Владимир Мещеряков - Арест Сталина, или заговор военных в июне 1941 г.
Можно было бы согласиться с этой точкой зрения, но дело в том, что больше генерал Власик никогда в других днях, начиная с 23 июня, не упоминался. Почему? Давайте разбираться. По прибытию в Кремль функции генерала Власика и его подопечных перепоручались охране Кремля. Поэтому Николаю Семеновичу не было необходимости сопровождать Сталина до кабинета, кроме, разумеется, личного распоряжения самого Сталина.
А почему же тогда зафиксирован именно этот визит генерала Власика в кремлевский кабинет? Если мы исходим из предположения, что Сталина не было в Кремле 22 июня, а он находился на своей даче, видимо, в тяжелом состоянии, то неужели члены Политбюро, советского правительства, военные, среди которых были и наши заговорщики, не были заинтересованы в получении информации о состоянии здоровья вождя? Заметьте, прошло 22 июня (а не раньше ли произошло покушение с отравлением?), затем целый день 23 июня. У кого они должны были получить информацию о состоянии здоровья главы государства? Разумеется, у начальника личной охраны товарища Сталина. Поэтому генерал Власик и был приглашен в Кремль, чтобы рассказать о Сталине.
Вы представляете себе то нервное состояние, в котором, думается, пребывали все: и те, кто желал смерти вождю, и те, кто верил в его счастливую звезду? Ведь заговор находился в подвешенном состоянии. Все военные, которые были «пассивными» членами заговора, тоже напряженно ждали, в какую сторону качнутся чаши весов. Поэтому информация о состоянии здоровья Сталина была наиважнейшей. Как видите, не смогли дождаться утра следующего дня.
Видимо, все заинтересованные лица собрались далеко за полночь в его кабинете в Кремле. Посмотрите список лиц. Разобьем его условно, на две группы: первая — Молотов, Ворошилов, Мехлис, Каганович, Берия; и вторая — Вознесенский, Ватутин, Тимошенко, Кузнецов. Две партии. Обратите внимание, с какой скоростью покинули кабинет военные — Тимошенко и Ватутин, — через пять минут после прихода Власика. А что там им еще делать? Главное узнали — Сталин пока жив, поэтому побежали советоваться: как действовать дальше?
Думается, что и сталинская гвардия «в носу не ковыряла». Берия, например, мог удвоить охрану в Кремле, подтянуть к Москве надежные части войск НКВД, усилить охрану правительственных зданий. Климент Ефремович мог усилить контроль над военными со стороны Комитета по обороне, а Лев Захарович, со своей стороны, через политработников.
Важен конечный результат. Заговор-то проваливается! Но облегченно вздыхать еще было очень рано. Надо было ждать, когда Сталин вернется к активной жизни.
К тому же, заговорщики явно не бездействовали. Жуков, как упоминалось выше, помчался на Украину воплощать в жизнь решения «новоявленной Ставки». Мерецков рванул по приказу «товарищей» в Ленинградский округ. В Западном же округе Павлов продолжал безнаказанно проводить свою подрывную деятельность. Кстати, как было приведено выше в мемуарах Болдина, с благословения самого наркома обороны Тимошенко.
А как же заговорщики проявили себя в Москве в первые дни войны, спросят читатели? Чем они были заняты? Очень просто. Для них наступает не менее важный второй этап. Мало обозначить себя — все, мол, обязаны теперь подчиняться нам, военным: Ставка-то во главе с Тимошенко образована. Сталин пока «устранен» на неопределенное время. Надо попытаться реально взять власть в свои руки.
