KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Николай Ковалевский - Русская военная история в занимательных и поучительных примерах. 1700 —1917

Николай Ковалевский - Русская военная история в занимательных и поучительных примерах. 1700 —1917

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Ковалевский, "Русская военная история в занимательных и поучительных примерах. 1700 —1917" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Когда во время болезни министра финансов Егора Канкрина Меншикова спросили: «Какие вести о здоровье министра?», он отвечал: «Очень худые, ему гораздо лучше».



Субъектом остроумия адмирала Меншикова был и военный министр генерал А. И. Чернышев. На вопрос жены Чернышева: «Не помните ли вы, как называется город, который взял Александр?» — Меншиков быстро ответил: «Вавилон», претворяясь, будто он думает, что его спрашивают не об Александре Чернышеве, а об Александре Македонском, хотя знал отлично, что жена Чернышева желала, чтобы вспомнили о городе Касселе, куда Чернышев вошел в условиях полнейшей безопасности в 1813 г., во время заграничного похода русской армии.



В период Крымской войны 1853—1856 гг. Меншиков как главнокомандующий сухопутными и морскими силами в Крыму проявил себя бесславно, проиграв ряд сражений и поставив в трудное положение Севастополь. Но остроумия своего и здесь не оставил, порою злого. На вопрос вице-адмирала Корнилова, что делать с флотом, стоявшим на севастопольском рейде, Меншиков ответил: «Положите его себе в карман».

Среди солдат и матросов Меншикова именовали «Изменщиковым».

О военном министре периода Крымской войны В. Долгорукове Меншиков говорил, что тот «имеет тройное отношение к пороху: он пороху не нюхал, пороху не выдумал и пороху не посылает в Севастополь».



Во время Крымской войны главнокомандующий Меншиков был очень недоволен деятельностью интендантского управления, плохо обеспечивавшего войска продовольствием, фуражом, хозяйственным имуществом. Когда у него спросили, есть ли какая возможность победить неприятеля, он ответил: «Есть. Для быстрого истребления неприятельских войск было бы достаточным заменить их интендантское управление нашим».



Однажды адмиралу Меншикову пожаловался пленный французский офицер, высказавший свою обиду на казака, неучтиво с ним обращавшегося при задержании. Меншиков при офицере вызвал казака и сделал тому строгое внушение, произнося его на французском языке, которого казак не знал и только молчал. Казак был выслан за дверь, и француз рассыпался перед Меншиковым в благодарностях. Когда француза увели, главнокомандующий вновь вызвал казака и, похвалив его уже за поимку врага, наградил медалью.



С началом осадного положения Севастополя развернулись работы по укреплению оборонительных сооружений, войска были выведены на боевые позиции. Начальник обороны вице-адмирал В. Корнилов, получивший указания от царя, знал, что все ждут от него напутственного обращения, но он сказал: «Пусть прежде поведают войскам слово Божье, а потом я передам им слово царское». И вокруг города был совершен крестный ход с хоругвями, иконами, песнопениями и молебнами. Лишь после этого прозвучал знаменитый корниловский призыв: «Позади нас море, впереди неприятель, помни: не верь отступлению!»



Когда в Крымской войне 1853—1856 гг. П. С. Нахимов после гибели вице-адмирала Корнилова возглавил оборону Севастополя, он делал все возможное и невозможное, чтобы мобилизовать город и войска на борьбу с врагом. Нахимов шутил, что всякий день он готовит материал для предания его после войны суду за разные отступления от формальных предписаний и превышение власти.



АДМИРАЛ

Нахимов Павел Степанович

1802—1855



Флотоводец, герой Крымской войны 1853—1856 гг., защиты Севастополя. Окончил Морской кадетский корпус (1818). В 1822—1825 гг. совершил кругосветное плавание. Участник Наваринского морского сражения 1827 г. С 1834 г. — на Черноморском флоте. С началом Крымской войны командовал эскадрой, разгромившей турецкий флот в Синопском морском сражении. С февраля 1855 г. фактически руководил обороной Севастополя. Был смертельно ранен на Малаховом кургане.



Крупная неудача англо-франко-турецких войск в атаке на Севастополь весной 1855 г. покрыла новой славой имя адмирала П. Нахимова. Зная, как бедно и скудно живет адмирал, жертвующий весь свой оклад в пользу защитников города, царь пожаловал ему денежную аренду. «Да на что мне аренда? — досадовал Нахимов.— Лучше бы они мне бомб прислали».



