Александр Мещеряков - Политическая культура древней Японии
Перевод[7]
[Почтительно] молвит [ваш] подданный Киёюки. Осмелился высказаться [после того как] недавно смиренно прочёл государев рескрипт[8] от 15-го числа 2-го месяца[9]. [Государь] повелел высшим сановникам, придворным чиновникам, местной знати и наместникам провинций преподносить увещевания, поощряя добрые деяния, [дабы] исправить упадок нравов с [воцарением] сотого государя[10] и [тем] избавить простой народ от мучений и бедности. И хотя установили барабаны для принятия жалоб[11] [по примеру] Тао-тана[12], и также ревностно наставляли чиновников как Лун-чжоу[13], все равно не можем достичь красоты «добродетельного правления»[14].
Согласно древним записям, к которым с трепетом обратился [ваш] подданный, [видно, что] наш государь унаследовал священное [правление] от богов, открыв дальние пределы, сделав почвы плодородными, а народ многочисленным и богатым. Поэтому он смог на востоке усмирить [народ] сюкусин[15], на севере подчинить Ко[гу]рё [16], на западе покорить Силла[17], на юге обратить в вассала [удельное царство] У-хуэй[18]. Три корейских [государства][19] [постоянно] присылают [посольства] в Японию, а [государство] Пэкче [даже] признало вассальную зависимость. Послы Великой Тан преподносят ценные дары, и дайке буддийские монахи из Индии[20] обратились к [священной] культурности [нашего государя][21]. Что же стало причиной этого? [Она заключена в том, что] обычаи [нашей] страны основывались на душевной чистоте, а нравы народа— на верноподданничестве. [Натуральные] налоги были снижены, а трудовая повинность — необременительна. Управители проявляли милосердие к подчиненным, а подчиненные искренне почитали своих управителей. Управление объединенной страной уподобилось управлению единым телом[22]. Поэтому историк Фань [Е] называл её «страной благородных мужей»[23], а китайский император выражал своё восхищение государыней Ямато[24].
Со временем, однако, нравы постепенно подтачивались, что привело к усложнению законов[25]. С каждым годом налоги увеличивались, а трудовая повинность из поколения в поколение становилась все обременительнее, население же уменьшалось с каждым месяцем, а пахотные земли приходили в запустение день ото дня.
Уже во время правления государя Киммэя[26] буддийский закон впервые проник в нашу страну[27], а со времени государыни Суйко это учение обрело много последователей[28]. [Все они], от высших, [как, например], придворные сановники и чиновники, до низших, [как] простой люд всех провинций, не считались за людей, если не строили храмы и пагоды. Поэтому [их] имущество растрачивались полностью, а строительство буддийских храмов процветало. [Они] наперебой отказывались от полей и садов, чтобы сделать [их] землями буддийских храмов. Покупали многих свободных людей и превращали их в храмовых рабов.
Позднее в [годы] Тэмпё:[29], буддийское учение почиталось еще больше. Поля и садовые участки запускаются, а [на пожертвованных землях] строится множество больших храмов. Высота храмовых зданий, огромные размеры [священных] статуй Будды, необычность мастерства и искусность украшений [заставляют задуматься]: не божества или демоны создали все это? Не может это быть творением рук человеческих. Помимо этого, было установлено, что мужские и женские монастыри должны быть построены в каждой провинции семи регионов[30], а расходы на их сооружение покрывали за счёт налогопоступлений данной провинции[31]. В результате была израсходована половина государственных запасов.
В то время, когда пришел к власти государь Камму[32], был осуществлен перенос столицы в Нагаока[33], но как только её строительство завершилось[34], сразу же приступили к обустройству [новой] высокой столицы [Хэйанкё:][35]. Заново отстроили Дайгокудэн[36] и вновь создали Буракуин[37]. Дворцовые палаты, здания государственных управ, усадьбы принцев и принцесс, покои [государевых] наложниц — всё являлось пределом искусности архитекторов. [Для этого] были собраны дополнительные налоги[38]. На это было израсходовано три из пяти оставшихся частей доходов [нашего] государства.
