Михаил Заборов - Крестоносцы на Востоке
На первых порах проявил неуступчивость и Танкред, племянник Боэмунда. Чтобы избежать вассальной присяги, он, переодевшись, с группой рыцарей ночью уехал из Константинополя и поторопился переправиться через пролив. По рассказу Рауля Каэнского, этот рыцарь-авантюрист крайне сожалел о принесении Боэмундом оммажа византийскому императору: ведь князь "отправился, чтобы царствовать, а нашел иго. Он шел, чтобы возвыситься, а содействовал возвышению другого, сам же унизился". Он, Танкред, того мнения, что бывшие греческие владения па Востоке, ныне находящиеся под властью сельджуков, должны перейти к крестоносцам. Коль скоро греки утратили эти владения, отдав их сельджукам, то с утверждением там христианской веры незачем возвращать эти земли столь слабым покровителям. "Защиту их могут обеспечить только франки; вернуть города и крепости грекам - это все равно что вернуть их туркам" - такова была точка зрения Танкреда.
В конце концов дипломатические ухищрения византийцев взяли верх над строптивостью и алчностью крестоносных предводителей. Почти все они стали вассалами Алексея I. Тут, конечно сыграли свою роль и уловки опытного дипломата - василевса. Этьен Блуаский, в неподдельном восторге от его щедрости и обходительности, писал своей жене Адели о пребывании .рыцарей в Константинополе: император "щедрейшим образом одаряет наших князей, облегчает положение рыцарей подношениями, кормит бедняков раздачами. Твой отец, любимая моя [Вильгельм Завоеватель. - М. З.], раздавал много и помногу, но столько едва ли было". Еще большее значение, однако, имело иное: рыцарям пришлось пойти на компромисс, поскольку наиболее проницательным из их предводителей было ясно, что успех войны с сельджуками в немалой степени зависит от взаимоотношений крестоносцев с остающейся у них в тылу Византией. Само собой, в большинстве своем новоявленные вассалы василевса, памятуя о порядках, царивших у них на родине, понимали и другое - то, что решающим фактором, который определит судьбу будущих завоеваний, явятся не юридические формальности, а реальное соотношение сил.
2.5. Сражение за Никею
В апреле - мае 1097 г. рыцарские ополчения и отряды были переброшены в Малую Азию.
Первая битва с сельджуками произошла за Никею, столицу румского султана Кылыч-Арслана ибн Сулеймана. Овладение ею являлось необходимым условием дальнейшего успешного продвижения крестоносцев через Анатолию, на главной военной дороге которой лежал этот город. Не менее важным овладение Никеей было и для Византии: никейский пятиугольник мощных стен с тремя сотнями башен представлял собой сильное укрепление, которое, если бы сельджуки его утратили, могло служить надежной защитой Константинополю против любых покушений с их стороны.
6 мая 1097 г. рыцарские ополчения, пройдя от Пелекана и Никомидии, одно за другим подошли к Никее и приступили к ее осаде. Отряды Готфрида Бульонского блокировали город с севера, норманны Танкреда (вскоре к нему присоединился и подоспевший из Константинополя Боэмунд) - с востока, граф Тулузский со своими провансальцами, прибывший 16 мая, - с юга. Окружение города было неполным: его юго-западная часть оставалась свободной - отсюда к Никее примыкало Асканское озеро, и по воде доступ в город ничем не был прегражден.
Султан Кылыч-Арслан ибн Сулейман, как о том рассказывает армянский летописец Матфей Эдесский, воевал тогда с каппадокийским эмиром Хасаном Данишмендом за г. Мелитену. Известие о нападении крестоносцев на Никею застало султана врасплох: надеясь на неприступность ее стен, он даже оставил в городе свою семью и значительную часть казны. Перебросить армию обратно от Мелитены к Никее в короткое время было невозможно. Все же Кылыч-Арслан срочно подписал мир с Хасаном Данишмендом и поспешил на запад.
21 мая сельджуки, подступив к городу с южной стороны, с ходу ринулись на занимавших здесь боевые позиции провансальцев. На помощь последним пришли лотарингские отряды. Сражение длилось целый день. Оно стоило крупных потерь и крестоносцам (пало до 3 тыс. человек!) и еще более тяжких сельджукам. Последние принуждены были отступить. Поняв безнадежность дальнейших усилий, Кылыч-Арслан увел войска в горы и предоставил город собственной участи. Защитникам Никеи он передал, чтобы они поступали впредь, как сочтут нужным.
