Юрий Трусов - Зеленая ветвь
Райкос усмехнулся. Анна поняла его.
- Не смейтесь над моей нескромностью. Я сознаю, что хвастаюсь, но не могу удержаться. Я, конечно, намного меньше смыслю в шелководстве, чем мой покойный Лоренцо, но за десять лет жизни с ним я кое-чему тоже научилась. Ведь шелк - такое же богатство, как серебро, как золото. Лоренцо часто вспоминал, что его родичи, бедные итальянские крестьяне, разбогатели, как только занялись шелководством. Он рассказывал, что его семья поставляла шелк купцам, которые перепродавали его торговцам из России. Говорил, что Италия продает России на три миллиона золотых рупий шелка ежегодно.
- Наверное, не рупий, а рублей, - поправил ее Райкос.
- Да, да, рублей, - согласилась Анна. - Три миллиона рублей - это колоссальная сумма. На такие деньги можно безбедно прожить жизнь. Лоренцо говорил, что, если ему не удастся переехать во Францию, он направится в Россию. Он прочитал, что на юге России есть много провинций, где растут тутовые деревья, значит, там можно внедрить шелководство. Для этого нужны знающие, трудолюбивые люди. Он хотел заняться шелководством у вас на родине. Я могу научить вас этому делу. Вы со временем вернетесь на родину и займетесь шелководством. Начнете производить шелк - и сразу разбогатеете. Затем научите своих соотечественников, и они тоже разбогатеют... Подумайте только: вы ежегодно сэкономите своей стране три миллиона! Три миллиона, которые ваша страна ежегодно платит итальянцам. Подумайте об этом!.. Я научу вас шелководству, открою все секреты производства шелка. Это так увлекательно!
- Вы, наверное, очень любите шелководство?
- Обожаю... Вы не знаете, как интересно разматывать нити высушенных коконов. Разматывать тонкие, как паутинки, нити. Это настоящее волшебство!..
В иссиня-черных глазах Анны зажглись веселые огоньки.
- Всякое дело - даже самое трудное, если любишь его, становится легким, - задумчиво произнес Райкос.
- Как хорошо вы сказали! - воскликнула она. - Это так верно! Я научу вас делать шелк... Научу любить его. Это будет мой скромный подарок России... Вы еще не понимаете, какой ценный это будет подарок! Пойдемте, я покажу вам свое шелководческое хозяйство. Пойдемте! - И она повела его в лес тутовых деревьев.
Пройдя несколько посадок, они очутились на полянке, где стояли невысокие глинобитные домики, похожие на русские печи.
- Здесь после мойки сушатся коконы, - пояснила Анна. Она раскрывала перед гостем секреты сложного хозяйства.
...К концу осмотра плантации Райкос уже имел представление о том, как изготовляются шелковые ткани.
- В следующий раз я приду к вам с тетрадкой и запишу все, что вы мне рассказали. Вы действительно преподнесли мне бесценный дар... В следующий раз...
- Следующего раза не будет, господин губернатор, - снова перешла на официальный тон Анна.
- Почему?..
- Я уже объяснила вам... Ухожу в монастырь.
- О, не говорите о монастыре! Если вы совершите это... знайте, я пущу себе пулю в лоб!
Анна побледнела.
- Замолчите! Замолчите! И поклянитесь, что никогда не сделаете этого. Вы же верующий! Вы погубите свою душу...
- Это вы погубите мою душу! Вы!
Анна с ужасом посмотрела на него.
- Вы страшный человек... Безумец. Недаром вас боятся даже турки. Подумайте о своих родных, близких. Есть же у вас родные! Родители - мать, отец, братья, сестры, жена, невеста, дети? Скажите правду!
- Я всегда говорил всем только правду... Нет у меня родителей... Я даже не знаю их... Жены и детей тоже не было. И невесты нет. Есть девушка, с которой я связан странными чувствами, пожалуй, даже привязан к ней. Пишу ей письма, совершенно не зная, будет ли она их читать. Уже два года мы с ней в разлуке, мне о ней ничего не ведомо. Может быть, она уже вышла замуж. Может, полюбила другого. Может, ее уже нет на свете... Я к ней привязан, человек должен быть к кому-то привязан. Она моя соотечественница и землячка. Жительница тех дорогих мне мест, связанных с моим детством и юностью... Человеку страшно, когда он одинок...
- Ваши слова, Николас, ранят мне сердце. Я хочу, чтобы вы были счастливы. Не говорите более ничего. Слышите, ничего! - Она приложила ладонь к его губам. - Молчите, молчите, безумец!
Они стояли среди стволов тутовых деревьев. И вдруг Райкос привлек ее к себе, крепко обнял и поцеловал в губы.
Она не сопротивлялась, только шептала:
- Вот видишь... видишь... Я же говорила, что никакая дружба между нами невозможна. Никакая дружба, если есть любовь. Ничто не заменит любовь... ничто...