Генерал Данеберг, которому главнокомандующий Меншиков перепоручил подготовку Инкерманского сражения, был не готов к этой роли. Он не знал ни Сапун-горы, ни Чоргуна, ни всей местности, где предполагалось сражение. Посетив адмирала Нахимова, он засвидетельствовал тому свое почтение: «Извините, что я еще не был у вас с визитом». «Помилуйте, ваше превосходительство,— ответил Нахимов,— вы бы лучше сделали визит Сапун-горе».



Благодаря героизму защитников Севастополя город долго сопротивлялся натиску англо-франко-турецких войск. Сказывались и многие ошибки, допущенные главнокомандующим английскими войсками Рагланом и французским главнокомандующим Канробером. «Первая моя просьба к государю по окончанию войны,— говорил Нахимов,— это отпуск за границу: так вот, поеду и назову публично ослами Раглана и Канробера». Это шутливое намерение не имело продолжения: Нахимов погиб в Севастополе.



Адмирал Нахимов считал, что у морского офицера нет и не может быть еще какого-нибудь интереса, кроме службы. «Например,— рассуждал адмирал,— зачем мичману жалованье? Разве только затем, чтобы лучше выкрасить и отделать вверенную ему шлюпку или при удачной шлюпочной гонке дать гребцам по чарке водки,— иначе офицер от праздности или будет пьянствовать, или станет картежником, или будет развратничать».



В боях за Севастополь прославился матрос Петр Кошка, чьи вылазки в стан врага часто сопровождались различными проделками. Однажды он пробрался к неприятельской траншее и увидел там нескольких англичан, варивших в котле говядину. Открытым нападением с ними было не справиться, и тогда Кошка из-за камня закричал: «Ребята, в штыки, ура!» Испуганные англичане выскочили из траншеи и бросились в тыл, оставив ружья, говядину, бутылку с ромом и галеты. Кошка взял ружья, ром и галеты, а говядину выбросил и воротился к своим.



В 1855 г. Меншикова на посту главнокомандующего войсками в Крыму сменил М. Горчаков, имевший репутацию добросовестного и самоотверженного генерала. Но последовали новые неудачи (поражение на Черной речке, оставление Севастополя), и Крымская война была проиграна.

Люди, любившие Горчакова, оправдывали его тем, что личность командующего, «первого лица», была в нем подавлена 30-ю годами пребывания на вторых ролях — начальником штаба корпуса, армии, в том числе он 22 года состоял начальником штаба у властолюбивого фельдмаршала Паскевича. Удел начальника штаба — постоянная зависимость от «первого лица» и привычка к педантизму, и это-то, по мнению друзей Горчакова, и погубило в нем талант главнокомандующего .



У всегда беспокойного и озабоченного своими обязанностями и делами генерала Горчакова было характерно всякое отсутствие чувства самосохранения и страха. Так, однажды в 1854 г. при осаде Силистрии он беспрерывно ходил по траншеям, отдавая указания, и много раз высовывался в сложенные из земляных мешков бойницы, чтобы взглянуть на неприятеля. На просьбы сопровождавших его лиц не привлекать к себе неприятельские пули и не высовываться он отвечал любимой фразой: «Что за вздор!» Наконец один из офицеров сказал Горчакову, что высовываться между мешков строго запрещено солдатам, и они могут взять дурной пример с командующего. «Хорошо,— отвечал Горчаков,— больше не буду, тем более что я по своей близорукости все равно ничего не вижу».



Бесстрашно вел себя главнокомандующий Горчаков и в осажденном Севастополе. Там было жарко и от вражеского огня, и от летнего южного зноя. Оберегая свои глаза от солнца, Горчаков носил фуражку с широким донышком и очень длинным козырьком. Солдаты, видя его ходящим бесстрашно под сильным огнем, шутили, что ему неприятельские снаряды не опасны, потому что фуражка ему служит блиндажом.

За много лет штабной работы у генерала Горчакова выработалась привычка к постоянному размышлению, подсчетам, непрерывной деятельности мысли, что было причиной его рассеянности. При слабом здоровье он, садясь за обеденный стол и продолжая усиленно размышлять над делами, порою съедал все, что ему ни поставят. Зная свою рассеянность, Горчаков запрещал денщику ставить на стол вино, говоря, что он может его выпить как воду.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*