Александр Широкорад - Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век
Таким образом, Улу-Мухаммед готов был стать вассалом Василия II. Видимо, это было неплохое предложение для великого князя московского. Орда Улу-Мухаммеда могла стать хорошим подспорьем в борьбе с литвой, с галицкими князьями и с другими недругами Василия II.
Однако русские отвергли все предложения татар. Резонно предположить, что князья Юрьевичи не были заинтересованы в появлении сильного вассала у их потенциального противника. «Видевъше своих многое множество, а сих худое недостаточьство», они решили окончательно добить врага.
5 декабря 1437 г. началось новое сражение, которое закончилось совсем не так, как виделось воеводам. Летописец с горечью писал: «…малое и худое оно безбожных воиньство одолеша тмочисленым полком нашим, неправедне ходящим, преже своих губящем». Старожилы рассказывали, что в разгроме русских войск был повинен мценский воевода Григорий Протасьев, состоявший на службе у великого князя литовского. Глубоко вдвинутый в Степь верховский город Мценск (на реке Зуше) часто подвергался нападениям ордынцев. Поэтому дурной мир с ними горожане предпочитали хорошей войне. Эти настроения сказались и на событиях под Мценском в 1437 г. Протасьев якобы «сотвори крамолу, хотяше бо лестию промеж их мир сотворити». Протасьев якобы заявил московским воеводам: «Великий князь мой [то есть литовский. – А.Ш.] прислал ко мне приказ, чтоб я не бился с ханом, а заключил с ним мир и распустил полки». Русские воеводы склонились было к его доводам, а Протасьев тем временем перешел на сторону противника и послал своего человека к Улу-Мухаммеду, подбивая его выступить против русских. Воспользовавшись мглой, ранним утром татары незаметно вышли из острога и ударили по русским полкам. Позже, в 1439 г., по приказу Василия II воевода Григорий Протасьев был ослеплен.
Результатом похода московского войска стало то, что Улу-Мухаммед осознал неудобства создания своего государства в верховьях Оки, где сходились интересы Москвы и Вильно. Кроме того, там не было исключено и нападение Кичи-Мухаммеда. В итоге Улу-Мухаммед двинулся на Нижний Новгород, а оттуда – на Булгары.
И русские, и ордынские источники сообщают о захвате Улу-Мухаммедом Нижнего Новгорода. Разница лишь в том, что русские летописи сообщают только об отдельных фактах пребывания Улу-Мухаммеда в Нижнем Новгороде, как, например, в 1445 г., а современные татарские авторы (Мифтахов, Муслимов и др.), основываясь на булгарских и ордынских летописях, считают, что татары Улу-Мухаммеда занимали Нижний Новгород с 1438 г. по 1445 г.
Занятие татарами Нижнего Новгорода прошло относительно мирно. Еще 15 августа 1389 г. татарский посол Шахмат сверг последнего нижегородского князя Бориса Константиновича и передал город Василию I. Московский князь не стал сажать служилых князей в Нижнем Новгороде, а держал там беспородных воевод. Население города не любило и не уважало их. Понятно, что особого желания умирать за Василия II у нижегородцев не было, и они открыли ворота Улу-Мухаммеду.
Татары согнали с вотчины шуйского князя Василия Юрьевича, правнука великого князя нижегородского Дмитрия Константиновича (годы правления 1359–1363). Он был вынужден бежать в Господин Великий Новгород. Новгородцы сделали его вторым служилым князем (первый был литовский князь Иван Владимирович). В 1445 г. в ходе войны Новгорода с орденом Василий Юрьевич был воеводой в крепости Ям. Запомним этого князя, к нему мы вернемся через несколько страниц.
А мы возвратимся к Улу-Мухаммеду, который после занятия Нижегородского княжества отправился в Булгарию. Город Булгар был к тому времени разрушен, и Улу-Мухаммед идет к Казани. Здесь имеется в виду старая Казань, построенная еще во времена Батыя и к этому времени влачившая жалкое существование.
Улу-Мухаммед строит рядом новую Казань, там, где она сейчас и находится.[49] Как писал М.Г. Худяков: «Город [новая Казань. – А.Ш.]… расположен в 100 верстах от Булгара, вверх по течению Волги, в том самом месте, где река круто поворачивает на юг; угол, образуемый течением Волги – гора Услон, – находится как раз напротив Казани. Город расположен при впадении в Волгу р. Казанки, последнего из волжских притоков, имеющих меридиональное направление. Местоположение Казани менее выгодно, чем Булгара, стоящего близ самого слияния Волги и Камы, но природою Казань еще сильнее укреплена. Подобно Булгару, она расположена на левом, луговом берегу Волги, в значительном расстоянии от реки. Такое положение города составляло условие, чрезвычайно выгодное для его обороны, в особенности со стороны русских: неприятелю приходилось переплавляться через Волгу и по болотистой низменности подступать к крепости, расположенной на высоком мысу. Наиболее укрепленная природою часть города обращена как раз в сторону русских, а тыловая, наиболее слабая, – в противоположную сторону, тогда как если бы Казань была расположена на правом, горном берегу реки Волги, ее тыл был бы обращен в сторону русских.