Крестоносцы возликовали, хотя перед ними еще высились грозные стены и гарнизон Никеи держался стойко. Он получал подкрепления по Асканскому озеру. Тем не менее победа казалась близкой. По рассказу Анны Комниной, кельты (так она иногда называет латинян) "возвращались [с поля боя. - М. З.], наколов головы врагов на копья и неся их наподобие знамен, чтобы варвары [сельджуки. - М. З,], издали завидев их, испугались такого начала и отказались бы от упорства в бою". Но эти устрашающие выходки ни к чему не привели. Тогда Раймунд Тулузский попробовал произвести подкоп под одну из башен с помощью осадных дел мастеров - "дробителей стен и других, умеющих железными орудиями расшатывать башни в основании". Эта попытка тоже не увенчалась успехом.
Наконец 19 июня 1097 г. крестоносцы предприняли общий приступ. К рыцарям присоединились и византийские войска под командованием дуки Мануила Вутумита: Алексей I послал несколько судов (они были на повозках доставлены из Никомидии и спущены в Асканское озеро), чтобы отрезать гарнизон Никеи с юго-запада; высланы были также сухопутные силы. Василевс сделал это по настоянию самих крестоносцев и, по-видимомости, в помощь им, в действительности же преследуя собственные цели.
Закончилась битва неожиданно для крестоносцев. В разгар штурма, когда рыцари, по словам Анны Комниной, с жаром начали вскарабкиваться на стены, греческие части, к изумлению атакующих, были впущены в город, и тотчас ворота его заперты перед ратниками христовыми. На башнях Никеи взвились византийские знамена, и Вутумит "приветствовал самодержца звуками горнов и труб". Крестоносцы не ведали о двойной игре, которую вел Алексей Комнин. Хорошо понимавший цену вассальным обязательствам их главарей и не без основания предполагая, что, взяв Никею, воины креста откажутся выполнять условия договора с Византией, он за спиной крестоносцев завязал переговоры с командованием сельджукского гарнизона. Сельджуки, получив к тому же соответствующие указания Кылыч-Арслана, согласились сдать город Вутумиту.
Таким образом, греки - с точки зрения рыцарства - вероломно овладели Никоей. Крестоносцы были обмануты в своих ожиданиях: ведь они рассчитывали на большую добычу и, конечно, на выкуп за полоненных сельджуков. Вместо этого Вутумит милостиво дозволил им входить в город (для того, чтобы молиться в церквах) группками по десятку человек. Он, пишет Анна Комнина, "хорошо знал нрав кельтов". Город охраняли греческие войска. И, что обиднее всего, семейство Кылыч-Арслана и сельджукская знать были уведены в Константинополь, а вскоре и вовсе отпущены к Кылыч-Арслану.
Предвидя ропот и недовольство своих западных вассалов, Алексей Комнин принял нужные меры, чтобы их успокоить: в награду за ущерб им была отдана толика золота и серебра, захваченного греками в султанской казне. Обладание Никоей стоило того, чтобы поделиться кое-чем с латинскими варварами. "Все драгоценности, - сообщал граф Блуаский своей жене, - как-то: золото, камни, серебро, одежды, кони и тому подобное - достались рыцарям, пропитание же пешим. Помимо того он [Алексей I. - М. З.] обещал выдать князьям из сокровищницы". Кстати, в Пелекане, куда собрались предводители крестоносцев, василевс потребовал вассальной присяги от тех, кто еще ее не принес. Только здесь Боэмунд, в частности, сумел заставить Танкреда стать императорским вассалом. Великодушие Алексея Комнина в отношении сельджуков, двусмысленность его политики - все это подорвало доверие крестоносцев к союзнику; с той поры его начали считать изменником христианскому делу.
Битва за Никею была в истории Крестового похода единственной, завершившейся в соответствии с планами Византии. Алексей I, воспользовавшись победой в Пикее, стремился упрочить свою власть прежде всего над близлежащими к Константинополю землями. В дальнейшем, чем глубже рыцари продвигались на Восток и чем меньше в правящих кругах империи помышляли об оказании помощи крестоносцам, тем больше сокращались и возможности реализации широких планов василевса, связанных с Крестовым походом. Значительная часть военных сил греков после взятия Никеи была отведена в столицу: под прикрытием устремившихся вперед крестоносцев Алексей I принялся отвоевывать византийские территории на западном и северо-западном побережьях Малой Азии, прежде всего область Измирского (Смирнского) эмирата. С крестоносцами остался лишь небольшой греческий военный отряд под командованием великого примикирия (византийский воинский титул) Татикия.
2.6. Переход через Малую Азию
26 июня 1097 г. крестоносцы, двинувшись от Никеи двумя армиями (одна шла вслед другой на расстоянии примерно дневного перехода), направились на юго-восток. Начался полный невзгод и лишений поход через внутренние области Малой Азии. К этому времени общая опасность побудила Кылыч-Арслана помириться и даже соединиться с недавними противниками - каппадокийскими эмирами. 30 июня сельджукское войско в ожидании противника расположилось в долине р. Порсук, неподалеку от Дорилея.
