Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)
224
Бывший советский резидент в Вашингтоне, а позднее в Нью-Йорке, генерал-майор в отставке Б.А. Соломатин говорил: «Желание бывшего руководителя Межреспубликанской службы безопасности включить двух президентов в собственную оборону в связи с содеянным явно искусственно вот почему. В то время как Бакатиным готовилось его теперь известное предложение, шел интенсивный распад нашего государства. В такой ситуации ни Горбачеву, ни Ельцину не было времени повнимательнее заниматься идеей, заявленной с Лубянки. А автор ее наверняка сформулировал свою информацию так, что два государственных деятеля оказались по сути дела дезинформированы. Пользуясь доверием, видимо, обоих президентов, он не представил им всей объективной информации, не дал взвесить все «за» и «против». («Жизнь», N 4, 1992, с.6.).
Высказывание не лишено логики. Хотя и не бесспорно.
225
К скандалу, похоже, причастны были многие. Бакатин рассказывал: «Еще в сентябре я направил соответствующее письмо Президенту СССР, он наложил резолюцию: «Совместно с Панкиным решить». Тогда же я позвонил Ельцину. Он был то же «за». Говорил и с Шеварднадзе, потом с Козыревым. Оба сказали: слава Богу, что это наше вранье наконец-то кончится. В декабре перед тем как передать схему Страссу, вновь позвонил Ельцину, он ответил: «Я же еще тогда, при первом разговоре сказал: действуйте». («Московские новости», N 52, 1991, с. 15).
В то же время «…ни Горбачев, ни Ельцин, ни их канцелярии это заявление Бакатина не подтвердили». («Аргументы и факты», N 1, 1992, с.2.). Кто же спешит признавать в глупости или в предательстве?
226
Эдуард Тополь (Нью-Йорк, 1 ноября 1991 года) писал: «…Из достоверных источников (руководство советской армии в Прибалтике) мне стало известно о том, что следующая попытка военного переворота в СССР намечена на декабрь и готовится с учетом ошибок неудачного августовского путча…
Главным действующим лицом и силой переворота будет средний слой офицерства и наемных военнослужащих, которых в настоящее время увольняют из советской армии в огромном количестве». («Независимая газета», 21.11.91, с.5).
Директор ЦРУ США вновь предупредил, что в Советском Союзе зимой могут произойти «самые значительные гражданские беспорядки» с момента «захвата большевиками власти в 1917 году». («Красная звезда», 13.12.91, с.3).
227
По данным «Географического энциклопедического словаря» (1983 год) население Чечено-Ингушской АССР составляло 1184 тысячи человек, из которых 746 тысяч были чеченцами и ингушами, а 438 тысяч представителями других национальностей. («Географический энциклопедический словарь: Географические названия», гл. ред. А.Ф. Трешников, М., «Советская энциклопедия», 1983, с.484).
228
«Все мы помним, как было совершено первое, символическое убийство. Люди Дудаева схватили офицера КГБ, который по служебным обязанностям находился на очередном митинге. Еще ничто не предвещало будущей беды — в 18 часов центральное телевидение передавало встречу репортеров с задержанным офицером. А вечером то же телевидение сообщило, что дудаевцы выдали властям труп — «он был судим и казнен народом».
В тот момент решалось будущее Чечни, а может быть, и всего Северного Кавказа. Вся банда Дудаева могла быть арестована в течение часа, не надо было даже никакого десанта. Но Ельцин как верховный правитель не предпринял никаких действий. Мы не знаем точно, был ли это — сговор с Дудаевым и мировой закулисой или частная интрига, но факт, что все последующие потоки крови в Чечне начались с этого ритуального, демонстративного убийства (скрытые убийства начались раньше, но они не имели такого символического смысла для массового сознания)». («Наш современник», N 4, 2000, с. 223–224).
«С этого момента начинается отсчет убиенных на чеченской земле», — написал бывший сотрудник КГБ. (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.38).
229
В.В. Иваненко вспоминал: «…Было самоубийство Пуго, когда меня очень сильно подставил Баранников. Я должен был ехать арестовывать Янаева, а Баранников, тогдашний министр внутренних дел, предложил мне поменяться. У него была информация, как я потом выяснил, что Пуго с женой решили покончить с собой, и он меня подставил…Это было самоубийство». (Вечерний Красноярск», 17.12.99, с.3).
