Артур Конан-Дойль - За городом
- Да, кстати, адмирал, - сказала миссис Уэстмакот однажды утром, когда они шли вместе на вокзал, - кажется, ваш сын в то время, как он не ухаживает за мисс Уокер, занимается чем-то на бирже?
- Да, сударыня, и редко кто в его годы ведет так хорошо дела. Я могу сказать вам, сударыня, что он выдвигается вперед. Те, которые взялись за дело вместе с ним, остались у него далеко за кормою. Прошлый год он заработал пятьсот фунтов стерлингов; ему не будет еще и тридцати лет, а он уже дойдет до четырех цифр.
- Причина, почему я спросила вас об этом, то, что мне нужно бывает от времени до времени помещать небольшие суммы денег, а мой теперешний маклер плут. Я была бы очень рада устраивать эти дела при посредстве вашего сына.
- Это очень любезно с вашей стороны, сударыня. Его компаньон поехал отдохнуть, и Гарольд с удовольствием возьмется за дело и покажет, что он может сделать. Вы знаете, что лейтенанту бывает тесно на яхте, когда капитан на берегу.
- Я полагаю, что он, как обыкновенно, берет полпроцента за комиссию?
- Право, не знаю, сударыня. Но только я готов побожиться, что он поступает так, как следует.
- Это столько, сколько я плачу обыкновенно - десять шиллингов со ста фунтов стерлингов. Если вы увидите его раньше меня, то попросите его купить мне новозеландских акций на пять тысяч фунтов стерлингов. Теперь они идут по четыре, но я думаю, что они поднимутся.
- На пять тысяч! - воскликнул адмирал, высчитывая в своем уме: "Посмотрим, сколько это выйдет! Ведь это двадцать пять фунтов стерлингов за комиссию. Хорошо заработать такую сумму в один день, ей Богу!" - Это очень хорошее поручение, сударыня.
- Но ведь я должна же заплатить кому-нибудь, так почему же не ему?
- Я ему скажу и уверен, что он не станет тратить времени понапрасну.
- О, спешить не к чему! Да, кстати, кажется, вы сейчас сказали, что у него есть компаньон.
- Да, мой сын - младший компаньон, а Пирсон - старший. Меня познакомили с ним несколько лет тому назад, и он предложил это Гарольду для начала. Конечно, он должен был вести довольно большой залог.
Миссис Уэстмакот остановилась и стояла, выпрямившись во весь рост, между тем как ее суровое, как у дикого индейца, лицо сделалось еще суровее.
- Пирсон? - спросила она. - Иеремия Пирсон?
- Он самый.
- Ну, так дело расстроилось! - закричала она. - Вы не должны рассчитывать на то, что я помещу деньги.
- Очень хорошо, сударыня.
Они пошли дальше рядом; она об чем-то думала, а он был раздосадован тем, что она ни с того ни с сего переменила свое намерение, и разочарован, так как его Гарольд не получит комиссионных денег.
- Вот что я скажу вам, адмирал, - неожиданно воскликнула она, - если бы я была на вашем месте, то запретила бы вашему сыну быть компаньоном этого человека.
- Но почему же, сударыня?
- Потому, что он связался с самой хитрой и лукавой лисицей во всем городе Лондоне.
- Иеремия Пирсон, сударыня? Что же вы можете знать о нем? Он пользуется хорошей репутацией.
- Ни один человек на свете не знает так хорошо Иеремию Пирсона, как знаю его я, адмирал. Я предостерегаю вас, потому что чувствую симпатию к вам и к вашему сыну. Этот человек - плут, и вам лучше держаться от него подальше.
- Но ведь это только одни слова, сударыня. Неужели же вы хотите сказать, что знаете его лучше, чем маклеры и дельцы в Сити?
- Послушайте, - закричала миссис Уэстмакот, - вы поверите мне, что я знаю его, когда я скажу вам, что моя девичья фамилия Пирсон, я - Ада Пирсон, а Иеремия - мой единственный брат?
Адмирал засвистал.
- Фью! - закричал он. - Теперь я вижу, что между вами есть сходство.
- Он - железный человек, адмирал; он - человек, у которого нет сердца. Вы будете поражены, если я расскажу вам, что я вытерпела от моего брата. Состояние моего отца было разделено между нами поровну. Он спустил свою долю в течение пяти лет и затем старался посредством разных хитростей, на какие только способен лукавый, низкий человек - подлой лестью, юридическими принципами, грубым запугиванием, - отнять у меня мою долю. Нет такой низости, на которую не был бы способен этот человек. О, я знаю моего брата Иеремию! Я знаю его и всегда настороже.
- Это для меня новость, сударыня. Честное слово, я не знаю даже, что мне и отвечать на это. Благодарю вас за то, что вы были со мной так откровенны. Из того, что вы сказали, я заключаю, что с таким товарищем плавать нельзя. Может быть, Гарольд поступит хорошо, если он отстранится от дела.
- Как можно скорее.
- Ну, хорошо, мы с ним поговорим об этом, вы можете быть уверены. Ну, вот мы дошли и до вокзала, я только посажу вас в вагон, а потом пойду домой и послушаю, что скажет на это моя жена.
Когда он тащился домой, озадаченный и расстроенный, то очень удивился, услыша, что кто-то сзади зовет его; оглянувшись, он увидал, что за ним бежит по дороге Гарольд.
