Степан Шешуков - Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов
В отрицании пролетарской литературы Воронский пытается найти поддержку у В. И. Ленина. Он приводит выдержку из статьи «Лучше меньше, да лучше», где действительно содержится следующая мысль: «Но нам первое пятилетие порядочно-таки набило голову недоверием и скептицизмом. Мы невольно склонны проникаться этим качеством по отношению к тем, кто слишком много и слишком легко разглагольствует, например, о «пролетарской» культуре: нам бы для начала достаточно настоящей буржуазной культуры, нам бы для начала обойтись без особенно махровых типов культур добуржуазного порядка, т. е. культур чиновничьей, или крепостнической и т. п. В вопросах культуры торопливость и размашистость вреднее всего. Это многим из наших юных литераторов и коммунистов следовало бы намотать себе хорошенечко на ус»[127].
Та же мысль содержится в статье Ленина «Странички из дневника»: «В то время, как мы болтали о пролетарской культуре и о соотношении ее с буржуазной культурой, факты преподносят нам цифры, показывающие, что даже и с буржуазной культурой дела обстоят у нас очень слабо».
Эти мысли Владимира Ильича Воронский истолковал по-своему. Нет, он их не пытался сознательно извратить в угоду своей позиции. Он был убежден, что думает так же, как Ленин: «…нам бы для начала достаточно настоящей буржуазной культуры». Но когда Воронский попытался связать эти мысли Ленина со схемой Троцкого, по которой на весь переходный период от капитализма к социализму «запрещалась» пролетарская культура и литература, потому что, мол, в эти десятилетия пролетариату не до строительства своей культуры, так как он будет в беспрерывных боях с капитализмом, а при социализме же отпадет нужда в пролетарской культуре, – здесь сразу стало очевидным, насколько в работах у него оказалось извращенным учение Ленина о культуре.
Владимир Ильич каждый раз подчеркивал: «В вопросах культуры торопливость и размашистость вреднее всего». А торопливости, разглагольствования, болтовни, сплошного вздора было слишком много в те годы во всевозможных «прожектах» строительства пролетарской культуры. «Мастера по пролетарской культуре» хотели ее построить вмиг, сделать ее «выскочившей неизвестно откуда», в то время как миллионы людей нуждались в элементарной «буржуазной культуре» – в простой грамотности, и начинать строительство нового надо было именно с этого. Полное отрицание прошлого под предлогом его идеологической вредности для пролетариата возмущало Ленина своей «архиглупостью», все это за первое пятилетие Советской власти «порядочно-таки набило голову недоверием и скептицизмом». Вот почему Владимир Ильич противопоставил широкому заблуждению совершенно ясную мысль: «…нам бы для начала достаточно настоящей буржуазной культуры». Хочется с особой силой подчеркнуть слова «для начала». Воронский их понял слишком по-своему, слишком широко. Это «для начала» он распространил на весь период диктатуры пролетариата. Ленин абсолютно так не думал. Иначе невозможно понять основополагающие высказывания Ленина: «Не выдумка новой пролеткультуры, а развитие лучших образцов, традиций, результатов существующей культуры с точки зрения миросозерцания марксизма и условий жизни и борьбы пролетариата в эпоху его диктатуры».
«Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении, одухотворяемая практическим опытом диктатуры пролетариата, как последней борьбы его против всякой эксплуатации, может быть признана развитием действительно пролетарской культуры».
Вот это и есть гениальная ленинская программа строительства социалистической культуры, которую партия претворила в жизнь. Как видим, она рассчитана прежде всего на эпоху диктатуры пролетариата. В этой части позиция Воронского ничего общего не имеет с ленинской программой строительства пролетарской культуры.
Поддержав линию Троцкого по ликвидации пролетарской культуры, Воронский поставил себя под неотразимый удар напостовцев, и с этого времени уже не снимался с него ярлык «ликвидатора».
Односторонний, узкий, неправильный подход к вопросу о развитии литературы в эпоху диктатуры вызвал резкую критику партийной печати, а затем и ЦК, да и всей партии на XIII съезде и позже.
