Валентин Мельников - В логове снежного барса
Не устоял Темирбай перед великим соблазном. Сначала понемножку, а потом все большими партиями стал сбывать опий за китайский кордон. А чтоб барыши росли еще больше и было кого вербовать себе на "работу", открыл опиекурильню. Дело разрасталось, Темирбай подмял под себя многих мелких торговцев зельем и стал крупнейшим магнатом в Кульдже.
Наиболее короткой, но зато трудной и рискованной была караванная тропа через заснеженный перевал Бедель. Летом 1918 года Темирбаю удалось провезти через этот перевал большую партию опия. Но с наступлением холодов высокогорный проход закрылся. Пришлось пользоваться кружной дорогой через Казахстан. Первый караван Темирбая с китайскими товарами, среди которых был припрятан опий, едва не напоролся на недавно открытый кыргызский таможенный пост. Опасность удалось миновать благодаря осторожности и сообразительности караван-баши, выславшего впереди себя конный дозор. Получив сообщение о предстоящей таможенной проверке, он вовремя свернул с дороги и обходным путем вывел караван на южное побережье Иссык-Куля. Оттуда, сменив верблюдов на лошадей, контрабандисты добрались до Пишпека, где прочий товар сбыли оптом, а опий доставили по железной дороге своим клиентам в Ташкенте.
Однако второй караван Темирбая, вышедший вслед за первым, постигла неудача. Случайным свидетелем и участником его задержания как раз и стал Жанторо.
Неудача принесла Тимирбаю немало убытков, но охоту торговать опием не отбила. Через два месяца он отправил новый караван с контрабандным товаром и зельем. Однако к тому времени чекисты благодаря проведенному следствию по делу о задержанных караванщиках получили немало сведений о Темирбае и сумели внедрить в его окружение своих осведомителей. Полученное ими сообщение о караване с опием на двое суток опередило его выход. По маршруту следования контрабандистов были выставлены скрытые посты милиции и чека. Получил указания и Шубарин. Он заранее осмотрел все подходы к таможенному посту и обходные тропы. Их оказалось немало и в этом была главная трудность. Имелись все основания полагать, что контрабандисты вряд ли пойдут в лоб. Скорее всего постараются обойти пост через горы. За Ак-Су и Теплоключенкой они уже будут в безопасности. На южном берегу в селах у них наверняка есть свои помощники, которые укроют груз и потихоньку развезут на конях. Поэтому Иван решил сделать так: Эрмек с милицией остается на посту, а самому покараулить один из самых удобных проходов в горах..
* * *
Густую тьму чуть подсвечивают угольки звезд. Только острый и цепкий глаз охотника может различить, что там впереди - то ли скала нависает, то ли силуэт дерева. Медленно течет время, плывут по небу созвездия.
В предутренний час сон сполна берет свое, притупляются чувства и зрение. Иван клюет носом, встряхивается, трет пальцами слипающиеся веки. Походить бы немного, размять ноги, согреться - да нельзя. И все же как ни боролся, сон одолел его. Не больше десятка минут длилось забытье, а что-то вдруг изменилось. Внизу под горой, где змеится чуть приметная тропа, поползла длинная тень. Сон как рукой сняло. Иван впился глазами в неясные силуэты, похожие на верблюдов. Так и есть: караван. Иван выбрал себе удобную позицию. Лощина, в которую уже втягивались контрабандисты, сужалась как горлышко бутылки; с обеих сторон - крутые откосы, впереди труднопроходимый каменный завал, за которым укрылся Иван.
В серых сумерках рассвета Шубарин насчитал восемь навьюченных верблюдов, на двух передних сидели погонщики. Четверо конных ехали сзади.
Иван встал и выстрелил в воздух из винтовки. Эхо гулко раскатилось по лощине. Караван остановился, всадники выскочили вперед, настороженно вглядываясь в преградившего путь вооруженного человека.
- Я сотрудник таможенной службы, - крикнул он . - Приказываю всем спешиться и следовать туда, куда укажу.
Всадники замерли на мгновение, потом раздался гортанный крик и все четверо с устрашающим гиканьем ринулись на приступ к каменному завалу.
Иван пальнул еще два раза в воздух, в ответ загремели выстрелы сразу из четырех маузеров. Пули откалывали крошку от камней, рикошетом отлетая в разные стороны. У завала всадники остановились и загарцевали, поднимая на дыбы разгоряченных коней.
- Эй, таможна, - крикнул один из них, плохо выговаривая слова по-русски, скорей уходи, а то стрелим.
Иван надел на ствол винтовки шапку и поднял над камнем. Пуля тотчас сбила ее.
- Ах, вашу мать, - ругнулся Иван. - На убой бьете, так получайте, сукины дети!