Утвердившись в Среднем Поволжье, хан Мухаммед решил восстановить господство свое над Россией и заставить московского великого князя платить дань по-прежнему ему, а не сарайскому хану Кичи-Мухаммеду».[50]
В начале лета 1439 г. Улу-Мухаммед двинулся на Москву. По традиции потомков Калиты Василий II «отправился собирать полки за Волгу», видимо, в район Костромы. Защищать Москву великий князь оставил князя Юрия Патрикеевича. А 3 июля Улу-Мухаммед осадил Москву. Опять же по традиции отдельные татарские отряды пустошили московские княжества и доходили до границ Тверского княжества.
Улу-Мухаммед постоял под Москвой десять дней, но города взять не смог и двинулся назад. По пути он взял и сжег Коломну.
Любопытно, что булгарская летопись утверждает, что в поход на Москву Улу-Мухаммед отправился из Нижнего Новгорода, туда же он и вернулся обратно.[51]
В конце 1444 г. хан Улу-Мухаммед взял Муром. Причина этого похода была весьма прозаическая. Зима выдалась холодной, и татары уже совершенно объели окрестности Нижнего Новгорода. Узнав об этом, Василий II собрал большое войско и двинулся к Мурому. С ним шли князья Дмитрий Шемяка, Иван и Михаил Андреевичи и Василий Ярославич. Великий князь шел в поход «со всеми князи своими, и боляры, и воеводами, и со всеми людьми».
«Переднии полци» (воеводы), отправленные Василием II, побили татар и под Муромом, и «в Гороховце, и во всех инех местех». Основные же силы Улу-Мухаммеда отошли в Нижний Новгород. На этом кампания окончилась. Успокоенный легкой победой на востоке, Василий II поспешил вернуться через Суздаль и Владимир в Москву, куда он торжественно вступил 26 марта 1445 г.
Возможно, имело место и какое-то соглашение между Василием II и Улу-Мухаммедом. Я лично не люблю предположений, но в смуте XV века на Руси так много темных мест, благо наши дьяки и историки вдоволь постарались искромсать отечественную историю, что без предположений просто не обойтись. Во всяком случае, можно только московско-татарским договором объяснить поход московских воевод и двух татарских царевичей на земли Великого княжества Литовского, начатый еще в феврале – марте 1445 г. Союзники разорили Вязьму и Брянск и дошли почти до Смоленска. С богатой добычей и большим полоном они вернулись восвояси.
Великий князь литовский Казимир среагировал немедленно. Во главе литовского войска были поставлены ковенский староста Волимунт Судивой, виленский воевода маршалок Радзивилл Осикович, смоленский наместник Николай Немиров, полоцкий наместник Андрей Сакович и другие. Литовцы разорили Козельск, Верею, Калугу и Можайск. По новгородским сведениям, литовская рать «5 городов взя, и плени земли много и повева, и христьянсьству погибель велика бысть». Московские летописцы дают более точные сведения: против семи тысяч литовцев русские смогли выставить едва только сто можаичей, сто верейцев и 60 серпуховичей и боровичан. Воеводой у ратников князя Василия Ярославича был Жичев. Сопротивлялись они упорно. Так, под Козельском литовцы стояли целую неделю, но на реке Суходрев, притоке Угры, им удалось нанести поражение малочисленным войскам русских, хотя литовцы и потеряли убитыми 200 человек.
Среди погибших русских воевод был суздальский князь Андрей Васильевич Лугвица, служивший можайскому князю Ивану Андреевичу. Возглавлявший войска князя Михаила Андреевича Иван Федорович Судок Монастырев попал в плен. Затем он вернулся на Русь, служил Ивану Андреевичу и позднее вместе с ним бежал в Литву.
Трудно понять, зачем Василию II понадобилось нападать на Литву при полной неподготовленности западных рубежей Московского княжества к войне.
Стоит упомянуть и о походе в 1444 г. царевича Мустафы на Рязанские земли. Замечу, что сей царевич подчинялся не Улу-Мухаммеду, а сарайскому хану Кичи-Мухаммеду. Согласно летописи, он «повоевал волости и села рязанские и остановился в степи для продажи пленников, которых выкупали рязанцы. Когда пленные были все выкуплены, Мустафа пришел опять в Рязань, на этот раз уже с миром; хотелось ему зимовать в городе, потому что в степи не было никакой возможности оставаться: осенью вся степь погорела пожаром, а зима была лютая, с большими снегами и сильными вьюгами; от бескормицы лошади у татар перемерли. Когда в Москве узнали об этом, то великий князь отправил на Мустафу двоих воевод своих – князя Василия Оболенского и Андрея Голтяева с двором своим да мордву на лыжах. Московские воеводы нашли Мустафу под Переяславлем на речке Листани, потому что рязанцы выслали его из своего города. Несчастные татары, полузамерзшие, бесконные, не могшие владеть луками по причине сильного вихря, должны были выдержать нападение с трех сторон: от воевод московских, от мордвы и от казаков рязанских, которые упоминаются тут в первый раз. Несмотря на беспомощное состояние свое, татары резались крепко, по выражению летописца, живыми в руке не давались и были сломлены только превосходным числом неприятелей, причем сам Мустафа был убит».[52]
