Сборник документов - Русский архив: Великая Отечественная: Т. 15 (4-5). Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии).
Мне хотелось бы здесь остановиться несколько на взаимодействии двух фронтов и сделать некоторые выводы.
Вот здесь присутствует генерал-лейтенант тов. Радзиевский — начальник штаба 2-й гв. танковой армии, с ним мы имели тесный контакт уже с первых дней появления 2-й гв. танковой армии на р. Шпрее. Мы каждый день обменивались с ним офицерами связи, которых мы посылали на самолетах У-2. То же я проделывал и с 1-й гв. танковой армией. Офицеры 1-й гв. танковой армии прилетали к нам, а я посылал своих офицеров для того, чтобы узнать обстановку. Попав на КП 2-й гв. танковой армии, мы узнавали положение 3-й ударной армии, а попав на КП 1-й гв. танковой армии, мы узнавали положение 3-й гв. и 5-й ударной армий. И я как начальник штаба армии получал обстановку соседнего фронта не из штаба фронта, а быстро устанавливал ее благодаря такой личной инициативе и потом в штабе фронта только уточнял эту обстановку. Это я считаю не вполне нормальным явлением и недостаточной связью между соседними штабами фронтов.
Тут уже говорили отдельные товарищи в отношении авиации, что бомбит своя авиация. У нас это тоже часто бывало, генерал-полковник тов. Чуйков говорил о том, что у него на НП сидел зам. командующего 16 ВА, а у нас сидел генерал Зайцев, заместитель Кольцевского{203} — командующего 2-й воздушной армией. Вот пример: авиация летит на нас с севера. Летчики говорят: это авиация 1 БФ — вот тут столько-то полосок и так далее… Смотрят… авиация эта ложится на боевой курс и начинает бомбить наши боевые порядки. Дело дошло до того, что, мягко выражаясь, командующий 3 гв. ТА попросил этого заместителя командующего воздушной армией оставить командный пункт и поехать навести порядок (созвонитесь хоть как-нибудь). И в результате пришлось просить маршала Конева, чтобы не было никакой авиации потому, что наши войска стали бояться своей авиации, как только появляется авиация, то разбегаются кто куда.
В городе установить рубеж очень трудно: я знаю случаи, когда командир авиакорпуса прекрасно управлял в воздухе своей авиацией. Имелся высокий наблюдательный пункт, кроме того, у него была очень хорошая радиосвязь, он знал рубеж, где находятся наши войска. Однако когда ему было приказано бомбить отдельные объекты в городе и он повернул на них свою авиацию, последняя сбросила часть бомб на свои войска. Ведь очень трудно среди такого большого количества построек определить точно, где наши войска. Тут над этим вопросом надо подумать.
Хочется мне, товарищи, также остановиться на прожекторах и открытых фарах танков. Всем известен случай, когда 3-я гв. танковая армия атаковала противника севернее Киева и благодаря этому мы имели успех — своевременно овладели Киевом, и 6 ноября 1943 г. был нам салют. Впоследствии я с командующим 3 гв. ТА говорил о повторяемости этого приема. Он вспомнил старую побасенку о том, как один китайский полководец древних времен набрал 5000 баранов и привязал к ним пучки соломы, зажгли солому и пустили баранов на противника. Противник в панике разбежался, и полководец одержал победу. Когда противник пришел в себя, то собрал 10 000 баранов и тем же способом пустил их на противостоящие войска. Однако они пропустили спокойно этих баранов и потом… употребили их на шашлык.
В данном случае и в Берлинской операции прожектора можно было применить один раз, но вводить этот принцип в систему нельзя. Если бы мы задумали атаковать вторично с включенными фарами, это была бы прекрасная цель для артиллерии противника. Противник был тогда напуган, он от нас всякой «пакости» ожидал и растерялся, а если противник не был бы напуган, то мы во всяком случае облегчили бы ему стрельбу ночью прямой наводкой по нашим танкам, по нашей артиллерии, по нашей пехоте.
В заключение, товарищи, скажу открыто. Мне непонятно, почему брошена была реплика по адресу 3 гв. ТА. Может быть, маршал тов. Богданов не знает [517] о действиях 3-й гв. танковой армии 1-го Украинского фронта. 3-я гв. танковая армия выполнила боевой приказ своего командующего фронта и Верховного Главнокомандующего тов. Сталина. Вообще, 3-я танковая армия одна из первых еще в мае 1943 г. была превращена в гвардейскую армию. Текст выступления со стенограммой и звукозаписью сверен.
ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 805. Л. 123–132. Подлинник.
№ 291. Выступление представителя Генерального штаба генерал-майора Платонова
Товарищи!
