Олег Попцов - Тревожные сны царской свиты
Однако теперь, когда премьер намерен решить проблему Березовского раз и навсегда, Окулов в назревающем конфликте принял сторону премьера, чем неминуемо спровоцировал напряжение в семейном президентском кругу.
Все разговоры о маршале Шапошникове как карманном человеке Березовского несколько преувеличены. Именно Березовский выдавил Шапошникова и, по взаимной договоренности с Юмашевым, пристроил его президентским советником. У Березовского достаточно врагов, а Шапошников слишком воспитан, у него существует совершенно неприемлемое для современного бизнесмена понятие "офицерской чести". Маршал излишне чувствителен, улыбчив и может не выдержать войны "компроматов".
Президентский зять - другое дело. На него и наезжать остерегутся. Разумеется, до поры.
Уже спустя долгое время после окуловского назначения, а он оказался не чужд навыков бизнесмена, заговорили, что в семье президента отношение к Березовскому совсем не однозначное. И что семейный клан старшей дочери, а именно ее мужем является Окулов, все в большей и большей мере старается дистанцироваться от преуспевающего олигарха.
Но старшая дочь и ее муж в политику не вмешиваются. Политикой в семье, помимо президента, занимаются младшая дочь Татьяна Борисовна и друг семьи Валентин Юмашев, в силу чего их влияние на президента почти всегда брало вверх. И хмурое недовольство Ельцина по поводу суетного и услужливого олигарха как правило сходило на нет.
И вот теперь небеса разверзлись. Насколько принципиален президентский зять, который якобы проговаривал с прокуратурой суть операции по изъятию документации и отстранению сторонников Березовского с ключевых постов в коммерческой деятельности компании, сказать трудно.
Окулов на собрании коллектива бросил реплику, что действия прокуратуры правомерны и могут только оздоровить обстановку. "Нам пора освободиться от прилипал", - сказал Окулов. Тут же была объявлена схема реорганизации Аэрофлота, по которой сторонники Березовского попадали под сокращение.
Чем руководствовался Окулов: обидой по поводу ушедшей из рук прибыли, посчитав, что дележ был несправедливым (а Березовский не любит отдавать деньги), или желанием обезопасить себя и семью президента, оказавшись под артиллеристским обстрелом, который затеял премьер?
Согласимся, не лучший финал президентского правления - когда бы зять Ельцина оказался на скамье подсудимых.
Так сдаст Ельцин "Березу" или не сдаст? Можно поставить вопрос по-другому. Успеет сдать или не успеет?
Весь шум относительно охранной фирмы "Атол", расположенной в офисном помещении "Сибнефти", и якобы отслеживающей передвижения и контакты президентской семьи, и прослушивающий ее телефонные разговоры (речь прежде всего о младшей дочери Татьяне Дьяченко), имеет шансы рухнуть в одночасье. Ибо сама дочь, напуганная разоблачениями и обвинениями Александра Коржакова, еще одного бывшего друга семьи, могла обратиться к Березовскому и попросить организовать неофициальное прикрытие, потому что подозревала, что люди Коржакова так или иначе остались в президентской охране.
А вот Аэрофлот - это серьезно. Березовский не любит, когда кто-то пересчитывает его деньги, а уж тем более на них претендует.
Одним из главных постулатов Бориса Абрамовича, которым он однажды напутствовал владельца шестого телевизионного канала Эдуарда Сагалаева, являются удивительной мудрости слова: "Эдик, научитесь тратить чужие деньги!"
Ответ на вопрос, устоит или не устоит Березовский, заключен не только в этой дворцово-семейной интриге.
Реформы, которые Борис Абрамович уже начал в роли исполнительного секретаря СНГ, идут трудно, а события последних дней, когда Узбекистан отказался пролонгировать Договор о коллективной безопасности, который является краеугольным камнем всего здания СНГ, могут поставить под вопрос сам факт существования содружества, как такового, и тогда всякий разговор о реформах становится малосущностным. А если учесть, что еще два члена содружества - Азербайджан и Грузия - склонны проигнорировать этот договор, то положение исполнительного секретаря Бориса Березовского следует считать малоутешительным.
Березовского может не хватить для войны на два фронта. И тогда он сосредоточит все свои силы там, где таится главная угроза его политическим интересам и капиталам.
В Узбекистане это автомобильный бизнес, в России, Грузии и Азербайджане - нефтяной. И еще стоит очень подумать и взвесить, что для Березовского важнее: остаться в качестве главного шептуна при уходящей натуре, каковой является президент Ельцин, или пост ключевого международного чиновника регулирующего бизнес не только между странами, но и, как показал его личный опыт, президентами тоже.
Если Борис Березовский начинает заниматься совершенно не свойственным ему делом, это ни в коем случае не поступок альтруиста, какими бы словесными эскападами патриотического или интернационального характера они ни сопровождались. Всегда надлежит знать, что должность, которую занимает Борис Абрамович, есть ключ в преумножении его дивидендов. Вчера в Чечне, сегодня в пределах СНГ.
