Борис Кагарлицкий - От империй — к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации
Такая же двойственность наблюдается и в отношении буржуазии к демократическим институтам. С одной стороны, политические свободы и независимый суд являются закономерным и необходимым условием существования буржуазного порядка, основывающегося на сосуществовании независимых друг от друга собственников и «равноправной» конкуренции капиталов. Однако, с другой стороны, те же демократические институты могут быть использованы и «захвачены» неподконтрольными буржуазии политическими силами, стать инструментом труда в борьбе с капиталом или местом, где правящему классу будет навязан не самый выгодный для него вариант социального компромисса.
На протяжении XVII–XVIII веков и первой половины XIX буржуазии более или менее удавалось удерживать баланс между демократией и авторитаризмом, классовым диктатом и политическим представительством, государственным вмешательством и экономическим суверенитетом собственников. Начиная с середины XIX столетия равновесие начало регулярно нарушаться, а система буржуазной гегемонии переживать кризис за кризисом. Капитализм вступил в новую фазу индустриального роста, за которым последовала самоорганизация пролетариата в политический класс, а в то же время изменение соотношения сил между ведущими центрами экономического развития.
Держава, выполнявшая роль гегемона — сперва Британия, а затем Соединенные Штаты Америки — должна была сочетать сильное правительство с заботой о сохранении открытых рынков, необходимых капиталу для глобального накопления. Экономическая гегемония, таким образом, оказалась неотделима от свободы торговли (а самая сильная страна капитализма неизменно выступала самым привлекательным рынком для всех остальных). Но на практике открытый рынок ведет к ослаблению национальной промышленности в условиях, когда другие страны прибегают к протекционизму и развитие собственной промышленности вызывает потребность в государственной поддержке и стимулировании производства. До тех пор пока правительствам ведущих держав удавалось успешно балансировать между крайностями, справляясь с неизбежными противоречиями, система развивалась сравнительно благополучно. Тем не менее происходила потеря контроля, провоцирующая войны, революции и кризисы, в итоге которых равновесие восстанавливалось на новом уровне.
Запад пришел к глобальному господству именно потому, что там сложилось государство, оптимально соответствующее решению данных задач. Европейская политическая жизнь, характеризуемая открытыми проявлениями классового конфликта, гражданскими войнами и острой борьбой различных сил, в конечном счете выработала демократические механизмы, которые способствовали накоплению капитала, не блокируя социальный прогресс. Другое дело, что по мере укрепления глобальных позиций Запада внешняя экспансия все чаще становилась средством получить ресурсы, необходимые для ускорения социального прогресса и укрепления свободного общества.
Страны Востока проиграли Западу не потому, что отставали в развитии, а потому, что не сумели (или не успели) выработать государственных форм, обеспечивавших буржуазное развитие. Европа опередила Восток в этом отношении и именно потому стала «центром» формирующейся капиталистической миросистемы. Европейские империи стали формой организации соответствующего мирового экономического и социального пространства, а империализм — итогом развития этих империй.
По мере того как капитал становился глобальной силой, он подчинял себе логику местного развития в самых разных частях планеты, вызывая там к жизни буржуазные отношения и соответствующие идеологии. В этом плане национализм есть целиком и полностью продукт имперского глобализма, хотя это родство неизменно отрицается. Однако глобальный капитализм постоянно подавлял и подчинял себе национальные буржуазные проекты. Поэтому буржуазная альтернатива «глобализму» невозможна в принципе — другое дело, что любая серьезная попытка оторваться от миросистемы ставит под вопрос логику капиталистического развития.
Капитал совершил объединение человечества, опираясь на принуждение и насилие, неразрывно связанные с логикой накопления, которой была, в конечном счете, подчинена любая производственная деятельность. На смену этому принципу должно рано или поздно прийти демократическое согласование экономических процессов. Технологические и информационные возможности для этого есть. Но осуществление подобного принципа на практике означает конец истории капитализма.
