Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?
Дело в том, что согласно сообщению от 19 июня 1941 г. очень ценного агента ГРУ «ХВЦ» — он же Герхард Кёгель, сотрудник германского посольства в Москве — командование вермахта также отдало приказ о выводе накануне нападения на СССР тяжелой артиллерии к советским границам со сроком его завершения 19 июня 1941 г. (см.: ЦАМО РФ. Оп. 7272. Д. 1. Л. 87 — 98, а также: Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. Разведка: открытые материалы. М., 2005. С. 233).
Итого 380 стволов особой мощности, предназначенных прежде всего для прорыва укреплений противника (а также для осады). Т. е. сей факт со своей стороны подтверждает, что с санкции ГШ и НКО округ собирался в немедленной, встречно-лобовой контрблицкриг в соответствии с незаконным, но «безграмотным сценарием вступления в войну»! Да, в КОВО прибыли 5 противотанковых бригад, но это то же самое, что и 6 снарядов на орудие по приказу Пуркаева. Ведь обороне-то подлежало 780 км, т. е. по 156 км на одну бригаду, в которой, если даже и считать по штатной укомплектованности, должно было быть по 120 противотанковых орудий (чего, кстати, нигде не было), что означает по 0,8 орудия на км фронта. Даже если и исходить только из норматива плотности танков вермахта в прорыве — 20 — 22 танка на 1 км фронта прорыва, то превосходство получается в диапазоне 25 — 27,5 раза! Но если учесть обычную практику гитлерюг в первый месяц войны, когда в прорыв на 1 км фронта шло от 30 до 50 танков, а именно это с горьким сожалением и придется учитывать, то превосходство противника случается от 37,5 до 62,6 раза! И ведь это же не просто цифры превосходства, а превосходства в бронированной огневой мощи! Между прочим, если попытаться перевести это превосходство в русло превосходства в живой силе, то ведь придется увеличить эти цифры как минимум раз в двадцать. То есть получится превосходство в диапазоне от 750 до 1257раз!
А если еще и учесть, что многие ПТАБы еще только начинали свое формирование и в июне 1941 г. существовали по большей части на бумаге, то сами понимаете, что толку от них было еще меньше, чем от старой козы молока. Не случайно, что из всех ПТАБов в истории войны, особенно ее начального периода, зафиксирована только 1-я ПТАБ под командованием в будущем маршала Москаленко — остальные же попросту не могли выполнить возложенных на них задач.
Так вот, кто бы дал по-настоящему вразумительный ответ на вопрос: как же все-таки следует понимать Жукова и Тимошенко, если их по официальному плану, суть которого они подменили, ни тем более по своему «безграмотному сценарию вступления о войну» они не готовились хотя бы минимально адекватными методами и средствами?!
А после войны Сталин же и виноват?? А, впрочем, как ему не быть виноватым-то — ведь кто-то же должен был нести ответственность за «гениально безграмотный сценарий вступления в войну», коим Жуков и Тимошенко подменили официальный план?! (Факты для проведенного выше блиц-анализа взяты из трудов: Млечин Л. Иосиф Сталин, его маршалы и генералы. М., 2004. С 512 — 513; Анфилов В. Провал «Блицкрига». М, 1974. С. 127).
Почему должна была совпасть с «Планом поражения» плохая организация работы ремонтных организаций, что сыграло такую же роль, как и отсутствие топлива? Танки-то бросали сотнями в т. ч. и потому, что и отремонтировать-то не могли![756] А ведь огромная масса танков и так имела ограниченный моторесурс, что называется, на излете оного.
Или, например, почему задачи ЗапОВО по контрблицкригу, т. е. по «гениальному плану от 15.05.1941 г., должны были совпасть с тем, что написал Тухачевский: «Наступление Белорусского фронта (во времена «стратега» имелся Белорусский военный округ, который в случае войны и согласно плану преобразовывался в одноименный фронт. — А. М.) с приближением, а тем более с переходом этнографической границы Польши должно было стать критическим и с большой долей вероятности опрокидывалась ударом немцев или из Пруссии (т. е. Восточной Пруссии. — А. М.) в направлении Гродно, или через Слоним на Минск…» Как увидите из дальнейшего, все именно так и произошло 22 июня 1941 г.
ЗапОВО, как отмечалось выше, только к этому и готовился? И задача у него по «гениальному плану» от 15 мая 1941 г. была тоже именно такая (см. схему плана)?
