Евгений Толмачев - Александр III и его время
Во время больших манёвров на Волыни в 1890 г. состоялась закладка собора в г. Ровно, причём первый камень в основание его положил Александр III, а второй — наследник цесаревич. Незадолго до смерти, 20 августа 1894 г., державный хозяин Беловежа, посетив строившийся там по его воле великолепный храм, осмотрел все работы и удостоил милостивого одобрения участников постройки.
При Александре III были произведены значительные реставрационные работы на древних храмах. В числе их Успенский собор во Владимире-на-Клязьме, построенный в 1158 г. великим князем Андреем Боголюбским, а также Богоявленский храм в г. Остроге (ныне в Ровенской области), возведённый в XV в. князем Василием Острожским. В Митаве (ныне г. Елгава в Латвии) заново перестроена Симеоно-Аннинская церковь на средства, лично дарованные Александром III в количестве 30 тыс. руб. с добавлением церковных сумм. Закончена постройка таких храмов, как Николаевский храм в Благовещенске (на Амуре), кафедральный собор в Риге, Владимирский храм в Херсонесе Таврическом (ныне в черте г. Севастополя, крест заново восстанавливающегося храма освящён 28 июля 2001 г.), кафедральный собор в Самаре, в основание которого были положены камни в 1871 г. Александром II и великими князьями Александром и Владимиром Александровичами. 30 августа 1894 г. торжественно совершена закладка нового кафедрального собора в Варшаве.
С учреждением Комитета Сибирской железной дороги, на создание вблизи её церквей и школ были отпущены особые суммы в распоряжение этого комитета. Одновременно при Канцелярии комитета был открыт приём добровольных пожертвований на образование капитала имени императора Александра III на дело постройки церквей и школ в пределах указанной дороги. Почин в этом святом деле положил протоиерей о. Иоанн Кронштадтский (в миру Сергиев Иоанн Ильич), пожертвовавший 22 апреля 1894 г. 200 руб. и затем неоднократно вносивший значительные суммы. Капитал этот к 1 января 1900 г. возрос до 1’200’000 руб. и дал возможность создать свыше 250 церквей и школ. Общее количество всех церквей Российской империи в период 1881-1894 гг. возросло на 5’000.
Если прикинуть это число к дням царствования Александра III, то придётся по одной церкви на каждый день (247, с. 219). Всего церквей насчитывалось около 46’000 (164а, с. 71).
Важные шаги были приняты по обеспечению всего духовенства жалованьем. В 1893 г. Александр III утвердил мнение Государственного совета о ежегодном выделении 250 тыс. руб. на эти цели. Значительно улучшилось положение духовенства военного ведомства. Открыты были 4 новых духовных семинарии: Оренбургская, Якутская, Красноярская и Кутаисская.
Продолжала развиваться сеть школ, находившихся в ведении Синода (см. § 3, гл. 9).
В царствование Александра III Русская православная церковь вела решительную и открытую борьбу с вредными влияниями иноверцев и инославцев. Благодаря различным мерам в последние годы его правления стало увеличиваться число обращённых инородцев из язычества в христианство. Успеху миссионерского дела в азиатских владениях России эффективно способствовало Всероссийское православное миссионерское общество, созданное в Москве в 1870 г. и состоящее под высочайшим покровительством императрицы Марии Фёдоровны. Оно ежегодно выделяло на это дело довольно крупные суммы.
Особенно значительное для западной окраины России и отрадное для русской церкви явление составляет обращение в православие чехов Волынской губернии, начавшееся в знаменательном для России 1888 г. В 1888 и 1889 гг. присоединилось к православию 6901 человек. Присоединение чехов продолжалось в 1890-1891 гг. и совпало с высочайшим посещением Волынской епархии в августе и сентябре 1890 г. Император прибыл сюда вместе с августейшей супругой, наследником цесаревичем, великой княжной Ксенией Александровной и великим князем Владимиром Александровичем. Города, села, станции железных дорог на пути следования августейших особ украшались, как только могли. Помещики и крестьяне приветствовали хлебом-солью державного хозяина Русской земли. В Луцком соборе царское семейство осматривало христианские древности: иконы, ризы, Евангелие, кресты, облачения, древние требники и другие предметы, собранные православным Свято-Владимирским братством. Вызвав у местного населения неподдельный интерес, высочайшее посещение Волыни вместе с тем имело благодетельные последствия для православия и русских людей в этом крае, бывшем некогда под чуждым и враждебным России владычеством. После высочайшего посещения многие из чехов, живших на Волыни, решили присоединиться к православию, которого держится русский царь, чтобы вместе с русским народом быть не только под одним скипетром державной власти, но и исповедывать одну с ним веру. В 1890-1891 гг. присоединилось всего чехов 2062 лица обоего пола.
