Константин Пензев - Великая Татария: история земли Русской
Половецкие набеги, безусловно, играли свою роль в оттоке людей. Однако любая энциклопедия может дать вам справку, что половцы совершали набеги на Русь в 1055 — начале XIII в. и наиболее опасными были нападения в конце XI в. Прекратились после поражений от русских князей в 1103–1116 годах. Возобновились во второй половине XII в.
Возобновление нападений во второй половине XII в. и было, скорее всего, вызвано общим ослаблением власти в Киевской Руси вследствие нескончаемых усобиц. Я сообщал уже выше по тексту, что с 1170 по 1240 гг. власть в Киеве поменялась более 20 раз, и не всегда эта смена происходила мирно. Короче говоря, князья грызлись между собой, не обращая внимания на каких — то половцев, чем те, конечно, пользовались. Не без этого. В бушующем море безобразий, которое разливалось по Киевскому княжеству, было довольно сложно работать и главное — жить.
Следует сделать вывод, что и набеги половцев, и работорговля являлись следствием княжеских усобиц или, как сейчас говорят, политической нестабильности.
На фоне этого киевского сумасшедшего дома Владимиро-Суздальская Русь, от начала и до конца единодержавная, выглядела просто островом счастливой и мирной жизни, как ее представляли в XIII веке.
В чем же причина этого единодержавия Владимиро-суздальской Руси, производной от которого являются спокойствие и порядок? Ключевский отвечает на этот вопрос следующим образом:
«… первые князья, явившись в Русскую землю, вошли в готовый уже общественный строй, до них сложившийся (здесь Ключевский имеет в виду пришлых на княжение варягов. — К. П.). Правя Русской землей, они защищали ее от внешних врагов, поддерживали в ней общественный порядок, доделывали его, устанавливая по нуждам времени подробности этого порядка, но они не могли сказать, что они положили самые основания этого порядка, не могли назвать себя творцами общества, которым они правили. Старое киевское общество было старше своих князей. Совсем иной взгляд на себя, иное отношение к управляемому обществу усвояли под влиянием колонизации князья Верхневолжской Руси. Здесь, особенно за Волгой, садясь на удел, первый князь его обыкновенно находил в своем владении не готовое общество, которым предстояло ему править, а пустыню, которая только что начинала заселяться, в которой все надо было завести и устроить, чтобы создать в нем общество. Край оживал на глазах своего князя: глухие дебри расчищались, пришлые люди селились на „новях“, заводили новые поселки и промыслы, новые доходы приливали в княжескую казну. Всем этим руководил князь, все это он считал делом рук своих, своим личным созданием. Так колонизация воспитывала в целом ряде княжеских поколений одну и ту же мысль, один взгляд на свое отношение к Уделу, на свое правительственное в нем значение» («Курс русской истории»).
По мнению Ключевского, беда Киевской Руси состояла в том, что явившийся в 862 году Рюрик с братиею был чужак, и его потомки, равно как и он сам, не смогли усвоить государственного подхода. Во всяком случае, так прямо следует из рассуждений историка. Я не буду сейчас вдаваться в дебри антинаучной норманнской теории, однако если принять слова В. О. Ключевского, то следует согласиться, что пришлые варяги были безусловным злом и деструктивным элементом. Между прочим, в конечном итоге, в России восторжествовали единодержавные московские и, следовательно, владимиро-суздальские порядки, и это говорит о том, что пришлая варяжская напасть была успешно преодолена.
Однако, на мой взгляд, причины куда как глубже. Условия жизни, т. е. климат и плодородие почв в Европе на востоке хуже, чем на западе. Земли Киевской Руси гораздо урожайнее земель северо-востока, и в этом отношении Киевская Русь ближе именно к западу. На территории северо-востока условия существования много жестче, и потому люди больше сил отдают добыванию куска хлеба и борьбе с условиями среды и потому меньше сил остается на междоусобную вражду и резню. Не то чтобы суздальцы были добрее или злее, просто им необходимо было больше работать, больше сотрудничать и меньше заниматься выяснением отношений, чтобы выжить.
На этом экономическом основании и выросли два разных политических подхода к строительству русского государства, юго- западный и северо-восточный.
Л. Н. Гумилев передает мнение Костомарова:
«Несколько по-иному представлял южнорусскую ситуацию Н. И. Костомаров, считавший украинский народ если не вечным, то очень древним и всегда не похожим на великороссов. По его мнению, в основе русской истории лежала борьба двух начал — удельно-вечевого и монархического. Республиканским был Юг, монархическим — Великороссия» («Древняя Русь и Великая степь», ссылка на Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. СПб., 1903, с. 112).