Неверие Воронского в возможность появления пролетарской литературы отражалось на его практической деятельности. Сосредоточив все внимание на попутнической литературе, Воронский не стремился привлечь к журналу молодые творческие силы из народа, из творческих кружков на заводах и в деревнях, из студенческой молодежи, из уже тогда многочисленного отряда рабкоров и селькоров. Неверно было бы сказать, что он не поддерживал и не радовался успехам пролетарских писателей. Именно в его журнале постоянно печатал свои произведения Горький (пусть Воронский относил его к попутчикам, но разве от этого менялось положение вещей – ведь М. Горький публиковал «Мои университеты», «Дело Артамоновых», «Жизнь Клима Самгина»). В его журнале появилась «Неделя» Ю. Либединского, «Мятеж» Дм. Фурманова, «Цемент» Ф. Гладкова, стихи и поэмы В. Маяковского. Воронский высоко оценивал без групповой узости любое произведение, если оно по своим достоинствам, как он их понимал, заслуживало похвалы. Однако все, что шло от пролетарской литературы, попадало в его журнал самотеком и, как правило, принадлежало перу уже сложившихся, опытных писателей. К массовому литературному движению Воронский повернулся спиной: он считал его преждевременным и не верил в его успехи.
А в это время напостовцы «творили историю» пролетарской литературы.
ГЛАВА 6
Если по теоретическим и политическим вопросам напостовцы вели смертельный бой с Воронским, то с «Кузницей» были у них серьезные схватки главным образом по делам организационным и тактическим. Напостовцам необходимо было вырваться из рамок МАПП и завоевать всероссийскую, а затем и всесоюзную арену. ВАПП, основанная в 1921 году, находилась в руках «Кузницы».
Однако к 1923 году, когда уже оформилось рапповское движение, «Кузница» оказалась вчерашним днем пролетарской литературы. В ней начались разброд и шатания. Наметившийся довольно рельефно творческий кризис у поэтов-«кузнецов» повлек за собой внутренние распри, а затем и раскол. Правление ВАПП, по существу, бездействовало: не осуществлялось руководство местными ассоциациями, журнал «Кузница» обслуживал узкий круг членов этой группы, а в начале 1922 года вообще прекратил свое существование, и связь с местами была полностью прервана.
Мапповцы уже на своей первой конференции обратились к «Кузнице» с предложением объединиться и вести совместную подготовительную работу по созыву Всероссийского съезда пролетарских писателей. Но «Кузница» уклонилась от этого предложения: не явилась на конференцию и не дала согласия на созыв съезда.
Мапповцы осудили «Кузницу». Назвав ее сторонников «упадочниками», «декадентствующими», «узенькой кастой жрецов искусства», тормозящей широкий размах движения, они вынесли решение разоблачать «Кузницу» и вести работу по созыву Всероссийского съезда независимо от нее. Но так как без правления ВАПП невозможно было созвать съезд, ибо все местные ассоциации подчинялись этому правлению, мапповцы повели разъяснительную работу на местах. И 10 февраля 1924 года на общем собрании МАПП было образовано временное правление ВАПП, которому было поручено: 1) взять на себя функции руководства ВАПП; 2) образовать пленум, включив в его состав по одному представителю от местных пролетарских организаций. Это решение было опубликовано в «Правде» от 28 февраля 1924 года. «Кузница» не хотела примириться со своим поражением и без боя сложить оружие. На бесцеремонное и дерзкое поведение мапповцев старое правление ВАПП ответило резким категорическим заявлением, опубликованным в той же газете от 16 марта 1924 года:
«Правление ВАПП, выбранное Всероссийским съездом, себя не распускало: правление продолжает работу и подобную выходку МАПП считает, по меньшей мере, юмористической… Группа «Октябрь», находящаяся в союзе с футуристами (мы помним, что в ноябре 1923 года между МАПП и Лефом было заключено соглашение. – С. Ш.), возглавляющая МАПП, – группа интеллигентская и в состав ВАПП не входит… Все наиболее старые организации: Царицынская, Тамбовская, Бакинская, Тульская, Новгородская, Вятская, Уральская, Иваново-Вознесенская; секция армянская, латышская группа «Твори» и другие входят в состав ВАПП. Правлением ВАПП давно ведется подготовка к съезду. Эта работа согласована с подотделом печати ЦК РКП.
Президиум ВАПП: И. Филиппченко, г. Санников, С. Обрадович, В. Кириллов, М. Волков».
Что и говорить, с достоинством ответили «кузнецы». Но по незнанию дел на местах они не учли того обстоятельства, что на сторону МАПП перешли организации Ленинграда, Ростова-на-Дону, Харькова, Киева, Екатеринослава, Перми, Архангельска, Ново-Николаевска, Твери, Царицына и других городов.