И казалось им, что вокруг все замерло, остановилось время, остановилось солнце, утих ветер... Они слились в нечто целое, неделимое.
Когда Анна освободилась из его объятий, она проговорила:
- Безумный, что мы натворили!..
- Видно, это судьба. От нее не уйти ни вам, ни мне. Мы должны обвенчаться...
- Замолчите!.. Как вы можете говорить такое женщине, потерявшей мужа и детей! Разве могу я, не выдержав траурного срока, облачиться в свадебное платье!.. Вы не знаете обычаев нашей страны - после смерти супруга должно пройти не меньше трех лет. Лишь тогда женщина имеет право выйти за другого. Меня проклянут во всех церквях, соотечественники будут плевать при встрече!
- Я обещаю ждать! Обещаю выждать все траурные сроки...
- Безумный! Разве вы сможете исполнить это обещание?.. Я же не могу оттолкнуть вас... не могу! Мне нужно только бежать от вас!.. Я полюбила вас в самый тяжелый час моей жизни. Полюбила при первой встрече, когда сидела у развалин своего дома. Полюбила с первого взгляда. Я не верила, что такое может случиться. А теперь... Теперь сама не знаю, что мне делать?! Мне жалко вас. Я тревожусь о вас, чтобы вы не погибли... Идет ужасная война. Я сама видела своими глазами, как вы вели в бой войска. Люди рассказывали мне, как вы с саблей бросались на турок... Всегда первым... Дайте же мне слово, что будете беречь себя в бою! Дайте мне слово русского офицера... Я встану перед вами на колени... Жестокий... безумный... - На ресницах Анны дрожали слезы.
- Будьте моей женой, - ответил Райкос и снова привлек ее к себе.
Расстались они под утро.
27. НА ДРУГОЙ ДЕНЬ...
Когда Райкос вернулся к себе в губернаторский дом, в приемной канцелярии его ожидали люди и гарнизонный канцелярист Пепо, смазливый юноша в униформе. Он выложил на стол перед губернатором горку нераспечатанных писем и депеш.
Райкос начал было знакомиться с прибывшей в его отсутствии корреспонденцией, выбирая пакеты и конверты с надписью "срочно", как вдруг в щель приткрытой двери просунулось бледное лицо Илияса Бальдаса. Увидев сидящего за столом в кресле Райкоса, он решительно шагнул в кабинет, бросился к столу, бесцеремонно оттолкнул Пепо.
- Господин губернатор, разрешите доложить важное известие, - понижая голос, шепотом проговорил Илияс.
- Докладывайте.
Но Бальдас выразительно покосился на Пепо.
Райкос понял его и распорядился немедленно вызвать в штаб всех офицеров гарнизона. Пепо вышел из кабинета выполнять приказ. Бальдас плотно прикрыл за ним дверь и, подойдя к Райкосу, доложил:
- В долинах у селений Камаре - Селианика и Эйона османы собирают большой отряд, чтобы двинуться вдоль побережья на поселок Рион, а затем на приморский город. В Камаре стоит турецкий военный фрегат. Не исключено, что он будет поддерживать нападение сухопутных войск.
- Сведения проверены?
- Видел своими глазами.
- В городе знают об этом?
- Пока никто... но скоро будут знать...
- Не надо тревожить население. Всем гарнизоном выйдем навстречу разбойникам. Пойдут все, кроме артиллеристов, - они будут орудийным огнем бить по судам султана, если те захотят войти в гавань приморского города. А мы в поле разобьем врага. Вы с клефтами выйдете в разведку и отвлечете вражеские силы. Ясно?
Через час гарнизонные части, построенные в походную колонну, двинулись из города по дороге, ведущей в Рион. Жителям города было сказано, что войска ушли на очередное полевое учение.
Встреча с противником произошла после полудня на поле, где султанские войска остановились на молитву. Появление колонны, которая с развернутыми знаменами под барабанный бой с ружьями наперевес двинулась на турецкий лагерь, было полной неожиданностью для командующего турецким отрядом. Но особенно ошеломило захватчиков то, что вместо разношерстной толпы клефтов, вооруженных старинными мушкетами и дедовскими длинноствольными самопалами, на них стройными рядами, сверкая штыками новеньких ружей, шли одетые в униформу ряды дисциплинированного войска. Опрокидывая котелки с пловом, офицеры противника принялись торопливо выстраивать свое воинство в боевые порядки. Вдруг по рядам солдат пронесся тревожный крик:
- Русс-гяуры...
Первая шеренга атакующих перекрыла барабанный бой громом могучего залпа. За первым залпом послышался грохот второго. Не нарушая строя, солдаты, на ходу перезаряжая ружья, вели меткую залповую стрельбу. По рядам султанского войска хлестнул свинец. Ближайший к полковнику байрактар, охнув, вдруг повалился на землю и выронил знамя. Несколько пуль просвистело над головой самого полковника. А среди солдат все громче раздавались крики:
