Пауль Карель - Гитлер идет на Восток (1941-1943)
К середине дня 19 ноября наметились все признаки катастрофы. Целые дивизии румынского фронта - в особенности 13, 14 и 9-я пехотные дивизии рассыпались в прах, солдаты бежали.
У них в тылу Советы осуществляли бросок на запад в направлении Чира, на юго-запад и на юг. Теперь же, однако, их войска повернули на юго-восток. Стало очевидным, что цель противника - выход в тыл 6-й армии.
Вот тут и настало время сказать свое слово 48-му танковому корпусу. Но у формирований генерала Гейма сразу все не заладилось. Группа армий приказала корпусу контратаковать в северо-восточном направлении к Клетской - т.е. действовать против пехоты советской 21-й армии, располагавшей 100 танками. Но не успела техника прийти в движение, как в 11.30 из ставки фюрера прибыл приказ, отменявший предыдущий: теперь корпусу предстояло атаковать на северо-запад, где противник осуществлял куда более опасный прорыв силами подвижных формирований советской 5-й танковой армии в районе Блинов-Песчаный. Поворот на сто восемьдесят градусов! Поддерживать действия 48-го корпуса должны были три дивизии румынского 2-го корпуса сильно потрепанные и потерявшие всякое желание сражаться части.
С наступлением ночи 19 ноября танковое острие советского наступления углубилось в брешь в районе Блинова на 50 километров.
Немецкий корпус - особенно танковая группа полковника фон Оппельн-Брониковского из состава 22-й танковой дивизии - осуществил блестящий маневр, развернувшись на 180 градусов и ударив на бронетехнику противника в районе Песчаного. Но тут ущерб, нанесенный мышами, дал себя знать в полной мере; форсированный марш по обледеневшим оврагам без специальных зимних траков неминуемо вел к дальнейшему росту потерь. В результате храбрая, но невезучая дивизия прибыла на поле боя в район Песчаного, имея всего двадцать танков. К счастью, поблизости оказался дивизион противотанковых самоходных орудий. Отвага расчетов немецких противотанковых орудий, вступавших в огневые дуэли с вражескими танками, помогла сломать бронированное острие советского наступления.
Двадцать шесть T-34 остались гореть перед наскоро занятыми позициями. Если бы только слева и справа оказался один танковый полк - всего однин танковый полк, - красная буря могла быть остановлена там - в самом опасном месте. Но ни справа, ни слева не было никого - никого, кроме бегущих румын. Советские войска валом лились в образовавшиеся бреши.
22-я танковая дивизия, которая не располагала никакими танковыми частями, за исключением группы Оппельна, имела только истребительно-противотанковые штурмовые орудия, один мотопехотный батальон и несколько батарей, оказалась под угрозой окружения. Ей пришлось отходить.
В результате румынская 1-я танковая дивизия, которая отважно сражалась под командованием генерала Раду восточнее, оказалась отделенной от 22-й танковой дивизии. Корпус был расколот и утратил боевую мощь. В группе армий увидели опасность и спешно отправили по рации распоряжение румынской 1-й танковой дивизии повернуть на юго-запад и соединиться с группой Оппельна. Но у корпуса Гейма все продолжало не ладиться - так, точно на нем лежало какое-то проклятье. Немецкая радиостанция, действовавшая в составе румынской 1-й танковой дивизии, была выведена из строя, и сигнала командование не получило. В результате вместо того, чтобы повернуть на юго-запад, храбрая дивизия продолжала сражаться фронтом в северном направлении. В то время как русское наступление на юго-восток не встречало противодействия.
Намерения командования советских войск становились совершенно очевидными. Русские рвались к Калачу, а немцы уже не имели возможности помешать им в этом. Ядро румынской 3-й армии находилось на грани распада, личным составом все больше и больше овладевала паника. За четыре дня армия потеряла 75 000 человек, 34 000 лошадей и все тяжелое снаряжение пяти дивизий.
Советское наступление строилось по четкому и глубоко продуманному плану, по образу и подобию немецких охватывающих маневров 1941 г. В то время как северный клин с двумя остриями прорубался через смятенные части румынской 3-й армии, 20 ноября второй клин ударил в южный фланг Сталинградского фронта с исходных позиций в районе Бекетовка-Красноармейск и двух других районов сосредоточения, расположенных южнее.
И здесь для наступления Советское Главнокомандование выбрало участок, на котором располагались румынские соединения - 6 и 7-й корпуса. Еременко начал прорыв силами двух полностью механизированных корпусов, а также кавалерийского корпуса и шести стрелковых дивизий из состава советских 57 и 51-й армий. Между двумя этими армиями скрытно действовал 4-й механизированный корпус, состоявший из ста танков. Как только будет осуществлен прорыв, задачей корпуса становился стремительный и широкий охватывающий маневр в направлении Калача.