Примечания
1
В качестве примеров неоимперской апологетики на английском языке можно привести книгу: N. Ferguson. Empire: How Britain Made the Modem World. London: Allen Lane, 2003. См. также: V. Davis Hanson. Why the West Has Won: Carnage and Culture from Salamis to Vietnam. London: Faber, 2001. Что касается российской ностальгической литературы на тему империи, то указывать какие-либо особенно значимые книги не представляется возможным. Во-первых, из-за чрезвычайной многочисленности подобных произведений, а во-вторых, из-за их неизменно позорно-низкого академического уровня.
2
A. Herman. То Rule the Waves. How the British Navy Shaped the Modern World. London: Hodder & Stoughton, 2004, p. xvii.
3
N. Ferguson. Op. cit. 2003, p. xx.
4
См.: М. Хардт, А. Негри. Империя. М.: Праксис, 2004.
5
Ф. Бродель. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVII вв., т. 2. М.: Весь мир, 2006, с. 230.
6
Ч. Тилли. Принуждение, капитал и европейские государства. 990-1992. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2009, с. 43 (англ. изд.: Ch. Tilly. Coercion, Capital and European States AD 990-1992. Malden, MA: Blackwell Publishers, 1990, p. 17).
7
К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, изд. 2-е, т. 23 с. 157.
8
The Transition From Feudalism to Capitalism. Ed. by R. Hilton. London: Verso, 1978, p. 42.
9
В древней и средневековой торговле природные циклы играли большую роль. Во-первых, потребность в определенном товаре возникала в определенное время в зависимости от логики сельского хозяйства. Во-вторых, морская и речная навигация на Севере Европы была связана с погодными условиями, а регулярное дорожное сообщение по суше было крайне ненадежным до середины XIII века. Крупные ярмарки в Шампани и других местах тоже были приурочены к сельскохозяйственным циклам.
10
N. Ferguson. Op. cit., p. xix.
11
Так, например, Спарта возникла из объединения сельских общин. Как известно, она не имела стен, но не потому, что ее воинственному народу (как говорила позднейшая спартанская пропаганда) стены не нужны, а потому, что это были изначально сельские, а не городские поселения. См.: Н. Хаммонд. История Древней Греции. М.: Центрполиграф, 2008, 118–119 (англ. изд.: N. Hammond. History of Greece to 322 B.C. Oxford — N.Y.: Oxford University Press, 1986). Аристотель определял полис как «сообщество нескольких деревень» (см.: Там же, с. 119).
12
Показательным примером такого подхода является книга французского историка Ж. Ле Гоффа «Рождение Европы» (СПб.: Александрия, 2007; фр. изд.: L’Europe est-elle née au Moyen Âge? Paris: Seuil, 2003), где автор задним числом пытается доказать изначальное единство европейской истории и культуры, причем именно в границах сложившегося Европейского союза. Колониализм воспринимается автором как некая темная страница, находящаяся в противоречии с общей логикой европейской истории, культурой Просвещения и демократическими традициями Запада. На самом деле, как мы увидим ниже, без колониализма были бы невозможны ни современные европейские нации, ни их сложившаяся после XVIII века культура и их институты, не говоря уже об Европейском союзе, созданном на основе этих наций и институтов.
13
См.: Ф. Бродель. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVII вв., т. 2, с. 126–151.
14
К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, с. 428.
15
Цит. по: N. Robins. The Corporation That Changed the World: How the East India Company Shaped the Modern Multinational. London: Pluto Press, 2006, p. 40.
16
М. Weber. Economy and Society. Berkeley, CA: California University Press, 1978, p. 353.
17
F. Braudel. La dynamique du capitalisme. Paris: Flammarion, 1985, p. 68.
18
О. Шпенглер. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории, т. 1. М.: Мысль, 1993, с. 151.
19
См.: S. Huntington. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y.: Simon & Schuster, 1996 (рус. изд.: С. Хантингтон. Столкновение цивилизаций. М.: ACT, 2003).