В общем, в то время когда в Южной Руси бушевали феодальные страсти, внутренняя жизнь Владимиро-Суздальского княжества протекала более мирно и стабильно, что весьма привлекало крестьянские массы. Тем не менее внутренняя безопасность это еще не все.
Внешняя безопасность обеспечивалась тем, что Владимиро-Суздальская Русь представляла собой естественную крепость. Это было обусловлено, во-первых — лесами, во-вторых — суровым климатом, в-третьих — обширными пространствами.
Тут читатель может выразить недоумение, как же так, автор в книге «Русский Царь Батый» утверждал, что леса и климат не могли составить препятствие для завоевателей-моголов, а сейчас пишет, что, оказывается могли. И где логика, где последовательность?
На самом деле и логика, и последовательность присутствуют. Сами по себе леса не представляют опасности для завоевателей, равно как и климат и пространства. Опасность представляют люди, которые живут в этих лесах, в этом климате и на этих пространствах. Деревья не бьют по голове мечом, пространства не могут выстрелить стрелой, а мороз не может уничтожить запасы фуража. Все это делают люди. Вышеперечисленные факторы являются условиями, благоприятными для обороны, но ими надо еще уметь воспользоваться, поскольку и мороз, и лес, и пространства оказывают на обороняющихся такое же действие, как и на завоевателей.
Следовательно, решающим является человеческий фактор.
За эти слова можно уцепиться и сказать — э-э-э, вот халха-монголы и явились фактором, «более решающим», чем русские.
На что я могу ответить вопросом на вопрос — и каким же образом?
А что вы имеете в виду?
Человеческий фактор может выражаться следующими категориями:
Первая категория — численный перевес. Трехмиллионный гарнизон владимиро-суздальской крепости-княжества обеспечивал ей явное преимущество перед любым завоевателем. Говорите, что дерутся не числом, а уменьем? А когда русские не умели драться? Тевтонских рыцарей били, половцев били, поляков и венгров били…
Вторая категория — моральный перевес. Как вы думаете, на чьей стороне он был?
«Героическая борьба русского народа против монголо-татарских завоевателей имеет всемирно-историческое значение. Упорно, до последнего защитника, сопротивлялись монголо-татарским полчищам русские города. Горы татарских трупов остались у стен Рязани, Владимира, Торжка, Козельска, Чернигова, Киева.
Не раз русские дружины выходили в „чистое поле“ встречать страшных степных завоевателей и в „сече злой“ на рубежах рязанской и владимирской земли наносили большой урон татарским ратям. Дорогой ценой заплатил Батый за разорение русских земель: его войска оказались ослабленными, обескровленными непрерывными боями в Северо-Восточной Руси, в половецких степях, на укрепленных линиях Южной Руси. После завоевания Руси монголо-татары уже не смогли собрать достаточно сил для дальнейшего похода на Запад. Именно героическое сопротивление русского народа и других народов нашей страны (булгар, половцев, аланов) сорвало планы монгольских ханов распространить свои владения „до моря Франков“…» (Каргалов В. В. «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).
Что же, господа историки возьмут свои слова обратно и станут утверждать, что русские бежали от первого татарского чиха?
Нет уж: сказали «герои», значит, герои, написанное пером не вырубишь топором.
Здесь стоит сказать еще об одной вещи, которая может скорее всего проходить по разряду политической пропаганды. Существует немало так называемых «расовых доктрин», согласно которым та или иная нация объявляется «пупом земли» и, в зависимости от обстоятельств и типа мышления, превозносится или в качестве «истинных арийцев», или «высшей расы», или «избранного народа» и т. п. и т. д. Существуют также доктрины «о неполноценности» славян, китайцев, арабов, негров, индейцев, индийцев, евреев… далее везде. Оперировать подобными категориями мы не будем.
Третья категория — политическое единство. Владимиро-суздальское княжество было политически единым. Никакой раздробленности на ее территории не существовало в помине. Да, в руководящих кругах княжества шла определенная борьба за власть. Но борьба за власть идет в любом государстве ежеминутно и никогда не прекращается хотя бы на миг. Такая же борьба за власть шла и в Монгол-улусе, и сыновья Чингисхана грызлись между собой насмерть.
