Петер Фрейхен - Зверобои залива Мелвилла
Как только мы вернулись домой, все поняли, чем белые разводили костры. Аируна первая громко закричала. В нашем чуме все было перевернуто вверх дном. Кавдлунаки обыскали каждый уголок и забрали все игрушки маленькой девочки. В других чумах также все перевернули и у детей украли все, сделанное из водяного пламени. Но самым печальным было то, что они унесли весь наш жир и запас сала. Вот что сжигали белые на своих кострах.
Все мужчины сразу же собрались, чтобы обсудить случившееся. О тяжести в головах не помнили. Спокойно говорить никто не мог, и поэтому я сказал собравшимся, что, по моему мнению, не следует больше оставаться вблизи мужчин, настолько одержимых своими желаниями, что они способны отобрать у людей самое необходимое и даже красть у детей.
Некоторые считали самым достойным — убить всех белых, но старшие и более умные ответили, что все надо хорошо обдумать. Они в большей мере, чем мы, были умудрены опытом предков и высказали опасение, что стоит нам только убить белых, как их духи и власть водяного пламени перекинутся на людей, а это приведет к раздорам между нами. Мы послушались их совета и решили уехать из Пилика — этого благодатного места охоты, которое теперь испорчено из-за безумия кавдлунаков.
К счастью, никто не имел больших запасов мяса или чего-нибудь другого, что могло затруднить отъезд. Теперь ни у кого не осталось больше того, что можно разместить на одних санях, и мы считали это большим преимуществом. Все же перед тем, как покинуть Пилик, мы решили еще раз поговорить с белыми — может быть, удастся возвратить немного жиру; поскольку весна наступит еще нескоро, трудно чем-либо заменить жир, служивший горючим для светильников.
Поэтому все двинулись к леднику. Как только белые увидели нас, они пошли нам навстречу. По выражению их лиц было видно, что они стыдятся того, что сделали; вид у них был мрачный и даже злой. У некоторых из них — у тех, кто стоял поближе к маленьким кучкам блестящих камней, — были ружья. Стало ясно, что водяной пламень они разделили между собой и каждый охраняет свою часть. Возможно, они подумали, что мы охвачены той же жаждой обладания камнями и попытаемся отнять у них добытое, хотя мы были взрослыми мужчинами.
Я сказал им, не выражая своего гнева, что никто из нас не заинтересован в водяном пламени. Но нас ошеломило то, что белые взяли без спросу вещи, принадлежащие детям, — это мы осуждаем, хотя вещи сами по себе ничего не стоят. Наши дети плачут от огорчения, но мы всегда сможем найти для них другие блестящие камни.
Услышав это, кавдлунаки немного успокоились, и тогда я завел разговор о нашем жире для светильников. У нас нет никакой возможности добыть моржей и нарвалов до весны, когда появится открытая вода, сказал я. Поэтому нам необходим жир, и мы пришли потребовать, чтобы кавдлунаки вернули то, что принадлежит нам.
После этого Гогол и Семеде долго разговаривали между собой, и казалось, что у Гогола все же осталось немного здравого смысла. Мы не могли понять его слов, но он как будто желал, чтобы отдали часть жира. Я вновь начал говорить и сказал, что поскольку он готов пойти на уступки, то мы предлагаем, чтобы нам отдали половину жира, тогда мы сможем, бережно расходуя его, прожить без нужды, пока весенние тюлени не поднимутся на лед.
Вновь Гогол и Семеде долго между собой говорили, и затем кавдлунаки начали что-то говорить; но они говорили все вместе, и это свидетельствовало об отсутствии у них достоинства. Никто не знал, о чем они между собой порешили и можно ли избежать ссоры. Но случилось вдруг ужасное, что заставило всех позабыть о сказанных словах.
Маленькой Аируне надоело долго слушать разговоры. Она вышла из толпы взрослых, несколько девочек пошли с ней. Вдруг она вскрикнула и подбежала к одной из небольших кучек желтых камней. Девочка увидела там свою любимую куклу и ей захотелось получить ее обратно. Другие дети, которые, должно быть, также увидели свои игрушки, побежали за ней к камням.