- Папенька, - кричал он, я только что приехал из города, и первое, что я увидел, это - вашу спину, когда вы шли от вокзала. Но вы идете так скоро, что я должен был бежать для того, чтобы догнать вас.
Адмирал улыбнулся от удовольствия, причем на его суровом лице появилось множество морщин.
- Ты рано вернулся сегодня, - сказал он.
- Да, мне нужно было посоветоваться с вами.
- Не случилось ничего дурного?
- О, нет, только одно маленькое затруднение.
- В чем же дело?
- Сколько лежит у нас на текущем счету?
- Да порядочно. Полагаю, около восьмисот.
- О, половины этой суммы будет достаточно с избытком. Это было легкомысленно со стороны Пирсона.
- Что такое?
- Вот видите ли, папенька, когда он уехал немножко отдохнуть в Гавр, то он поручил мне заплатить по счетам и так далее. Он сказал мне, что в банке лежит довольно для того, чтобы удовлетворить все требования. Во вторник я должен был заплатить по двум чекам - одному на 80 фунтов стерлингов, а другому на 120, и вот мне вернули их из банка с пометкою, что мы уже перебрали несколько сотен.
У адмирала был серьезный вид.
- Что же это значит? - спросил он.
- О, это можно легко поправить! Видите ли, дело в том, что Пирсон помещает весь свой свободный капитал и держит в банке на текущем счету очень немного. Но это очень нехорошо с его стороны, что по его милости мне возвращают назад чеки из банка. Я писал ему и просил у него позволения продать некоторые бумаги, а между тем написал и тем лицам, которые требуют деньги, чтобы объяснить, в чем дело. Но кроме того, я должен был выдать еще несколько чеков, так что надо будет перевести на имя Пирсона часть тех денег, которые лежат у нас на текущем счету, чтобы иметь возможность уплатить по ним.
- Совершенно верно, сын мой. Все, что мое, то и твое. Но как ты думаешь, кто этот Пирсон? Ведь это брат миссис Уэстмакот.
- В самом деле? Как это странно! Но теперь, когда вы сказали мне об этом, я нахожу между ними сходство. У них обоих такие суровые лица.
- Она предостерегала меня против него, говорит, что он - такой мошенник, какого не найдешь во всем Лондоне. Я надеюсь, что у него все в порядке и что мы не очутимся в водовороте.
Гарольд немножко побледнел, услыша мнение миссис Уэстмакот о своем старшем компаньоне. Теперь приняли более определенную форму те смутные страхи и подозрения, которые являлись у него и которые он гнал от себя, когда они тревожили его, потому что он считал их слишком чудовищными и нелепыми.
- Он - человек известный в Сити, папенька, - сказал Гарольд.
- Конечно, известный... конечно, известный. Это самое я и сказал ей. Ведь там узнали бы, если бы у него дела были не в порядке. Ну, право же, ничто так не озлобляет, как семейная ссора. Впрочем, это хорошо, что ты написал об этом деле: нам надо, чтобы все было ясно и не было ничего скрытого.
Но письмо Гарольда к его компаньону встретилось в дороге с письмом старшего компаньона, которое тот посылал Гарольду. На следующий день утром оно лежало на столе в столовой нераспечатанным до тех пор, пока он не вернулся домой, и когда он прочел его, у него чуть не выскочило из груди сердце, он вскочил со стула с бледным лицом и вытаращенными глазами.
- Сын мой! Сын мой!
- Я разорился, маменька... разорился! - он стоял, смотря бессмысленно вперед, между тем как листок бумаги упал на ковер. Затем он опять опустился на стул и закрыл лицо руками. Его мать сейчас же обняла его за шею, а адмирал дрожащими пальцами поднял письмо с пола и надел очки для того, чтобы прочесть его. Вот, что было в нем написано:
"Дорогой мой Денвер! В то время, когда вы получите это письмо, я буду там, где меня не найдет никто - ни вы, ни другое лицо, которое пожелало бы со мною повидаться. Не трудитесь отыскивать меня, - уверяю вас, что это письмо отправил по почте один из моих знакомых, так что, если вы станете разыскивать, все ваши поиски будут безуспешны. Я очень сожалею о том, что оставил вас в таких затруднительных обстоятельствах, но ведь нужно же было, чтобы кого-нибудь из нас прижали, и приняв все в расчет, я думаю, что будет лучше, если прижмут вас. Вы не найдете ничего в банке и, кроме того, около 13000 фунтов стерлингов долга. Я думаю, что самое лучшее, что вы можете сделать, это - не платить того, что вы в состоянии уплатить, и последовать примеру вашего старшего компаньона. Если вы поступите так немедленно, то выйдете сухим из воды. Если же вы этого не сделаете, то мало того, что вы закроете окно ставнями, но я боюсь, что эти недостающие деньги едва ли будут признаны обыкновенным долгом, и вы, конечно, должны отвечать за них перед судом так же, как и я. Послушайте моего дружеского совета и уезжайте в Америку. Молодой человек с умом всегда может найти себе там какое-нибудь дело, и таким образом вы будете иметь возможность пережить эту маленькую невзгоду. Если этот случай научит вас ничего не принимать на веру в делах и непременно знать до мельчайших подробностей все, что делает ваш компаньон, хотя бы он был и старшим, то нельзя сказать, что вы дорого заплатили за урок.