Какого великого покровителя и заступника имели в лице Александра III присоединившиеся к православию в Прибалтийском и Привислинском краях, подтверждается следующим. В начале 80-х гг. среди эстов Прибалтийского края началось сильное движение населения в православие, напоминавшее подобное же движение латышей в конце 40-х гг. История показывает, что единственно благой воле императора Александра III русская церковь обязана тем, что на этот раз не удалось заглушить движения, как оно было заглушено в 40-х гг. Движение эстов в православие встретило как в местном дворянстве, так и в лютеранском духовенстве чрезвычайно враждебное противодействие. Не только начали запугивать народ наказанием в будущей жизни, но и притеснять материально. Пасторы произносили возбуждающие проповеди, поносили с кафедры православную церковь, говорили, что православных обложат непомерными податями и т. п. Дворянство действовало заодно с пасторами, притесняло арендаторов и батраков, сочувствовавших православию, лишая их всякого заработка. Но самым трудным для лиц, готовившихся к переходу в православие, был шестимесячный срок испытания, придуманный в 40-х гг. Лютеране, заявлявшие о желании присоединиться к православной церкви, могли только через полгода после заявления совершить это присоединение, и пасторы с замечательным искусством пользовались этой мерой. Они заявляли пастве, что для записавшихся в православие не будут совершать никаких треб, что в случае смерти не допустят погребения по христианскому обряду, а будут хоронить вместе с самоубийцами и т. п. Это не были пустые угрозы. Кончалось тем, что заявлявшие о присоединении к православию отрекались от своего намерения и давали пасторам обет никогда не покидать лютеранской церкви.
Вникнув в существо вопроса, Александр III оказал защиту движению эстов. Распоряжение о шестимесячном сроке испытания было отменено как несогласное с достоинством православной церкви, а духовному начальству было вменено в обязанность «самому иметь наблюдение за достаточным приготовлением лютеран, принимающих православную веру, в познании оной и в искреннем расположении к ней, с назначением потребного времени для такого приготовления по его усмотрению». Когда рижский преосвященный, будучи в С. — Петербурге, имел возможность принести императору благодарность за высочайшее соизволение эстам свободно принимать православную веру, государь спросил: «Вы разумеете шестимесячный срок испытания?» — и, получив утвердительный ответ, сказал: «И следовало их защитить».
Надо подчеркнуть, что Александр III был истинным утвердителем православной церкви на балтийской, столь враждебной православию окраине. Аналогичные заботы проявлял государь и в Привислинском крае. Принимаемые в Холмско-Варшавской епархии меры к упрочению православия среди воссоединённого населения постоянно привлекали его царственное внимание.
Одну из самых важных и наиболее трудных задач миссионерской деятельности составляло обращение на истинный путь заблудших чад православной церкви — раскольников и сектантов (пашковцев, толстовцев, штундистов, духоборов). Общие меры, используемые для этого, отличались просветительным характером, воздействием на заблуждающихся не путём внешнего давления, а путём убеждения.
Законом 3 мая 1883 г. раскольникам были дарованы некоторые права по совершению духовных треб. Правда, вначале это законоположение было неверно понято и возбудило некоторые недоразумения, но со временем они были устранены. Св. синодом было издано много сочинений противо раскольнического содержания и устроены аналогичные библиотеки. В сёлах с раскольническим населением открыты мужские и женские школы и пр. Но едва ли не самым действенным средством борьбы с расколом являлись публичные собеседования. Борьба с расколом в рассматриваемое нами царствование была не бесплодна. За 13 лет из раскола перешло в православие около 60 тыс. душ. Безусловно, в борьбе с иноверцами, расколом и сектантством допускались и серьёзные ошибки. Как писал в своих воспоминаниях князь С. М. Волконский, затрагивая вопросы совести: «Смешение принципов национального и религиозного достигло последних пределов уродства. Только православный считался истинно русским, и только русский мог быть истинно православным. Вероисповедной принадлежностью человека измерялась его политическая благонадёжность» (86, т. 2, с. 55). В 1894 г. штундистам были вовсе запрещены молитвенные собрания. В Западном крае и в Царстве Польском такие же меры применялись к униатам, формально обращённым в православие, но не желавшим этому подчиниться. Особенно громкую известность приобрела тяжба под названием «Мултанское дело», продолжавшаяся в течение 1892-1896 гг. Одиннадцать крестьян-удмуртов (вотяков) были обвинены в человеческом жертвоприношении языческим богам. Дело это всколыхнуло широкие круги общественности. Большую роль в оправдании удмуртов сыграли выступления в печати и на последнем разбирательстве защитника В. Г. Короленко, а также заключение, данное по жалобе защиты А. Ф. Кони (см. 161, т. 3, с. 474—486).