Приподнявшись на секунду над камнем, он навскидку выстрелил в усатого верзилу, наводившего на него маузер. Пуля пробила всаднику плечо, маузер выпал. Воя от боли, он поскакал на утек. За ним устремились остальные. На скаку раненый начал сползать с седла и рухнул на землю. Перезарядив винтовку, Иван ранил в ногу коня под другим удиравшим. Конь упал, придавив седока. Двое ускакали, остальные больше не выказывали желания сопротивляться. Безоружные погонщики верблюдов по требованию Ивана перевязали усатого, усадили на верблюда и повели караван в направлении к городу.
Удачная поимка контрабандистов не осталась незамеченной властями. За проявленную смелость и находчивость Шубарину от имени совета депутатов трудящихся объявили благодарность.
От своих тайных помощников Темирбай дознался, кто главный виновник двух случившихся подряд провалов с контрабандой опия, и затаил против него лютую злобу.
Пришлось приостановить до наступления лета перевозку наркотика. Он надеялся, что тогда, кроме перевала Бедель, можно будет использовать еще несколько разведанных его людьми проходов в горах. Идти там трудно, зато никаких постов нет. Однако и на этот раз не повезло Темирбаю. К весне ему сообщили, что пограничники усилили контроль и незамеченным провести караван нигде не удастся.
Новость еще больше разожгла злобу к Шубарину. Первой мыслью было устроить засаду и убить его. Однако сделать это будет непросто. Шубарин опытный охотник и отличный стрелок. А что, если напасть на избушку, увести его жену и потом использовать как приманку? Можно, но тоже рискованно, поднимется большой переполох. К тому же заодно с Иваном его тамыр Жанторо. Этот тоже умеет распутывать следы и стреляет без промаха. Нет, тут надо действовать хитрее. Самое лучшее - убрать чужими руками.
Нужно только сделать так, чтобы в чека поверили, что Шубарин затаившийся контрреволюционер. Кое-какие "подтверждения" тому верные люди уже собрали. Первое и самое главное - состоит в родстве с бежавшим за границу купцом Дубовым, женат на его дочери. Второе - утаивает пошлину и берет взятки. За всю зиму и весну Шубарин подал сведения о прохождении через пост всего семи торговых караванов, а денег от пошлины и сборов сдал в казну на малую сумму. Неважно, что это неправда. Говорят, что в чека больше верят бумагам, чем показаниям людей. Вряд ли там захотят вникать в причины ухудшения приграничной торговли, принимать во внимание то, что китайским купцам стало невыгодно везти свой дорогой товар в разоренную страну.
Где не пройдет караван, там одинокий лазутчик всегда проскочит. С ним и отправил Темирбай свой донос на Шубарина, состряпанный от имени сочувствующих советской власти трудящихся.
Присланная с нарочным повестка из чека немало удивила Шубарина. Своим недоумением он поделился с женой.
- Не пойму, зачем я им понадобился, - сказал Иван.
Анна встревоженно посмотрела на него и высказала свое предположение:
- Может кто-нибудь клевету возвел? Работа у тебя такая, что во всех грехах обвинить можно.
- Ну что ты, Аннушка, - возразил Иван. - Как можно! Ни одной копейки к рукам не прилипло. Я чист перед государством. Да и кто может возвести на меня напраслину?
- А ты подумай. Разве мало у тебя врагов, которым ты насолил?
- Так то же люди закордонные. А здесь нет.
... Перешагивая порог грозного учреждения, Шубарин был твердо убежден, что произошло какое-то недоразумение и все быстро разъяснится. Его направили в кабинет следователя Шафиева. Немолодой худощавый человек с горячечным блеском черных глаз оглядел Шубарина по-казенному строго, предложил сесть на прибитый к полу табурет и стал задавать анкетные вопросы. Когда Шубарин начал говорить о покойных родителях, следователь резко, с металлом в голосе перебил:
- Ясно. Родители умерли и конечно оба были крестьянского происхождения. А купец Дубов кем доводится?
Иван спокойно ответил.
- Та-ак...А где сейчас этот Дубов?
- Мне о том неизвестно.
Шафиев угрюмо, исподлобья посмотрел на него, ударил кулаком по столу и заорал:
- У меня, сволочь, слова "неизвестно" не должно быть! Запомни! Если еще раз скажешь, кровью захаркаешь. Ясно? Я из тебя выбью все, так что лучше давай сразу и по-хорошему.
Промучив Шубарина два часа и ничего не добившись, следователь вызвал конвоира и распорядился закрыть арестованного в камере. Его привели в вонючую одиночку с невысокими нарами. В углу рядом с парашей стоял маленький бачок с водой. В камере было темно, солнечный свет едва проникал через маленькое зарешеченное окошко под потолком. А ночью зажгли керосиновую лампу, стоявшую в отверстии над обитой железом дверью.