Великая Отечественная война советского народа с немецко-фашистскими захватчиками дала нам непревзойденные образцы оперативного искусства Красной Армии.
Красная Армия в Великой Отечественной войне показала много примеров уничтожающих сражений. Классическим образцом и примером уничтожающего сражения, как вы помните, была наша Сталинградская операция — операция на окружение и полное уничтожение главной группировки врага. Эта операция была проведена на заре первых решающих наступательных операций Красной Армии против немецко-фашистских захватчиков.
Операция, которой посвящена настоящая военно-научная конференция и которая вошла в историю Великой Отечественной войны, в историю оперативного искусства под названием Берлинской операции, эта операция проводилась на завершающем этапе войны. Берлинская операция проводилась тоже как операция, рассчитанная на развертывание решающего сражения с полным сокрушением и уничтожением главной группировки врага.
Когда мы бросаем взгляд на решающие операции Красной Армии в Великой Отечественной войне, мы видим, что они, как правило, проводились как операции взаимодействия группы фронтов. Возьмите любые из решающих операций Красной Армии, вы увидите, что все они были операциями группы фронтов, операциями, которые наглядно показывали все величие сталинской стратегии, рассчитанной на сокрушение вооруженных сил врага в сражении большого стратегического масштаба. Точно также и Берлинская операция как решающее сражение на завершающем этапе войны явилась операцией группы фронтов. Следует, конечно, оговориться, что 1-й Белорусский фронт играл в этой операции решающую роль, на него ложилась главная задача — разгром берлинской группировки противника на кратчайшем операционном направлении. Остальные фронты — 1-й Украинский и 2-й Белорусский — выполняли задачи по разгрому берлинской группировки противника в соответствии с общим планом Ставки Верховного Главнокомандования.
Небезынтересно просмотреть и формы оперативного маневра, которые были применены в Берлинской операции. Для 1-го Белорусского фронта фронтальный удар на кратчайшем направлении Кюстрин — Берлин. От переднего края до Берлина всего 60 км. Но это направление, как здесь уже отмечалось, по группировке войск противника было наиболее плотным. Противник располагал свои силы глубоко эшелонированно и на всех рубежах обороны. В этом свете, естественно, фронтальный удар 1-го Белорусского [518] фронта на кратчайшем направлении к Берлину был сопряжен с преодолением глубокой, чрезвычайно разносторонней и сильно укрепленной обороны противника. Поэтому данный фронтальный удар, в последующем развившийся в охватывающие удары по отношению к берлинской группировке противника, имеет свои отличительные особенности.
Этот удар следует изучить с особенной внимательностью, потому что здесь мы имеем большое разнообразие форм оперативно-тактического взаимодействия крупных общевойсковых соединений и соединений всех родов войск, взаимодействие такое, которое организовывалось с расчетом в кратчайший срок разгромить всю оборону противника на берлинском направлении.
Здесь раздавались голоса, что танковые армии 1-го Белорусского фронта: 2-я гв. танковая армия т. Богданова и 1-я гв. танковая армия т. Катукова были введены в сражение раньше времени. С этим нельзя согласиться. Обстановка на войне повелевает. Обстановка вызывала необходимость в первые же дни сражения ввести огромные массы всех средств борьбы для того, чтобы нанести сокрушительный удар по противнику и как можно быстрее сломить его оборону. Только в этом смысле нужно рассматривать этот вопрос. Иначе нельзя было действовать. Когда пехота оторвалась от артиллерии, огромные массы танков должны были заменить артиллерию, чтобы продолжать давление на всю оборонительную полосу противника. Это сыграло колоссальную роль.
Генерал-полковник т. Чуйков говорит, что 8-я гв. армия после того, как преодолела все рубежи, уже подходя к внешнему обводу берлинской обороны, встречала слабое сопротивление противника. Это не случайно. Почему не случайно? Потому, что огромная масса введенных средств борьбы за овладение главной оборонительной полосой и промежуточными рубежами, сразу парализовала всю оборону противника. В этих условиях большая часть сил противника была уничтожена именно на этих рубежах.
Идея массированного применения всех сил и средств для того, чтобы быстрее сломить всю оборону противника и прорваться к Берлину, сумела себя оправдать. Только именно в таком свете следует рассматривать этот вопрос. Танковые армии, конечно, не случайно не вырвались на оперативный простор, как говорил здесь маршал тов. Ротмистров, они вынуждены были взаимодействовать с войсками и преодолевать вместе с ними всю глубоко эшелонированную оборону. Вопросы взаимодействия танковых армий с полевыми армиями в условиях прорыва глубоко эшелонированной обороны противника нам следует чрезвычайно внимательно изучить. Вот что мне хотелось сказать об оперативном маневре 1 БФ.
