Луис Ламур - Через пустыню
Я говорил громко, и несколько человек подошли поближе, чтобы поглазеть на скандал. Владелец забеспокоился.
- Ш-ш-ш! - сказал он. Теперь ему больше всего хотелось избавиться от меня. - Давайте об этом забудем. Боюсь, я ошибся. - И поспешил прочь.
Я повернулся лицом к зевакам и сказал:
- Кто-нибудь знает, где найти человека по имени Дайер? Сэндмен Дайер?
Оказалось, никто ничего не знает. В жизни не встречал таких незнаек. До сей минуты всем было интересно, и вдруг всем стало неинтересно. Через секунды две после вопроса холл опустел.
Я вышел на улицу, где пыльную дорогу и деревянные тротуары заливал яркий солнечный свет. Помедлив на углу, я посмотрел через площадь в сторону Соноры. Вряд ли Дайер живет там.
Ближе ко мне протянулась улица Калье-де-лос-Негрос, больше известная как "переулок ниггеров", на ней - игорный дом Тао.
Никуда не спеша, я прогуливался по городу, разглядывая витрины и наблюдая за омнибусами. Люди на улицах попадались самые разные, на них стоило посмотреть: коренные калифорнийцы были разодеты хоть куда - на многих были
короткие шелковые, разноцветные хлопчатобумажные или замшевые с бисером курточки, белые рубашки, на всех были черные шелковые платки, бархатные или шерстяные брюки, а иногда встречались из прекрасно выделанной белой замши, и почти каждый был подпоясан шелковым кушаком, чаще всего ярко-красного цвета. Много было самых разнообразных серапе - от грубых, сделанных из индейских одеял, до чисто шерстяных.
На фоне всего этого великолепия я в своем новом двенадцатидолларовом костюме выглядел бедным парнем с гор. Ведь для того чтобы одеть некоторых из прохожих, потребовались бы тысячи долларов, а то и больше. А седла и уздечки! Никогда не видел столько накладного серебра. И при этом, держу пари, у большинства из них дома были земляные полы.
Я шел по городу, расспрашивал о Сэндмене Дайере, и каждый предупреждал, что это опасный человек. Но я больше боялся приехать в Прескотт вместе с Дориндой и встретиться с Эндж. Эндж - рыжеволосая независимая девушка обладала достаточным характером и силой, чтобы выжить в горах Колорадо, где мы с ней познакомились.
Вдруг со Спринг-стрит на Майн-стрит выехал черноглазый ганфайтер, которого я видел на ранчо Старика Бена. Он проехал мимо, не заметив меня, и направился на Калье-де-лос-Негрос. У меня не было ни капли сомнения, что он едет к Дайеру.
Но едва я повернулся, чтобы следовать за ним, как сзади раздался голос:
- Послушай моего совета и оставь Дайера в покое.
Это был Нолан Сэкетт.
Мы стояли лицом друг к другу - оба вооруженные, крупного сложения и оба со шрамами, появившимися с тех пор, как мы покинули Теннесси. Правда, некоторые шрамы появились раньше.
- Если он твой друг, то передай: пусть вернет мое золото. Лично к нему я ничего не имею.
Нолан даже не улыбнулся.
- Не будь дураком, парень! Скажи спасибо, что остался жив, и успокойся.
- Я иду за своим золотом.
Он поглядел на меня с презрением и бешенством.
- Послушай, - сказал он раздраженно, - ты мой родственник, иначе бы я не вмешивался: убьют тебя, ну и пусть. Дайера окружают сорок человек, а сам он невероятно опасен.
- Поэтому он посылает человека, чтобы тот зарезал меня спящего?
- Поверь мне, Телль, того человека послал не Дайер. Дайеру на тебя наплевать.
Нолан сдвинул шляпу на затылок, и я увидел в его глазах беспокойный огонек.
- Для человека, который утверждает, что не вмешивается в чужие дела, сказал он, - ты на удивление быстро наживаешь себе врагов. Ты не ошибешься, если немедленно оседлаешь своего жеребца и смотаешься отсюда. В городе три или четыре банды, которые мечтают похоронить тебя.
- Скажи Дайеру, чтобы он приготовил мое золото. Иди и скажи ему прямо сейчас.
- Черт возьми, если ты пойдешь против Дайера, ты пойдешь против меня. Я - с ним.
- Я уже говорил, что не воюю с Сэкеттами, но если ты встанешь между мной и тем, что по справедливости принадлежит мне, тебя похоронят рядом с Сэндменом Дайером.
- Там сорок человек, черт тебя побери!
- Похоже, Дайер не очень-то надеется на себя, если держит рядом такую компанию. Если ты с ним, то пусть роют могилу пошире - для вас всех.
