Петер Швейцер - Тайная стратегия развала СССР
Отказ огорчил Кейси. Полковник Куклинский передавал очень ценную информацию об угрожающем Польше военном положении, но ситуация вокруг его персоны становилась все напряженнее. 2 ноября он был вызван к генералу Ежи Скальскому, заместителю начальника Генерального штаба, ответственному за план введения военного положения. Генерал Скальский проинформировал Куклинского и еще двух сотрудников, генерала Шклярского и полковника Пухалу, а также полковника Витта, что «американцы знают о последней версии наших планов». Они все посмотрели на Куклинского. Благодаря находчивости и хладнокровию, полковник как-то вышел из этой ситуации, но лишь на какое-то время. Он чувствовал, что находится под подозрением. Не теряя времени, установил контакт с ЦРУ и покинул страну. Так разведка США потеряла свой лучший источник информации в Польше.
Однажды жарким днем в середине сентября Каспар Уайнбергер, Эд Миз, Франк Карлуччи и Ричард Аллен обсуждали в Белом доме с президентом бюджет. «Мы сидели во дворе, потому что было очень тепло, — вспоминал Миз. — Каспар принес стопку документов». Пентагон под крылом Уайнбергера необычно разросся: лишь в 1981 году его бюджет увеличился на 13 процентов. Расходы на снабжение увеличивались на 25 процентов ежегодно. Президент проводил кампанию в защиту системы обороны, а Уайнбергер организовывал наращивание вооружения.
Уайнбергер зачитал перечень приоритетных целей. Главное внимание в нем было сосредоточено на системах оружия высокого технического уровня. Уайнбергер делал акцент на инвестировании в «суперсовременные технологии», в оружие, для производства которого использовались точные электронные приборы, лазеры и т. д. Он утверждал, что Соединенные Штаты должны делать ставку на то, что является их силой, т. е. на современную технологию. Советы здесь далеко позади, а некоторые новейшие американские системы и вообще вне досягаемости.
Наращивание вооружений, по мнению Уайнбергера, должно проводиться с всесторонней модернизацией американской армии. На развитии программы по ракетам «Trident» (D5), создании бомбардировщика В-1, продолжении работ над бомбардировщиком «Stealth» (B-2), укреплении системы наземных установок по пуску ракет и модернизации обычных вооруженных сил. Нужно было увеличить личный состав военно-морского и военно-воздушного флота. Рейган принял этот проект безоговорочно. Если он будет принят Конгрессом, бюджет Пентагона в течение нескольких лет возрастет на 50 процентов.
Осенью этого же года администрация получила хорошие известия: сенат утвердил проект продажи Саудовской Аравии самолетов с АВАКС. Шейх Бандар был чрезвычайно доволен. Он даже прислал президенту, Уайнбергеру и Кейси послание с выражением признательности. Вскоре после этого директор ЦРУ снова полетел в тайное путешествие — в Пакистан и КНР. Пакистан был каналом, через который оказывалась помощь моджахедам, еще одним ключевым пунктом стратегии, направленной против СССР. Китай же был партнером в помощи Афганистану и занозой в боку у Москвы. В марте Александр Хейг публично заявил, что если Кремль вторгнется в Польшу, то Вашингтон рассмотрит возможность продажи современного оружия Китаю. Кремлю это не очень понравилось. Кейси полагал, что Пекин может быть полезен. Он желал как можно быстрее поставить печати под договором о взаимном обмене разведданными.
Пакистан был бедной страной, окруженной враждебно настроенными соседями, и очень желал сотрудничества с США. На юге он граничил с Индией, с которой вел войну. На западе — с радикальным Ираном и погрязшим в войне Афганистаном. А с севера от СССР его отделяла лишь узкая полоса афганской земли.
В Пакистане Кейси должен был принимать генерал Ахтар Абдул Рахман Хан, начальник центра разведки Inter-Services Intelligence (SI), таинственный, солидный, сдержанный, с непроницаемым лицом мужчина. Это он влиял на движение сопротивления в Афганистане, решал вопросы о закупках оружия и его распределении. Это он был автором общей стратегии ведения той войны, и эта стратегия заключалась в поддержке движения сопротивления и в крушении планов советских войск.
Генерал Ахтар, второй человек после президента Зия-ульХака у кормила власти, был жесток и требователен. Он трижды участвовал в войне с Индией, но, несмотря на это, было неясно, кто его враг номер один — Индия или Советы? «Каждой клеточкой своего тела он жаждал победить Советы», — вспоминал Мохаммад Юсеф, который был подчиненным Ахтара — начальником афганского отдела ISI с 1983 до 1987 года.
Самолет ЦРУ с Кейси на борту приземлился темным холодным вечером на базе Хаклала под Исламабадом. Чтобы Кейси мог незаметно «проскользнуть» в страну, было так устроено, что в этот вечер в американском посольстве проводился официальный ужин. В одном из ангаров Кейси приветствовал Ахтар, после чего кавалькада машин тронулась в сторону безопасного здания возле американского посольства. Все следующие 48 часов Кейси занимался изучением проектов переброски оружия в Афганистан. После короткого отдыха он начал свой день со встречи с генералом Ахтаром в главном особняке ISI в Исламабаде. Ахтар передал ему последнюю информацию с фронта о советских потерях, о состоянии движения сопротивления, о переброске оружия и о том, какое оно нужно. Выслушав генерала, Кейси стал анализировать ситуацию и думать о том, как повести дело, чтобы Москва в этой войне понесла еще большие потери. «У него был быстрый ум с решительным и беспощадным подходом к войне с Советами», — вспоминал Юсеф. Директор ЦРУ был известен своими антисоветскими высказываниями с его неизменной позицией: «Они должны за все заплатить». Вскоре в ISI его стали называть Циклоном.
Кейси был удовлетворен ходом вещей. Но у него было несколько вопросов. Что нужно предпринять, чтобы увеличить потери Советов? Какой вид оружия лучше всего послужит этому? Ахтар предложил ракеты «земля-воздух», чтобы создать противовес советскому преимуществу в воздухе. Он добавил, что неплохо было бы улучшить снабжение артиллерией. Кейси пообещал выполнить обе эти просьбы. Когда несколько присутствовавших на встрече американских агентов возразили, Кейси сразу их успокоил, что генерал, мол, знает, что нужно и должен это получить.
Сотрудничество между Кейси и Ахтаром складывалось прекрасно, их объединяла общая миссия, но внутреннее напряжение все еще не покидало их. Потому что для ЦРУ это была сделка типа «деньги и перевозка» — американцы давали десятки миллионов долларов, а пакистанцы вели войну. Уильям Кейси, однако, хотел иметь влияние на стратегию. Но это было не так легко. У Исламабада существовали проблемы с Москвой из-за того, что он стал надежной пристанью для моджахедов. Поэтому было маловероятно, чтобы президент Зия-ульХак допустил далеких американцев для участия в составлении стратегии этой войны.
После двух дней, проведенных в Пакистане, черный самолет Кейси стартовал над спорными районами Кашмира в Пекин. Администрация Рейгана считала Китай своим идеологическим врагом, но вместе с тем с геополитической точки зрения видела в нем меч, направленный в грудь Кремля. Пекин мог оказаться полезен.
Китай с его продолжительной границей с СССР приковывал к себе почти полмиллиона советских солдат. Благодаря своему географическому положению, Китай превращался с точки зрения Америки во все более важного партнера для взаимного обмена информацией. Когда в 1979 году шах Ирана под нажимом оппозиции покинул страну, США потеряли доступ к важным разведывательным установкам, расположенным вдоль северной границы Ирана — они были прекрасным окном для наблюдения за баллистическими ракетами, которые испытывались на равнинах советской Средней Азии. Через несколько месяцев после отъезда шаха Стэнсфилд Тэрнер начал переговоры с Китаем относительно возможности создания совместных пунктов наблюдения на западе Китая. Дело было более или менее сделано, осталось лишь доработать детали. Среди них — технические проблемы персонального обслуживания пунктов, а также предоставления Китаю технологии оборудования этих пунктов. По этим вопросам было быстро достигнуто согласие. Следующим пунктом был афганский вопрос. Китай продавал моджахедам советское оружие. Кейси объяснил китайцам суть проблемы с продаваемым через Египет оружием и выразил заинтересованность в больших объемах закупок в Китае. Заинтересован ли в этом Пекин? Ему ответили, что да.
Тогда директор ЦРУ затронул весьма деликатную тему, связанную с войной в Афганистане, а именно советскую Среднюю Азию. Москва и Пекин уже много лет по обе стороны границы пробовали разжигать этнические проблемы. 4 декабря 1980 года лидер Киргизии Султан Ибрагимов был убит во время сна на курорте, расположенном на востоке от Фрунзе, всего в 160 километрах от границы с Афганистаном. КГБ придерживался мнения, что это сделали мусульманские экстремисты и предположил, что в этом принимал участие и Китай. Пекин решительно возразил. Но проблемы существовали не только на советской стороне. На китайской территории, в провинции, граничащей с Киргизией, также существовала напряженность. В октябре 1980 года после получения известий о беспорядках в провинции, туда был послан на две недели член китайского Политбюро Ванг Зен. 16 октября Ванг Зен призвал увеличить бдительность, потоку что «новые цари» вдоль границы «тянут свои щупальца» в сторону Китая. Будучи в этой провинции, Зен имел возможность слушать пропагандистские радиопередачи из Фрунзе с критикой Пекина и призывавшие к сопротивлению китайским властям.