Помните, выше мы рассматривали переворот 1953 года, когда убрали из Москвы командующего Московского округа и попытка переворота удалась. А что было в 1941 году? Тоже была попытка захвата контроля над Московским округом. Сначала зададимся вопросом: «А кто командовал Московским военным округом в 1941 году?». Откроем любую энциклопедию и военную тоже. Из нее узнаем, что командующий МВО — Артемьев П. А. Вступил в командование в октябре 1941 года. Резонный вопрос — а кто же был командующим в июне 1941 года? Энциклопедия молчит и, думается, неспроста. Посмотрим, например, список участников совещания высшего руководящего состава РККА от 23 — 31 декабря 1940 года, т.е. практически всего за полгода до начала войны. Московский военный округ — командующий генерал армии Тюленев Иван Владимирович; член Военного совета корпусной комиссар Богаткин Владимир Николаевич; зам. командующего генерал-лейтенант
Захаркин Иван Григорьевич; начальник штаба генерал-лейтенант Соколовский Василий Данилович. Мы видим, что округом на тот момент командовал Иван Владимирович Тюленев. А командовал ли он округом 22 июня 1941 года? Открываем мемуары Тюленева «Через три войны»:
«Уже смеркалось, когда я покинул штаб Московского военного округа. Перед уходом из кабинета перевернул листок настольного календаря. Завтра — 22 июня, воскресенье. Правда, в последние месяцы воскресные дни были для меня нерабочими весьма условно: обстановка, несмотря на существование советско-германско-го пакта о ненападении, становилась напряженнее с каждым днем, и у меня, как командующего округом, дел было по горло.... А Москва была так хороша в этот последний мирный июньский вечер! Невольно вспомнились все события прошедшего дня. В полдень мне позвонил из Кремля Поскребышев:
— С вами будет говорить товарищ Сталин
В трубке я услышал глуховатый голос:
— Товарищ Тюленев, как обстоит дело с противовоздушной обороной Москвы?
Я коротко доложил главе правительства о мерах противовоздушной обороны, принятых на сегодня, 21 июня. В ответ услышал:
— Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы до семидесяти пяти процентов.
В результате этого короткого разговора у меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии. Я тут же отдал соответствующие распоряжения своему помощнику по ПВО генерал-майору М. С. Громадину. Вечером был у наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба гене-рала-армии Г. К. Жукова. От них узнал о новых тревожных симптомах надвигающейся войны. Настораживала и подозрительная возня в немецком посольстве: сотрудники всех рангов поспешно уезжали на машинах за город.
Позднее снова зашел к Жукову.
— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто все спокойно. Тем не менее, я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки.
Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил — наших и германских.
— У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, — коротко ответил Жуков.
Итак, реальная опасность войны возникла совершенно отчетливо».
Что мы поняли из приведенного выше отрывка? На начало войны Тюленев — командующий МВО! С ним говорит, как нас уверяет мемуарист, сам Сталин, — ив разговоре нет и тени намека на те перемены, которые произойдут с Иваном Владимировичем буквально через несколько часов. Что вызывает сомнение в этом отрывке? Как известно, еще 18 июня (!) был отдан приказ о приведении войск в полную боевую готовность при непосредственном участии в этом деле И. В. Сталина. И вдруг Сталин 21 июня (?!) интересуется у Тюленева о состоянии войск ПВО и дает тому указание довести боевую готовность данных войск до семидесяти пяти процентов. Мог ли состояться такой разговор Тюленева со Сталиным? Разумеется, вполне мог, но думается, только до 18 июня. В противном случае, Сталин выглядит полным «невеждой» в военных делах. Решил не «напрягать» Московский военный округ по части приведения его в полную боевую готовность? Не является ли этот эпизод попыткой уверовать нас в том, что Сталин был в Кремле 21 июня? Все-таки смущает отсутствие в «Журнале» 19 июня. У этих хрущевцев ничего просто так не бывает.
Рассматриваем дальше действия наших военных. Жуков, по воспоминаниям Тюленева, предупреждает (!) командующих округов (!) о возможности нападения Германии (!). Более того, ссылается на данные (!) нашей разведки. Кстати, мемуары Тюленева изданы практически в то же время, что и мемуары Жукова. И наконец, жуковское — «у немцев... нет общего превосходства» в силах. Почему же, в таком случае, немцы напали на нас? Наверное, не слышали жуковских слов, а то бы, наверное, раздумали. И еще интересная деталь. Тюленев поехал субботним вечером 21 июня домой отдыхать, планируя, как провести следующий выходной день 22 июня.
Вообще, этот факт с отпусками на выходные дни характерен для командиров всех уровней Красной Армии, что и настораживает. Как же так? На пороге война, 18 июня, как говорилось выше, отдан приказ о приведение войск в полную боевую готовность, — и в то же время всем командирам разрешено покинуть расположение части, а некоторым даже были выданы увольнительные на воскресенье 22 июня. Но, Жуков, как он рассказывает, спать не ложился. И Тимошенко тоже бодрствовал. Дальше, начинается кино!
