Вячеслав Фомин - Варяго-Русский вопрос в историографии
В начале нашей эры руги населяли, наряду с другими племенами, некоторые острова и южное побережье Балтики. Здесь они столкнулись с готами, и хотя, как говорит Иордан (VI в.) были крупнее последних телом и сильнее духом, потерпели поражение и в большинстве покинули свои места. Часть их двинулась вместе с готами (видимо, в качестве зависимых от победителей) к Карпатам и затем к Днепру и Черному морю, часть рассеялась по восточному побережью Балтики, а основная масса пошла на юг к Дунаю, оседая по пути в тех или иных местах. Так появятся Ругии-Руссии в Тюрингии (графства Ройс и Ройсланд сохранятся вплоть до 1920 г.). И, видимо, наиболее многочисленные группы их осядут по Верхнему Дунаю на территории нынешней Австрии и в областях севера бывшей Югославии с выходом к реке Саве, Адриатическому морю и Северной Италии.
Во второй половине V в. в ходе усобиц, возникших после смерти Аттилы, дунайские руги оказались в противоположных лагерях: одни были союзниками гуннов, другие - гепидов. После поражения гуннов часть их вместе с ругами ушла к Днепру и Черному морю - к низовьям Дуная, а также, видимо, в район Восточного Крыма и Тамани, где следы их просматриваются археологически. Большая же часть ругов оказалась на стороне гепидов и сохранила ранее занимаемые территории, а может быть, и расширила их.
Сообщения Иордана о возврате гуннов и ругов к Днепру и Черному морю чрезвычайно важны и можно лишь сожалеть, что должного внимания они пока не привлекли. Между тем, как видно из Списка русских городов конца XIV в. и почти тысячу лет спустя нижнедунайские приморские города Болгарии считались «русскими» (на них претендовал митрополит Киприан, уроженец Болгарии), а на Днепре с VI в. просматривается та самая культура, которую некогда А.А.Спицин определил как «древности антов», а Б.А.Рыбаков как «древности русов». Дунайский след здесь отчетливо просматривается в материальной культуре, в частности, в пальчатых фибулах, являвшихся принадлежностью характерной для населения римского порубежья одежды - плащей[6]. Примерно к этому времени относится и один из мощных этнических выбросов из области Среднего Подунавья: очередная волна расселения славян на восток и северо-восток (культура «пражской керамики»). Но у славян была иная одежда, и пальчатых фибул они с собой не приносили.
Не более данных и о судьбе западных ругов. Они продолжают бороться с готами и в Подунавье, и в Северной Италии. В усобице Одоакра и Теодориха они вновь оказались расколотыми: одни на стороне первого, другие - второго. Одоакр, сам принадлежавший к ругам (или родственным им герулам), наказывал перебежчиков как изменников, а Теодорих - противников. В результате их поселения разорялись и тем, и другим. В учебных и справочных изданиях событиями конца V в. практически и закрывается история Ругиланда и вообще ругов. Между тем они активно проявляют себя в Италии в середине VI в., захватывая на некоторое время власть над готами, сохраняются как обособленные христианские общины на севере Италии вплоть до IX в. («клириков рогов» упоминают папские документы), сохраняется имя их и на основной территории Ругиланда, только чаще всего в иной огласовке: Русия, Рутения, Роталия и др.
В последнее время территорией бывшего Ругиланда интенсивно занимается А.В. Назаренко[7]. Им выявлено большое количество топонимов, личных имен, упоминаний Руси в источниках Австрии и Баварии. Автор обратил внимание также на некоторые сведения, свидетельствующие о связях этих областей с Киевской Русью в IX—XII вв. Но ценнейшие лингвистические наблюдения у него вошли в противоречие с принятыми историческими постулатами, которыми выявляемые автором материалы заранее отвергнуты как случайные, непонятные, недостоверные. И автор не сумел вырваться из плена «единой веры и единой меры». В итоге оказалось, что топонимами с корнем «рус» Подунавье засорили приезжавшие из Киева гости, а замену «ругов» «русами» автор не стал обсуждать и на лингвистическом уровне[8].
Сказанное, разумеется, не упрек, а сожаление, что автор остановился на той черте, с которой могло бы начаться исследование, коренным образом меняющее многие устоявшиеся представления. И, отсылая к другим своим публикациям[9], некоторые соображения хотелось бы здесь высказать. Одно из них касается форм написания этнонима «русь». А.В.Назаренко выявляет более десятка вариантов только для Южной Германии: Ruzi, Ruzzi, Rusci, Ruszi, Ruizi, Ruzeni, Reuze, Riuze, Ruhhia, Russia. Лингвистической закономерности перехода «г» в «с» или «т» на германском материале автор не находит. Если это так, то это тоже факт огромной важности. Он лишний раз свидетельствует о том, что «русский» вопрос на германском материале не решается. Необходимо расширение поиска по крайней мере до индоевропейского уровня. Ведь и полян-русь большинство исследователей считает славянизированным племенем. Чаще всего предполагаются иранцы[10]. О.Н.Трубачев, выводя «русь» из Причерноморья, связывает ее с индоарийцами[11]. Правда, темы русов в разных районах Западной Европы он не касается.
