Валерий Авдеев - Русские землепроходцы и мореходы
Исследования, проведенные Амурской экспедицией, показали, что по обоим берегам Амура, от его устья до Хинганского хребта, никакой китайской администрации, никаких китайских крепостей или военных постов, а тем более военной флотилии нет и что народы, обитающие по рекам Амуру и Уссури, не подвластны китайскому правительству и не имеют с ним никаких экономических или каких-либо других связей.
Эти сведения позднее были подтверждены и участником Амурской экспедиции Н. М. Чихачевым, обследовавшим селения местных жителей в низовьях Амура, на Сахалине и в Татарском проливе. «Гиляки, — докладывал Н. М. Чихачев Н. Н. Муравьеву, — равно и одноплеменники их, обитающие по Амуру до Сунгари, и жители берега Татарского пролива суть народы свободные, независимые. Я не заметил над ними ни тени какого-либо правления. О правительстве, солдате, подати, ясаке не имеют никакого понятия»[55].
Большую исследовательскую работу провели члены Амурской экспедиции и на Сахалине. В 1852 г. Н. К. Бошняк исследовал западное побережье Сахалина, пересек остров с запада на восток, выйдя на побережье Охотского моря. На западном берегу острова им было открыто месторождение каменного угля. Н. В. Рудановский подробно описал Южный Сахалин, произвел первую перепись его населения, организовал на острове метеорологические наблюдения. На основе этих данных была составлена точная карта Южного и Среднего Сахалина.
Одновременно с основанием постов строились русские станицы, крестьянские селения, поселки русских охотников и рыбаков (селения Усть-Дунканское, Усть-Нимелинское и др.). Местное население дружелюбно встретило русских людей. «Вообще, — писали Г. Д. Разградский и Д. И. Орлов (участники Амурской экспедиции) Невельскому, — гиляки, видя наше постоянно доброе к ним отношение, соблюдение полной справедливости, уважения к их обычаям и, наконец, полное отсутствие желания навязывать им наши обычаи, не соответствующие ни образу жизни, на положению народа, видимо, встали на нашу сторону. Маньчжуры же, видя, что мы вовсе не вредим их торговле и всеми средствами охраняем край от внешних на него покушений, точно так же почувствовали к нам расположение»[56].
Отряды Д. И. Орлова и Н. К. Бошняка исследовали направление Хинганского хребта и рек, берущих здесь начало (Зеи, Бурей, Уды, Тутура, Амгуни, Горюна, Уссури и др.). Они доказали, что Хинганский хребет идет не на восток-северо-восток к Охотскому морю, как до этого предполагали и как указывалось на картах, а на юго-юго-запад и что направление течения рек северо-восточное. Таким образом, были даны неоспоримые доказательства того, что весь Нижнеамурский и Уссурийский край до моря составляет неотъемлемую принадлежность России, которая со времен Нерчинского договора 1689 г. имела права на владение этими областями и не использовала их вследствие неопределенности географических ориентиров.
Практическое значение исследований, проведенных участниками Амурской экспедиции, проявилось уже во время Крымской войны 1853–1856 гг. Для обороны Камчатки, Приамурья по Амуру было отправлено значительное число войск. В 1854–1855 гг., когда английские и французские корабли совершили нападение на Петропавловск-Камчатский, Аян, побережье залива Де-Кастри, на русское поселение на острове Уруп и Императорскую гавань, генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев, уведомив о предстоящих оборонительных действиях китайские власти и не получив от цинского правительства ответа, отдал распоряжение о сплаве войск к устью Амура для заграждения входа в него неприятелю. В мае 1854 г. по рекам Шилке и Амуру к Мариинскому посту был направлен первый сплав из 76 грузовых баркасов и войск численностью 600 человек. Во главе сплава шел построенный в Сибири пароход «Аргунь», на котором находился и сам Муравьев. Год спустя по Амуру прошел второй сплав, на 113 барках которого в устье Амура было доставлено 2500 человек.
Таково огромное значение замечательных открытий Г. И. Невельского и работ Амурской экспедиции для России. Но по-настоящему они были оценены только при Советской власти. Г. И. Невельскому установлены памятники во Владивостоке, Николаевске-на-Амуре, Хабаровске, Солигаличе. Его именем названы пролив, залив, гора и город на Сахалине.