Этим своим качеством Березовский переигрывает всех российских олигархов. И что вполне вероятно, российские олигархи двинутся вслед за ним, но правила игры на этих пространствах, отныне и надолго, будет определять не кто иной, а Борис Абрамович Березовский.
Во всех этих перипетиях присутствует одна малоприятная деталь: Березовский несомненно человек умный, энергичный и, что также несомненно, коварный. Борис Абрамович в осуществлении своих финансовых или политических замыслов опирается, как правило, на высоких профессионалов. При этом он не скрывает, а подчеркивает свою близость к президентской семье. Эта деталь очень важна - профессионалы после такой аттестации становятся более уступчивыми. Сеть, раскинутая Березовским, всегда обширна. И теперь, в связи с возникшим конфликтом, тень скандала непременно затронет этих самых высоких профессионалов.
А Примаков, обуреваемый желанием сокрушить империю Березовского, станет выкорчевывать всех подряд. Владимир Рушайло, первый заместитель министра МВД, уже оказался в этом списке. И предстоящий отчет Степашина перед президентом, какое бы обоснование ему ни давалось, напрямую связан с разразившимся скандалом. Да и сам Степашин не избегал контактов с Борисом Березовским, тем более когда это касалось освобождения заложников в Чечне.
Степашин всегда считался человеком Ельцина. Примаков с этим фактом вынужден смириться, но, скорее всего, Степашину не доверяет. Следуя логике событий, Ельцин, только что подписавший отставку Генерального прокурора, должен сохранить руководство силовых ведомств в прежнем составе. На привыкание к новым уже не остается времени. Ельцин продолжает жить иллюзией, что "силовики" его оплот. Внезапное возвращение Михаила Барсукова на невыпуклую, контролирующую должность в силовых ведомствах - симптом уставшего президента.
Круг забот и интересов президента сужается. И Примаков будет старательно оберегать эту уменьшающуюся в размерах шагреневую кожу.
МИНУЯ ПРОКЛЯТИЕ
В одной из передач КВН времен Горбачева прошла реприза "Партия, дай порулить!". Эта студенческая шутка оказалась вещей. Если вдуматься, почти философия "бархатной революции". Переход власти без баррикад и уличных боев.
Совсем без баррикад и боев мы, естественно, не можем. Россия, понимаешь. Путч 91-го года, затем попытка еще одного, в 93-м. И любое обострение ситуации, социальное напряжение мы теперь иначе и не называем, как только предпутчевым, не предреволюционным, а именно предпутчевым. Эпизод из 1993 года. Сквозь толпу зевак, собравшихся на мосту через Москву-реку и наблюдающих за обстрелом Белого дома, как возможно с высоких трибун смотреть футбольный матч, протискивается крупный, тяжеловесный небритый мужчина. Он повторяет одну и ту же фразу: "Мельчает Россия. Всех сил только на путч, на революцию уже не хватает". Один раз или два его лицо даже промелькнуло на телевизионном экране. Что-то подобное я слышал в августе 91-го года. Пожилой отставник, трогая не то палкой, не то тростью завал перед Белым домом из железных прутьев, бетонных блоков, досок и всевозможного хлама, зло бормотал: "Защитники, мать вашу! Приличную баррикаду построить не могут".
У каждого своя нить воспоминаний. Каждый жалеет о чем-то своем. На очередном съезде театральных деятелей делегаты говорили об утрате театром своего предназначения не только в силу обнищания, но и в силу вымирания нервного поля, которое создавал театр, потому как на подмостках он, театр, давал бой рутине и выигрывал этот бой. Новая жизнь, приближение которой театр чувствовал и которую звал, ныне... И не понять, кто подменил зрителей: сам театр или жизнь? Облом получился, полный облом. Театр накликал жизнь, которой он не нужен. Ах, если бы только театр... А наука, а образование, а культура и медицина... Я согласен с Александром Гельманом1 мы действительно просмотрели момент, когда театр и жизнь поменялись местами. Жизнь социальных баталий, поведение политиков, бизнесменов превратилось в театральное действо, а сам театр оказался в зрительном зале и превратился в обыкновенного прохожего, которому тоже не платят зарплату. Соединение трагедии и фарса сегодня ощущается слишком отчетливо. Пятнадцать миллионов вышедших на улицы в ноябрьские дни и протестующих против безумия неплатежей - это краски трагедии. А журналистская интерпретация, что лидером протестующих можно считать премьера, который потребовал пересмотреть сроки погашения задолженности по зарплате, - красками фарса. Потому как подобное журналистское толкование сверхположительности власти, которая и виновата в этом кошмаре, вернувшись с телевизионного экрана в сознание пятнадцати миллионов протестующих, приведет их в ярость и породит еще десять миллионов сторонников уже организованного возмущения. "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется" - это в пересчете на потомков. А в пересчете на очевидцев, когда газетное слово творится ежедневно, радийное, телевизионное - ежеминутно, вне предугадания нет осмысленной профессиональной журналистики.
