Арчибальт Брукс - Когда зомби оживают... Призрачная магия Черного континента
Белый Дух, он только зовется духом. На самом деле это камень белого цвета, наделенный особой силой. По преданию, его оставил на земле великий бог во время сотворения мира и сказал: тот человек, что заполучит его и другие великие фетиши, сможет стать владыкой континента, стоит только очистить свои помыслы и пройти обряд посвящения.
Я слушал и не верил своим ушам, боясь перебить профессора, хотя вопросы зрели в моей голове, как ягоды на кусте.
– Доктор Фальк… вы… вам довелось увидеть этот город?
– Да, молодой человек. В 1994-м я был здесь с очередной экспедицией. Мы работали в Калахари, продвигаясь примерно в ту же сторону, о которой говорил Фарини. Работали на раскопках одной деревни, довольно интересной, но ничем не примечательной. С нами было человек двадцать местных проводников, и они же помогали нам поддерживать связь с местным населением, обеспечивали продовольствием, да и вообще были незаменимы во всем. Однажды я отправился на охоту в компании с двумя чернокожими проводниками, мы углубились в лес и так увлеклись, что слегка заплутали. Я поотстал от них и вышел в неизвестной мне местности. «Ну и черт с ним», – подумал я и огляделся по сторонам. В отдалении маячило непонятное строение. Я подумал, что найду там людей и спрошу дорогу. Отправившись бодрым шагом на разведку, я обнаружил заброшенное, занесенное песком поселение. Тогда мне еще и в голову не пришло, куда я попал. С интересом я стал разглядывать находку. И так увлекся, что наступила ночь. Пришлось устраиваться на ночлег. Так как все-таки Африка полна дикими животными, пришлось мне искать себе место в одном из разрушенных зданий.
Я прорыл небольшой ход и нашел какую-то пещеру, где и обосновался, предварительно запасшись факелами. Но сон не шел ко мне, так что я занялся обследованиями. При свете факела я обнаружил странный ход и, сдвинув каменную плиту, вошел в небольшую овальную келью. Страшно не было, хотя под ногами что-то шелестело, а в воздухе раздавались разные шорохи. Это нормальные звуки для Африки, где ползают змеи, водятся огромные мохнатые пауки и летают не только мыши. Тогда я и набрел на тайники великого колдуна. В мои руки попал Белый Дух, маска колдуна, испещренная защитными узорами, и ритуальная трещотка. Зачем-то я взял эти вещи.
В этом помещении я и решил провести ночь. И приснился мне странный сон:
Огромный, могучий чернокожий с телом, изрезанным узором шрамов, с седыми волосами и глубокими, как озеро Танганьика, глазами смотрел на меня укоризненно и шептал заклинания. Город Зимбабве жил, по улицам ходили довольные люди, дворцы сияли великолепием, а царь, великий и могучий, восседал на троне, принимая двух индусов. За троном стоял колдун Огди и советовал своему правителю в принятии решений. На груди у него, оплетенный бисерными узорами, висел Белый Дух.
…А вот Огди в храме, приносит жертвы богам, двум чудесно выточенным из дерева статуям мужчины и женщины, покрытым золотой краской. И боги эти оживают, глядят на меня и шепчут заклятия, требуя вернуть им камень, и прочат людям казни похлеще египетских. Я отказываюсь вернуть камень. Тогда колдун берет меня за ворот, вытаскивает в центр круга, заставляет раздеться донага, а кругом появляются воины с барабанами и трещотками. Они играют, пританцовывая у костра, а я стою в центре нагой и жалкий, привязанный к шесту, над тем самым резным расписным божком. Огди вырезает на моей груди символы, кровь стекает и заполняет желобки на теле бога, и он начинает светиться, искрить. Я кричу, а Огди продолжает резать по живому… Ужас переполняет меня…
И тут я просыпаюсь. Оказывается, уже наступило утро и я нахожусь в том же месте. Когда я выбрался на свет, солнце разогнало страхи. Можно было рассмотреть трофеи. Грудь почему-то саднило. Я подумал, что неудачно задел каменные стены. Расстегнул рубаху и обомлел. Грудь была исполосована теми самыми узорами, которые Огди рисовал в моем сне. Ноги мои подкосились, я чуть не возненавидел обожаемую Африку. Мне ужасно захотелось избавиться от трофеев, и я полез в ту же пещеру, собираясь вернуть на место чужие вещи, да только проход вновь занесло песком, и отыскать его было уже невозможно. С тех пор мое кредо – не хватать сокровища, не узнав, что они несут своим обладателям.
