Пиклю; как только юноша увидел почерк Эмилии, его щеки залились румянцем, и он задрожал от волнения. Ибо он сразу догадался о содержании письма, которое поцеловал с великой почтительностью, и нимало не удивился, прочтя следующее:
"Сэр, я принесла достаточную жертву своей репутации, до сей поры притворяясь, будто не забыла той обиды, воспоминание о которой давно уже выбросила из головы; и если недавняя счастливая перемена в моем положении дает мне возможность, не опасаясь осуждения или подозрения в корыстных намерениях, заявить о своих искренних чувствах, я пользуюсь случаем сообщить, что, если я и в настоящее время занимаю в вашем сердце место, которое - льщу себя надеждой - я когда-то занимала, я готова сделать первый шаг к примирению и уже поручила моему брату содействовать этому ради вашей простившей вам
Эмилии".
Пикль горячо поцеловал подпись, упал на колени и, подняв глаза к небу, восторженно воскликнул:
- Хвала небесам! Я не ошибся в этой благородной девушке! Я верил, что ей свойственны самые прекрасные чувства, а теперь она дает мне доказательства своего великодушия. Да поразит меня небо самыми острыми стрелами мщения, если я не питаю к Эмилии беспредельной любви! Но, как бы ни была она мила и очаровательна, я твердо решил пожертвовать любовью ради своей чести, хотя бы мне пришлось погибнуть! И я отказываюсь от того, что при иных обстоятельствах я не уступил бы ни за какие блага в мире!
