Николай Ачкасов - Засекреченные войны. 1950-2000
Вот что вспоминает непосредственный участник третьей арабо-израильской войны, тогдашний атташе посольства СССР в Египте С. Тарасенко: «Через час мы уже практически знали, что происходит. В посольство прибыла группа советских специалистов, работавших на крупнейшей египетской базе Кайро-Уэст. Их внешний вид — порванная грязная одежда, осунувшиеся лица — говорил сам за себя. На вопрос, что случилось, старший офицер коротко бросил: «У Египта больше нет ВВС, базы Кайро-Уэст тоже нет». Нашим ребятам повезло, они как раз подъезжали к базе, когда накатилась первая волна израильских «Миражей». Люди успели выскочить из автобуса и залечь в прилегающих к дороге канавах… После первого налета на базе уцелело с десяток самолетов, и их можно было поднять в воздух с рулежных дорожек, но этого не было сделано. Вторым налетом дело было закончено».
Французский «Мираж III» (Mirage III), удачный истребитель, но израильтянами он чаще использовался как штурмовик Израильские солдаты с автоматами «Галил». «Галил» является модификацией финской лицензионной копии М62 советского автомата Калашникова (АК)
Далее С. Тарасенко приводит некоторые факты, которые в немалой степени проясняют тогдашнее состояние военного потенциала Египта. При посещении им ставки Верховного командования на третий или, скорее, четвертый день войны и беседы с главнокомандующим вооруженными силами Египта маршалом А.-Х. Амером стало очевидно, что в высших военных кругах царит полное спокойствие, граничащее с безразличием.
Офицеры не представляют оперативную обстановку на фронте, пьют кофе, слушают приемники, нет привычной в подобных обстоятельствах суеты. Сам маршал абсолютно не владеет стратегической обстановкой, не в курсе того, что происходит на поле боя. По его словам, главное сейчас не положение на театре военных действий, а факт принятия Насером политического решения о закрытии Суэцкого канала. Именно этот шаг президента «меняет всю ситуацию и интернационализирует арабо-израильский конфликт».
Автомат «Галил» Отличается от АК складывающимся прикладом, более длинным стволом, двусторонним предохранителем и ручкой заряжания, загнутой вверх
А. Амер был уверен, что Египет «ведет сейчас войну не с Израилем, а с Соединенными Штатами». Ведь вся авиация Израиля «уничтожена действиями Египта, Сирии и Иордании». Налеты на арабские объекты, по его данным, осуществляют американские самолеты с авианосцев в Средиземном море, — все это настолько известно, что не требует никаких доказательств. К тому же все сбитые американские самолеты «падают только в море». В этих условиях, особо подчеркивал маршал, «египетское руководство ожидает, что Советский Союз не останется в стороне и придет на помощь Египту».
На самом деле на Египетском фронте Центральная группа израильских войск в первый день войны встретила упорное сопротивление второй египетской мотопехотной дивизии и не смогла прорвать ее оборону с ходу. В бой были введены две бронетанковые бригады, которые ночью обошли дивизию с флангов. Одновременно в ее тыл был высажен вертолетный десант. К утру 6 июня израильские войска продвинулись на этом участке на глубину до 25 км.
Характерный пример использования танковых частей для развития успеха — наступление Северной группы израильских войск на приморском направлении. Главный удар наносился частями левого фланга в тридцатикилометровый промежуток между 7-й и 2-й мотопехотными египетскими дивизиями, вспомогательный — в стык между 20-й пехотной и 7-й мотопехотной дивизиями. К вечеру группе удалось в районе Хан-Юнис прорваться на побережье Средиземного моря и отрезать 20-ю пехотную дивизию, а 7-ю дивизию с обоих флангов обойти. При этом две бронетанковые бригады развили наступление вдоль побережья и к исходу 6 июня окружили египетскую пехотную бригаду.
В ходе войны предпринимались попытки со стороны арабских государств с помощью танковых частей и даже соединений укрепить оборону своих войск. Так, для предотвращения разгрома 2-й и 7-й дивизий египетское командование попыталось нанести контрудар силами двух дивизий (3-й и 9-й) на Бир-Лахфан, а силами 4-й танковой дивизии — на Абу-Агейла. Однако выдвижение соединений было сорвано израильской авиацией.