Рассиживаться было некогда, я отправился искать наш лагерь и нашел его на удивление быстро. Так как мне хотелось привести сюда всех, я по пути следования оставлял зарубки, засечки и всякие отметки, указующие путь. Почти через час я был уже в нашем лагере. Мне ужасно обрадовались – оказалось, что проводники искали меня всю ночь. Я взял с собой двух приятелей, рассказав им о приключении, правда, вкратце. И мы пошли по моим следам. Вначале все было в порядке: зарубки и метки вели, как и полагалось, но чем, по моим подсчетам, цель была ближе, тем явнее кто-то путал следы.
Проплутав несколько часов, мы вернулись к своим. И я рассказал им обо всем случившемся. Один из них – ныне доктор археологических наук Джейкоб Карпентер, он преподает антропологию в Луизиане. Другой – Джимми Бин, тот самый рыжий проныра, что заварил всю эту кашу. Это было моей ошибкой – говорить что-то при нем. Ведь уже тогда он помешался на колдовстве, считая его панацеей от всего. Правда, сам он оказался совершенно непригоден для таких целей. Зато вскоре удачно провернул сделки с браконьерами и очень разбогател на слоновых бивнях и львиных шкурах. Ныне этот человек входит в парламент ЮАР, владеет тремя казино, двумя отелями и много чем еще, пытается устанавливать в стране свои порядки и по-прежнему желает заполучить всю Африку в свои жадные ручонки.
– А девушка? Ньянга?
– Это, Арчи, уже совершенно другая история. Это история о любви, и знать ее тебе необязательно. Когда-то я был хорошо знаком с ее матерью, потому не могу оставить девчонку в беде, тем более что попала она туда из-за меня.
– А Белый Дух, мистер Фальк? Ведь вся эта колдовская сила на самом деле не действует, колдуны бывают только в книгах. Может, провести ему ритуал – и ну его?
– Мистер Брукс, как же вы еще все-таки молоды и глупы! – горько рассмеялся Фальк. – А ведь мир полнится неизведанным и таинственным, которое живет рядом с вами… Пойдемте в музей, нас ждут там.
Национальный музей искусства ЮАР располагался как раз рядом с теми самыми знаменитыми часами, родственниками лондонского Биг-Бена. Музей выглядел так же солидно, как Лувр. Я засмотрелся на экспонаты. Черные божки, посуда, украшения… Наверное, я был неправ, когда считал все это мусором. Фальк велел мне побродить по залу, а сам обнялся со стариком-смотрителем и ушел в еле заметную дверь, которая находилась за спиной здоровенного черного идола с огромной головой, огромным брюхом, толстыми ногами и культями-руками. Вроде бы урод, но какое у него было лицо, какие черты! Судя по надписи, передо мной был бог племени свами, живущего в Западной Африке. Как-то мне стало нехорошо под сверлящим взглядом его кажущихся ленивыми полуприкрытых глаз…
Зато я залюбовался украшениями зулусов. Никогда бы не подумал, что их вышивка – говорящая. Я прежде не задумывался, что древние люди воспринимали одежду, да и вещи как чисто функциональное явление, красивым для них было то, что приносит пользу. То есть вышивка, которой мы так восхищаемся на традиционных одеяниях любой индейской красавицы, делалась не для красоты, а была оберегом от злых чар. Когда мастера тратили свое уменье на создание тончайшего узора, в самую последнюю очередь они думали о красоте. И цвет и изображение служили лишь одной цели, так же как и мастерство исполнения. Ведь злые духи очень опасны, и отпугивать их надо по всем правилам. Украшения также наделялись магической силой.
– Что, заинтересовался? – я и не заметил, как Фальк присоединился ко мне. – Ты хоть иногда задумывался, почему все должны воспринимать мир так, как ты? Точнее, исповедовать нашу систему ценностей, ценностей европеоидной расы? Обрати внимание на эту посуду, выдолбленную из тыквы и покрытую узорами. Вспомни теперь зулусскую деревню, где был сегодня. Они – фетишисты, у них нет вещей, бесполезных в хозяйстве. Мы привыкли обставлять свое жилище всякой мишурой, оперируя лишь точкой зрения, будет это красиво или нет. Африканцы умнее нас, более того, они очень суеверны и вера их крайне сильна. В повседневной жизни их искусство хранится как обыденные предметы: то, что для тебя, недалекого белокожего, всего лишь старая тыква, для посвященного – прекрасное произведение искусства с чудными узорами, несущими силу заклятия. А ритуальные предметы содержат закодированные послания, которые сможет прочесть только знающий человек.
– Шифровки?
– Не совсем, шифровки создают от врагов, а это скорее, хоть и грубое сравнение, ближе к масонству. Символы защищают и насылают проклятье, они могут спасти от дурного глаза или заставить страдать. Что ты думаешь о Пабло Пикассо?