Когда он ушел, я остался стоять на улице, глядя на далекие холмы. Может быть, я сошел с ума? В конце концов, почему бы не забраться в седло и не уехать восвояси? Большая часть того золота принадлежала мне, и от него зависело мое будущее: я надеялся купить скот для ранчо в Аризоне. От него зависело наше с Эндж будущее... если у нас вообще есть будущее.
А для тех парней, которые доверили мне свое золото, оно значило гораздо больше, хотя теряли они меньше.
Мне не надо было напоминать, на что я иду, у меня не было никакого плана, я не знал, с чего начать. Как уже говорилось, я не мастак планировать да обдумывать. По мне, лучше кинуться в драку с головой, а там будь что будет. Я жалел только об одном - что Нолан Сэкетт с ними.
Странная штука - человек. Я знал, что впереди у меня сплошные проблемы, может быть, ранения или смерть, но я повернулся и пошел по Калье-де-лос-Негрос. Наверное, это все, на что я годился, - идти напролом.
Остановившись на углу, я вынул шестизарядник и крутанул барабан - он работал безотказно. Какой-то прохожий взглянул на меня и заторопился дальше - умный человек: он почувствовал неприятности и разумно избежал их. Только у него никто не отнимал принадлежавшего ему золота.
Начать следовало с игорного дома Тао, потому что там всегда собирался народ, чтобы сыграть в карты и выпить. Когда я протиснулся к бару, меня заметили. До сегодняшнего дня я мог поклясться, что не узнал бы почти никого из тех, кто преследовал меня в Мохаве, но здесь я сразу заметил двоих из той банды.
Черноглазый ганфайтер стоял у бара с вызывающим, пренебрежительным видом, и это меня разозлило.
- Скажи Дайеру, что Телль Сэкетт здесь и хочет его видеть.
- Он знает, что ты здесь.
Двое подошли к столику у двери и уселись. Еще двое остановились у соседнего карточного стола и сделали вид, что наблюдают за игрой. Мужчина, сидевший за этим столом, задумчиво огляделся, бросил карты и забрал с кона свои фишки. Затем, стараясь выглядеть беззаботным, встал и ушел. Тоже разумный человек... достаточно дальновидный, чтобы смыться, пока не разразилась гроза.
Мне не понадобилось больше искать Сэндмена Дайера. Как только я его увидел, то понял, что это он.
Дайер сидел за столиком в небольшой нише: он был меньше среднего роста, с квадратными плечами и угловатым лицом с высокими скулами. С первого взгляда показалось, что его лицо чем-то выделяется, может, даже немного уродливо, но, присмотревшись, я увидел, что все вроде на месте. Просто он производил такое впечатление.
Дайер широко и дружелюбно улыбался. И тут я вспомнил город Шайло и понял, что надо быть очень осторожным: когда этот человек улыбался, он был всего опаснее.
- Ну-ну, Сэкетт, давненько мы не видались. Очень давно. - И протянул мне руку.
Я уже знал, какая это рука: холодная и мягкая, потому что уже однажды пожимал ему руку, и тогда этот жест значил не больше, чем теперь. Он был большой любитель пожимать руки. Я не забыл его штучки, но, зная Дайера, Догадывался, что он приступит к делу не сейчас.
Сэндмен Дайер - тогда мы называли его Сэнди - был не в меру разговорчив. Он обожал звук собственного голоса. Он любил не только говорить, но и демонстрировать свои знания, а Сэнди был на сто процентов уверен, что превосходит в знаниях любого. Эта его широкая улыбка, непринужденный смех скрывали презрение ко всему окружающему.
Сэндмен любил поговорить, но беда в том, что он мог внезапно оборвать разговор, просто остановиться на середине фразы и убить собеседника или приказать, чтобы его убили.
Я видел это собственными глазами, так как там, в Шайло, мы служили вместе. В первый раз, когда я увидел, как он убил безоружного пленного, я подумал, что он свихнулся от грохота орудий и винтовок. Преднамеренная жестокость - редкая вещь на войне. Вообще-то люди считают, что на войне много жестокости, но это совсем не то. Когда убиваешь на войне, то не потому, что тебе захотелось кого-то убить, но если вдруг увидишь, как упал мертвым твой друг, - вот тогда ты бьешь изо всех сил... если можешь.
Во второй раз он убил сдавшегося в плен майора, симпатичного человека лет тридцати пяти, галантного джентльмена, который сложил оружие, попав в окружение. По сути дела, он был моим пленником. Это-то меня и взбесило. Дайер с ним по-дружески заговорил, я не придал этому значения. Но скоро разговор Дайера стал принимать совсем другой оборот. Я его одернул, но Сэнди не обратил внимания.
- У вас есть семья, майор? - очень вежливо спросил Дайер.
- Да, у меня жена и двое детей.
- А дети в армии?
- Они слишком молоды, сэр. Одному шесть, а второму двенадцать.
- А-а. - Невинно, как ребенок, он заглянул майору в глаза и сказал: Интересно, сколько раз вашу жену насиловали с тех пор, как началась война?