Западнее Красноармейска ядро советской 57-й армии вступило в боевое соприкосновение с румынской 20-й дивизией, с первого удара разгромив ее танковыми и моторизованными батальонами.
Складывалась опаснейшая ситуация, поскольку удар был нацелен прямо и по кратчайшему пути в тыл немецкой 6-й армии.
Но тут мы видим, на что способна одна-единственная опытная и хорошо снаряженная немецкая дивизия, а также то, что участвовавшие в советском наступлении армии вовсе не являлись выдающимися по боевым качествам войсковыми объединениями.
Когда случилось несчастье, закаленная в боях 29-я моторизованная дивизия из Тюрингии и Гессена располагалась в степи примерно в 50 километрах к юго-западу от Сталинграда как резерв группы армий. Ее сняли со Сталинградского фронта в конце сентября, полностью укомплектовали боевым личным составом и держали для запланированного ставкой фюрера броска к Астрахани. В начале ноября, ввиду трудного положения на Кавказском фронте, она получила приказ через танковую армию Гота подготовиться к отправке на Кавказ к концу ноября. Таким образом, 29-я изготовилась для весеннего наступления. (В начале ноября германским Верховным командованием, несмотря на обстановку в Сталинграде, владел огромный оптимизм.) Вскоре после того примерно тысяча военнослужащих дивизии отправилась на отдых в Германию.
19 ноября эта полностью укомплектованная личным составом дивизия под командованием генерал-майора Лейзера стала настоящим подарком судьбы для немцев. Поскольку генерал-полковник Гот не мог связаться с группой армий по телефону, он действовал по собственному почину и в 10.30 20 ноября отправил дивизию Лейзера, занимавшуюся подготовкой личного состава, навстречу частям советской 57-й армии, прорвавшейся к югу от Сталинграда.
29-я устремилась в бой. 129-й танковый батальон шел впереди широким клином из пятидесяти пяти Т III и Т IV. По флангам двигались истребительно-противотанковые штурмовые орудия, позади - гренадеры на бронемашинах, а за ними - артиллерия. Невзирая на туман, они продвигались вперед на гром орудий.
Командиры танков высовывались из башенных люков. Видимость не превышала 100 м. Внезапно туман рассеялся.
В этот момент командиры поспешили изготовиться к бою. Прямо впереди, всего в 400 м, приближалась советская танковая армада 13-го механизированного корпуса. Люки захлопнулись. Зазвучали знакомые слова команды:
– Орудие на двенадцать часов. Бронебойным. Дальность четыреста. По скоплению вражеских танков. Беглый огонь!
Засверкали вспышки выстрелов, загрохотали 75-мм танковые пушки. Снаряды нашли цель. Вспыхнули костры из неприятельской бронетехники. Советские танки смешались. Необходимость принимать быстрые решения в случае внезапного изменения обстановки не была их коньком. Они кружили один вокруг другого, сбивались в кучу, откатывались назад и загорались от немецких снарядов.
Тут появился новый объект. На небольшом расстоянии на железнодорожном пути стояли товарные составы, из которых выгружалась советская пехота. Русских доставляли на передовую по рельсам.
Артиллерийские дивизионы 29-й моторизованной дивизии отыскали многообещающую цель и начали отрабатывать по ней. Атака советской 57-й армии захлебнулась.
Но не успели немцы благополучно заделать эту брешь, как пришло известие о том, что в 30 километрах южнее, на участке румынского 6-го корпуса, в центре вдоль южного фланга прорвалась советская 51-я армия, которая продолжала продвижение на Сеты силами своего подвижного 4-го корпуса. Наступил критический момент. 29-я моторизованная дивизия находилась в отличной форме. Если бы эта часть смогла продолжить свою оборону, ударив на юго-запад во фланг советского механизированного корпуса, располагавшего примерно девятью десятками танков, по всей видимости, заделать дыру удалось бы и здесь. Поэтому генерал-полковник Гот приготовился нанести второй удар, на сей раз во фланг корпуса генерал-майора Вольского.
Но тут, 21 ноября, из группы армий пришел приказ: прекратить атаки, занять оборонительные позиции для защиты южного фланга 6-й армии. 29-ю дивизию вывели из состава 4-й танковой армии Гота и вместе с 4-м корпусом генерала Енеке передали в подчинение 6-й армии. Но генералу Паулюсу о том, что 29-я моторизованная дивизия находится теперь под его командованием, сообщили не ранее 22 ноября.