Разные написания характерны практически для всех областей, где пересекаются названия «руги» и «русы». «Варяжская» Русь (в частности, остров Рюген) в источниках пишется как Rugia, Ruthenia, Russia, Rojana, Reune. Известны также названия острова Rugniatis, Run, Rhun, Rugnos, Ruan[12]. Примечательно при этом, что название «Руйана» известный католический автор Бароний встретил в списках Иоанна Скилицы при обозначении Киевской Руси[13]. Подобные чередования характерны и для названия, основанного какими-то русами, участвовавшими в первом крестовом походе города (Руйат в современной Сирии): Русса, Росса, Ругиа, Руйа, Рурсиа, Руса[14].
В ряде источников само название «руси» связывается с обозначением красного цвета[15]. Такое объяснение представляется вполне логичным, и мне приходилось обращать внимание на то, что разночтения обычно соответствуют обозначению красного, рыжего или желто-коричневого цвета в разных языках[16]. Можно добавить, что славянское название месяца сентябрь «руен» или «рюен» означает то же, что и прилагательное «русый», именно коричнево-желтый[17]. В данном случае важно не осмысление значения этнонима, а тот факт, что в разночтениях проступает очевидная закономерность. А это заставляет предполагать, во-первых, что именно расселение ругов по территории Европы дало название многочисленным «Русиям», во-вторых, разночтения - следствие специфичности второго согласного, неточно воспроизводимого на письме и неодинаково воспринимаемого в разных индоевропейских языках. Не место здесь говорить и об исконном языке ругов-русов. Но ясно, что для решения этого вопроса славянских и германских параллелей совершенно недостаточно.
Известно, что на территориях Норика и Паннонии жили - может быть и наряду с иными - племена иллирийские и кельтские. Этим, а также венетским племенам вообще принадлежали обширные области в Европе, в том числе и ее северных пределов. Топонимический треугольник - юго-восточная Прибалтика, северо-западная Адриатика и северо-запад Малой Азии - оставлен, по всей вероятности, иллиро-венетскими и родственными им племенами[18]. Высказанные мною более двух десятилетий назад соображения о кельтической природе ругов-русов вроде бы нашли подтверждение в материалах, полученных археологами ГДР[19]. Но картина явно была более сложной.
В «Старой кельтской лексике» А. Хольдера иллирийская и венетская лексика не отделена от кельтской. В Прибалтике кельты появляются, видимо, лишь около рубежа нашей эры после завоевания Галлии римлянами (венеты, в частности, ушли из Арморики целиком, и уйти они могли только на восток). Необходимо считаться также с уральским этническим компонентом, заметно представленным во всех северных европейских языках, включая современных кельтов. Да и Причерноморская степь производила неоднократные «выбросы» на северо-запад Европы. Весьма заметны, в частности, следы киммерийцев и аланов, а в более раннее время, возможно, и индоарийцев.
Из сказанного вытекает, что для выяснения природы «русской» топонимики Подунавья необходимо собрать и «ругскую», в том числе и в формах, которые можно связывать с исконным местным населением. Так, еще Дюканж указал, что этноним «роги» (т. е. руги) в итальянском и галльском языках давал дериваты Rod, Rochi[20]. В итальянских переделках Истории Павла Диакона на месте «Ругиланда» встречается «Рудиланд»[21]. А в славянских языках в данной позиции могут встретиться «ж», «з», «й». Известный знаток подунайской ономастики Конрад Шифман предполагал славянское посредство в замене топонимов с корнем «руг» на ruz или rus, что было принято Е. Цельнером в статье, посвященной выяснению причин смешения «ругов» и «русов»[22].
Топонимика, очевидно, фиксирует факт длительного пребывания этноса на той или иной территории. При этом многочисленные Росдорфы, Росхофы и Росхеймы появились в результате «рассеяния» этноса в этнически чуждой среде, в данном случае германской. Но состав населения в Подунавье в бурную эпоху IV—VIII вв. был чрезвычайно перемешанным, и соотношение разных его компонентов постоянно менялось. Необходимо учитывать и возможность сосуществования на этих территориях разного типа общин. В литературе, в частности, неоднократно отмечалось, что многие племена, захваченные Великим переселением народов, расселялись небольшими кровнородственными общинами (типа лангобардских «фаров») в окружении именно иноязычного населения.