Обратите внимание на следующую деталь в описании Тухачевского: ведь он фактически описал последствия «технологии» немедленного встречно-лобового контрнаступления, либо упреждающего контрудара по противнику, которую изложил в своей книге «Оборона» генерал фон Лееб. Несмотря на то, что фон Лееб издал книгу в 1938 г., его ранее опубликованные статьи на эту же тему были хорошо известны Тухачевскому — он вообще многое «передирал» у фон Лееба, особенно при составлении Полевого Устава РККА в конце 1936 — начале 1937 г.
А чем, например, объяснять, что тот же бывший командующий ЗапОВО генерал Павлов почему-то только в последнем слове на суде «прозрел» и указал, что одной из причин поражения частей Западного фронта является то обстоятельство, «что стрелковые дивизии в настоящее время являются недостаточными к борьбе с крупными танковыми частями противника. Количество пехотных дивизий не обеспечит победы над врагом». И хотя Павлов говорил только о своем фронте, но тем не менее он обрисовал проблему во всей ее широте — такая ситуация царила тогда везде.
Но кто бы в таком случае объяснил, почему и это тоже должно было совпасть с положениями «Плана поражения» Тухачевского?! Там ведь тоже говорилось о недостаточном количестве дивизий…
Почему, например, должна была совпасть и генеральная установка «Плана поражения» — не обеспечивать оперативный план достаточными силами? Железяк-то собрали на границе уйму, но не там, где надо, и вместо обороны или хотя бы прикрытия — статический фронт узкой лентой, дырки от бубликов и разрывы между эшелонами в рамках ПСЭ, а также между ним и ВСЭ!
Как вообще могла зародиться мысль о статическим фронте с переносом центра тяжести на укрепления вдоль границы? Помните, в третьей главе первого раздела цитировалась одна из майских директив ГШ и НКО: «В основу обороны положить упорную оборону укрепленных районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего развития их». Вот это и есть «жесткая оборона» на почему-то грезившемся им статическом фронте «узкой лентой»!
Почему, например, природа происхождения разрывов между эшелонами в реальной трагедии едва ли не под копирку совпадает с тем, что «стратеги» проигрывали на стратегических играх в январе 1937 г. Тухачевский, в частности, собственноручно показал, что «безусловно, неправильный пример использования успеха армии вторжения имел место на стратегической военной игре в январе месяце с. г. (т. е. 1937 г. — А. М.), когда Белорусский фронт пачками вводил в наступление эшелоны главных сил до окончательного из сосредоточения только для того, чтобы развить частный успех армии вторжения».
К глубочайшего сожалению, начиная с 4.00 22 июня 1941 г., если у кого-то и наблюдался успех вторжения, то только у гитлерюг. Наши же, к аналогичному сожалению, едва ли не с точностью до миллиметра воспроизводили тот самый «неправильный пример», который «стратеги» апробировали еще на январских 1937 г. Стратегических играх!
Только на этот раз наши были заняты тем, что, пытаясь рвануть в немедленный встречно-лобовой контрблицкриг, стремились закрыть таким образом многочисленные бреши от всеобщего вторжения врага.
Именно эту-то ситуацию и описал в оригинале рукописи своих мемуаров Рокоссовский, но «хирургически» вмешалась вездесущая цензура — ничего не скажешь, с большим знанием дела поработала она скальпелем да ножницами!
Ну а чем объяснить такое, вгоняющее в оторопь совпадение. Тухачевский собственноручно показал в «Плане поражения», что он сам «предложил Якиру облегчить немцам задачу путем диверсионно-вредительской сдачи Летичевского укрепленного района».
Через четыре года командующий 12-й армией генерал-майор Понеделин (кстати, выдвиженец Жукова) вместе со своими войсками (13-й ск, 24-й мк и 96-я сд) в период со 2 по 17 июля 1941 г. занимал Летичевский УР. Так вот, в донесении от 16 июня 1941 г. на имя командующего Южным фронтом генерала армии В. А. Тюленева Понеделин письменно зафиксировал состояние этого Ура: «Ознакомился с Летичевским УРом, потеря которого ставит под прямую угрозу весь наш фронт. УР невероятно слаб. Из 354 боевых сооружений артиллерийских имеет только 11, на общее протяжение фронта 122 км. Остальные — пулеметные ДОТы. Для сооружения пулеметных ДОТов не хватает 162 станковых пулемета. УР рассчитан на 8 пульбатов (пулеметных батальонов. — А. М.), имеется 4 только что сформированных и необученных. Предполья нет. Между соседним правым УРом имеется неподготовленный участок протяжением 12 км»[757].