230
Бывший советский разведчик Михаил Любимов высказался: «Мы в разведке считали, что англичане создают своего доктора Хамера — неофициальный мост между Лондоном и Москвой, между британским и советским руководством. Такая форма контактов используется многими странами. Скажем, Максвелл собирается в Москву. Представители достаточно высокопоставленных британских кругов просят его во время встреч с советскими товарищами прозондировать те или иные вопросы. По приезде с ним встречаются, и за обедом или ужином происходит обмен информацией…
Думаю, что между Максвеллом и КГБ если и существовали какие-то отношения, то официального и делового характера. … Не исключаю, что при существовавшей в комитете системе очковтирательства Максвелла вполне могли записать в «агенты влияния», трактовать взаимоотношения с ним как «активное мероприятие». («Московские новости», N 51, 1991, с.12).
231
Ф.Д. Бобков следующим образом мотивировал свое решение написать книгу воспоминаний: «…Соображения государственной пользы и общественного блага, острое ощущение необходимости именно сегодня начать разговор об истинной роли КГБ…взяли верх. Хочу надеяться, мне удалось рассказать многое, но при этом не отступить от принципа «Не навреди!». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.5).
232
Например, в самом начале 1992 года журнал «Новое время» опубликовал интервью с бывшим советским разведчиком Олегом Гордиевским, который стал сотрудничать с английской разведкой, а в 1985 году бежал за границу. Он трогательно рассказал, как разочаровался в КГБ и коммунизме, как 11 лет сотрудничал с разведкой Великобритании. Не сказал только как, получая высокую зарплату офицера госбезопасности, предавал своих коллег, предавал КГБ, предавал страну. Впрочем, журналист его и не спрашивал.
233
«Были преданы гласности сведения, полученные в результате разведывательных и контрразведывательных операций. Под удар поставлены ценные источники, люди, помогавшие нашей стране». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с.377).
234
Ельцин признавал: «Меня часто спрашивали, почему тогда, осенью 91-го, в ближайший круг президента не вошли такие популярные в горбачевские времена люди, как Попов, Собчак, Афанасьев». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 244). Заметим, что именно с ними Ельцин и начинал в рядах межрегиональной депутатской группы.
Кстати, Ельцин так и не дал ответ в отношении названных им лиц. Он только пояснил, что Юрий Афанасьев — вечный оппозиционер, чем и хорош.
235
Внешне еще не значит в душе. Коржаков вспоминал как один молодой и возвышенный Ельциным демократ — Немцов в неформальной обстановке просто оскорбительно о нем отзывался. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 312–313). Так что старый друг иногда не хуже новых двух.
236
Словно в оправдание своего использования старой номенклатуры, Ельцину сказал: «Демократы, как правило, работать не умели вообще». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 166).
237
Александр Васильевич Коржаков — выходец из простой деревенской семьи. И, не смотря на случайное возвышение, у него сохранилось что-то от неиспорченной цивилизацией русской патриархальной деревни. Кстати, в КГБ любили подбирать на службу именно таких русских и патриархальных (особенно в охрану и на некоторые иные места). Кажется, нет ничего более надежного, чем не испорченный цивилизацией русский человек. Разумеется, брали их не для продвижения по службе, а именно из-за надежности. Так что ничего националистического в таком подборе не было. Был просто голый практицизм. Да, и надежные были и среди других национальностей.
238
Давно известно, что чем выше руководитель, тем важнее кого он подбирает себе в ближайшие помощники. Нельзя все знать и делать, для этого должны быть другие, которым можно поручить и быть уверенным в надежности исполнения.
239
По версии Александр Коржаков: «Снять Явлинского с должности потребовал премьер правительства Иван Силаев. Я знал, что причины отставки заключались вовсе не в том, что кто-то из членов правительства не воспринимал разрекламированную программу «500 дней». Все было гораздо прозаичнее — Гриша много говорил, но конкретного делал мало. Например, подолгу не подписывал серьезных правительственных документов. Занимая пост вице-премьера и курируя экономический блок, он не горел желанием брать на себя большую ответственность. У Силаева лопнуло терпение, и он заставил своего заместителя написать прошение об отставке.