На Сирийском фронте израильскими войсками была создана группировка, в которой из девяти дивизий шесть были бронетанковыми. К исходу 10 июня израильские войска овладели Голанскими высотами и вклинились на территорию Сирии на глубину до 26 км.
Американские штурмовые винтовки М16А1 и М16А1 с подствольным гранатометом М203. Ими американцы снабжали израильтян достаточно долго Французский легкий танк АМХ-13, имевший противопульное бронирование, не оправдал ожиданий израильских военных
На Иорданском направлении арабское командование, стремясь остановить стремительно развивающееся наступление на Наблус и предотвратить окружение войск, находящихся западнее реки Иордан, попыталось усилить их резервными бригадами. Но при выдвижении они были атакованы израильской авиацией.
Одним из уроков войны явилась тенденция значительного повышения возможностей авиации по борьбе с малоразмерными (точечными) наземными целями, в том числе с боевыми бронированными машинами. В ходе войны не получила поддержки и развития идея перехода бронетанковых войск на более легкие и мобильные машины. Опыт показал обратное: высокая подвижность танков на поле боя не должна противопоставляться их броневой защите.
В составе израильских войск были легкие танки AMX-13 французского производства с максимальной скоростью 65 км/ч и английские значительно менее скоростные, но сильнее бронированные танки «Центурион» (максимальная скорость — 34,6 км/ч). Последние на поле боя были более подвижными, поскольку маневр легких танков заканчивался за первым же искусственным или естественным укрытием, до которого удавалось добраться под огнем противника. Опыт войны показал, что применение легких танков непосредственно на поле боя нецелесообразно в силу их низкой живучести.
Активные боевые действия на море начались для арабских союзников значительно позже, 21 октября 1967 г. Два ракетных катера проекта 183Р (по 2 ракеты П-15 советского производства) севернее Порт-Саида атаковали и потопили израильский эсминец «Эйлат». (В последующем, как известно, ракеты П-15 эффективно применялись в ходе индо-пакистанского конфликта.)
Во время «шестидневной войны» как в Вашингтоне, так и в Москве существовали опасения, что Израиль, при неблагоприятном для него развитии событий, сможет прибегнуть к применению некоторых видов оружия массового поражения, наличие которого официальным Тель-Авивом не отрицалось. Опасения заметно усилились после того, как израильтяне (будто бы по «трагической» ошибке) разбомбили американское военно-морское судно электронной разведки «Либерти», призванное предупреждать применение ядерных и химических компонентов вооруженной борьбы. Отчасти именно с целью сдерживания к берегам Египта (в Красное море) прибыла эскадра ВМФ СССР с ядерным оружием на борту.
Английский танк Centurion («Центурион»), несмотря на небольшую скорость, показал свою высокую эффективность
Наиболее успешной «акцией» египетского флота после потопления «Эйлата» явилась операция (в ночь с 9 на 10 ноября 1969 г.) по нанесению артиллерийского удара по береговым военным объектам на севере Синайского полуострова в 40 км восточнее Порт-Саида. Операция была разработана под руководством советского военного советника капитана первого ранга Виталия Зуба, хотя формально ею руководил египтянин Абдель Вагап. Эсминцы «Насер» и «Домьетта»,[32] на борту которых находились советские специалисты, во взаимодействии с ракетными и торпедными катерами, береговой артиллерией и при поддержке авиации подвергли обстрелу израильские позиции в районах Румани и Эль-Балузы, где были сосредоточены военная техника, склады топлива и боеприпасов. После успешного выполнения задачи, в ходе которой большинство из этих объектов, а также механизированная бригада израильтян были уничтожены, при отрыве от противника эсминцы в течение двух часов подвергались атакам более чем 40 израильских самолетов, три из которых были сбиты.
Командир бригады эсминцев и командиры кораблей были удостоены высшей награды Египта. Остальные участники операции были награждены специально учрежденными офицерскими и матросскими медалями. Что касается советских участников операции, то по возвращении на Родину (в 1970 г.) двое из них получили орден Красной Звезды, один — медаль «За боевые заслуги», три советника были удостоены награды «За мужество и смелость при выполнении задания правительства СССР». К слову сказать, это были единственные советники-моряки, удостоенные наград за период 1967–1969 гг. за службу в Египте.