И тогда на престол взошел государь Ниммё[39], который превыше всего любил роскошь. [Он отдавал предпочтение] редкой резьбе и мозаикам, а также изящно вышитым шелковым и бархатным тканям, что вредило сельскохозяйственным работам, а женщин отвлекало от ремесла. Его наряды, сшитые утром, менялись уже тем же вечером. Каждый день, каждый месяц мода менялась. Средства, затраченные на великолепие и блеск украшений спальных покоев, на роскошь веселых пиров и развлечения, не имела себе равных ни в прошлом, ни в настоящем. Из-за этого казна опустела, и пришлось увеличить налоги. На это была израсходована половина из оставшихся частей доходов [нашего] государства.
В годы Дзё:ган[40] ворота О:тэммон[41] и дворец Дайкокудэн пострадали от сильного пожара[42]. К счастью, благодаря искренности беззаветно преданного и служащего государю верой и правдой главного министра Фудзивара-но Мотоцунэ[43], и величию его авторитета [среди народа], люди стекались на строительство [в столицу], как спешат оленята на зов матери. [Все, что сгорело], удалось восстановить за один год[44]. Однако на это ушла половина последней части доходов [нашей] страны. В итоге в настоящее время от прежних десяти частей [доходов нашей страны] и одной полностью не осталось.
[Ваш] подданный недавно в пятом году Кампё:[45] был назначен помощником управителя провинции Биттю:. В уезде Симоцумити этой провинции есть деревня Нима. Из «Фудоки»[46] этой провинции следует, что в 6-й год правления государыни Ко:гёку[47] главнокомандующий из Великой Тан Су Дин-фан, возглавив армию [государства] Силла, напал на Пэкче. [Государь] Пэкче отправил послов [к нашему двору] с просьбой о помощи[48]. Государыня соизволила проследовать на Цукуси, дабы отправить военную помощь [Пэкче][49]. В то время [будущий] государь Тэнти[50] [только] стал наследным принцем и принял [бразды] правления [страной, пока государыня находилась на Цукуси]. Следуя по дороге, [государыня] прибыла в уезд Симоцумити [провинции Биттю:] и изволила [там] остановиться. Осмотрела одну из деревню [этого уезда], и оказалось, что дворы там находятся в чрезвычайном изобилии. Государыня издала рескрипт, согласно которому в этой деревне набрали воинов для похода. Всего отобрали двадцать тысяч превосходных воинов. Государыня очень обрадовалась и [повелела] назвать это поселение Ниманго:[51]. Впоследствии оно изменилось и [деревня] стала называться Нимаго:. Вскоре после выезда в Цукуси государыня скончалась[52], и в конце концов воины никуда не были посланы, поэтому [число жителей деревни] увеличилось на двадцать тысяч [набранных для похода] воинов.
Однако в годы Тэмпё: дзинго[53], когда [будущий] правый министр Киби-но Асоми [Макиби][54], назначенный управителем уезда [Симоцумити], подсчитал количество населения этой деревни, то набралось около 1900 человек, которые полностью платят налоги. В начале годов Дзё:ган [будущий] глава Министерства народных дел Фудзивара-но Асоми Ясунори[55] в бытность свою помощником управителя этой провинции, просмотрел древние записи и обнаружил [в них] сообщение: «В деревне [набрано] двадцать тысяч воинов». Когда же сверили количество полностью налогооблагаемых жителей [данной деревни] с тем, что было подсчитано в налоговом реестре[56], то оказалось только 70 человек. После назначения [в эту провинцию вашего подданного] Киёюки снова был произведен подсчет населения данной деревни, но [к тому моменту] оставались лишь два старика и старуха, четверо взрослых и трое юношей и девушек [57].
[Совсем] недавно в 11-м году Энги[58], по истечении срока службы [в должности] помощника управителя этой провинции, вернулся в столицу Фудзивара-но Кимитоси[59]. [Ваш подданный] Киёюки спросил [его]: «Сколько сейчас жителей в деревне Ни-ма?». Кимитоси в ответ сказал: «Ни одного». Тогда [я] подсчитал [сколько] прошло лет? С б-го года каноэ-но сару правления государыни Ко:гёку и до 11-го года каното-но хицудзи Энги миновало всего лишь 252 года. Насколько же стремительно все пришло в упадок! Взяв [за пример] только одну деревню, следует признать, что ущерб грозит вымиранием всей Поднебесной[60].