Международная обстановка, сложившаяся в середине XIX в. на Дальнем Востоке, требовала от русского правительства принятия срочных мер по урегулированию взаимоотношений с Японией. С этой целью в Японию была направлена экспедиция под командованием вице-адмирала Е. В. Путятина. В ее задачу входило установить дипломатические и торговые отношения между Россией и Японией, добиться признания прав России на весь Сахалин и Курильские острова в силу первенства их открытия и освоения и определить границы между обоими государствами. В инструкции, данной Путятину, подчеркивалось, чтобы он действовал только миролюбивыми путями и единственно посредством переговоров.
10 (22) августа 1853 г. экспедиция Путятина прибыла в Японию. Японское правительство всячески затягивало ведение переговоров. Воспользовавшись затруднениями России, занятой в Крымской войне 1853–1856 гг. и не имевшей возможности защищать свои владения на Тихом океане, Япония потребовала закрепить за собой южную часть Курильских островов, хотя они были открыты (в первой половине XVII в.), описаны и нанесены на карту русскими казаками, мореплавателями, положившими начало их освоению. Она стала также требовать, чтобы ей отдали Южный Сахалин. Учитывая сложность обстановки, царское правительство предоставило Путятину свободу в решении вопроса о Южных Курилах и Сахалине. Ему разрешалось даже уступить часть Южных Курил, принадлежавших России. Что касается Сахалина, то в инструкции говорилось: «Если же встретите непреодолимые со стороны Японии препятствия к признанию наших прав на Сахалин, то лучше в таком случае оставить это дело в нынешнем его положении, предоставив времени и обстоятельствам упрочить действительные влияния на сей остров»[57].
26 января (7 февраля) 1855 г. в Симоде Путятин подписал первый русско-японский договор о границах, торговле и дипломатических отношениях между обеими странами. В пограничном вопросе Японии были сделаны большие уступки. Она получила часть южной группы Курильских островов. Граница между владениями России и Японии устанавливалась между островами Итуруп и Уруп, Сахалин же был объявлен «неразделенным» между Россией и Японией[58], хотя последняя не имела на него никаких прав, поскольку остров с момента его открытия и освоения находился под контролем России.
Японские колонизаторы стремились закрепиться на Сахалине. В 1868 г. японцы попытались обжить южную часть Сахалина. Однако их попытка жить на Южном Сахалине из-за климатических условий потерпела неудачу. Японское правительство было вынуждено вывезти своих подданных с острова в Японию.
Осложнившаяся международная обстановка в Европе, в частности обострение франко-германских отношений, грозившее началом войны, и особенно усилившиеся англо-русские противоречия на Ближнем Востоке и в Средней Азии поставили Россию в затруднительное положение и на Дальнем Востоке. Япония, используя эти затруднения России, в 1875 г. навязала ей договор, по которому Россия была вынуждена «обменять» Южный Сахалин, заселенный русскими поселенцами, на Курильские острова. Царское правительство, идя на такой «обмен», ошибочно полагало, что Япония будет миролюбивым соседом, и недооценило стратегическое значение Курильских островов, которые оказались на долгие годы отторгнутыми от России, несмотря на огромные усилия, затраченные русским народом на их изучение и освоение.
Кроме того, после поражения царской России в русско-японской войне 1904–1905 гг. Япония по условиям Портсмутского договора отторгла Южный Сахалин, нарушив тем самым договоры 1855 и 1875 годов.
После разгрома Советским Союзом милитаристской Японии во второй мировой войне исконно русские земли — Южный Сахалин и Курильские острова — в соответствии с решениями Крымской и Потсдамской конференций в 1945 г. были возвращены Советскому Союзу. По Сан-Францисскому мирному договору 1951 г. Япония отказалась от всех прав на Курильские острова и Южный Сахалин.
В послевоенное время правящие круги Японии при поддержке правительства США взяли курс на милитаризацию страны. Росту милитаризма Японии способствует японо-американский договор. В соответствии с этим военным союзом Япония идет по линии наращивания военной мощи, расширяет свой вклад в осуществление военностратегических планов США в Азии. Немалое влияние на милитаризацию Японии оказывают также все возрастающие ее связи с Китаем, маоистское руководство которого проводит великодержавную и антисоветскую политику, предъявляет СССР незаконные территориальные требования, поддерживает претензии японских правящих кругов на принадлежащие Советскому Союзу Курильские острова.