Хотя Аируна была только ребенком, она имела право на свою куклу, но это повлекло за собой ужасные последствия, и много горя произошло от этого. Белые бросились каждый к своей кучке камней, и один из них, подбежав, схватил Аируну. Он вырвал куклу из ее рук и отбросил девочку далеко на лед. Там она осталась неподвижно лежать и больше никогда уже не встала. При падении Аируна сломала себе шею.
Сперва всех охватил такой ужас, что никто не мог двинуться с места. Кавдлунаки, как видно, не заметили, что произошло. Возможно, это их и не интересовало. Они думали только о блестящих камнях и стали поспешно прятать их в одежду. Я не мог поверить своим глазам, и мое горе было так велико, что я застыл на месте. Но мой брат Агпалерк всегда принимал решения и действовал быстрее меня. Он вдруг забыл свой страх перед белыми, схватил гарпун и бросил его в воздух. Наконечник попал в середину груди человека, который убил мою дочь. Казалось, что гарпун проткнул его насквозь, и он упал замертво.
И тут случилось, что белые забыли о своих камнях. Они бросились за ружьями, и много убийств совершилось в тот день. Застрелили Маярка, моего старшего напарника по охоте, а двух мужчин и трех женщин ранили. У нас не было ружей, но мы все же успели убить двух белых, а остальные бросились бежать. У них было быстрое оружие, но они поняли, что мы превосходим их числом. Кавдлунаки схватили свои желтые камни и убежали по льду к кострам, и с тех пор их больше никогда не видели.
Мы завалили камнями убитых — Аируна была моим единственным ребенком, а Маярк — моим самым давним напарником. Просидев не двигаясь пять суток, чтобы почтить погибших, мы все уехали из Пилика и добрались до Питуравика, хотя с трудом путешествовали без сала. Кругом находились добрые люди, на которых мы могли положиться.
Наконец, настала весна, и лов оказался хорошим, вот почему мы мало думали о кавдлунаках, столь влюбленных в игрушки. Но позабыть случившееся нельзя было, и двое молодых парней решили во что бы то ни стало узнать, какова судьба белых. Оба были бедны, поскольку у них не осталось родителей и они не имели ни своих охотничьих принадлежностей, ни собак. Для того чтобы сделать сани, необходимо дерево и железо для полозьев, а ни того, ни другого у них не было. Поэтому они оставались без жен, так как не смогли бы добыть достаточно шкур и мяса для семьи. Юноши решили одолжить упряжку собак и вернуться в Пилик, чтобы посмотреть, все ли еще белые охвачены безрассудством, и попытаться, если это возможно, достать у них то, чего им не хватало. Их не было много дней, а вернувшись, они рассказали странные вещи, которые заставили людей задуматься и подивиться.
Парни доехали до самого Пилика и поспешили к судну, так как лед стал уже плохим и мог тронуться в любой день. Никаких признаков кавдлунаков не было видно. Вокруг судна намело огромные сугробы снегу; казалось, что все погрузилось в сон и пробудится только тогда, когда уйдет лед и по открытой воде судно сможет отплыть домой, в теплые страны. Около судна песцы оставили следы; следы виднелись на палубе, а это означало, что никто не приходил на корабль в течение многих суток.
Тогда парни решили приблизиться к белым у ледника, но поскольку они понимали, что тяга к золоту не покинула кавдлунаков, парни действовали весьма осторожно. Ведь никто не мог знать, встретят ли их Гогол, Семеде и остальные дружелюбно или начнут стрелять по ним. Раз уж белые остались у ледника, значит они все еще страдают своей странной привязанностью к блестящим камням.
Молодые люди взобрались на гору, чтобы спуститься к леднику с другой стороны и посмотреть сверху, что делается в лагере кавдлунаков. Путь был длинный и утомительный, так как начали уже буйствовать весенние метели, и в тот день дул очень сильный ветер. Им пришлось двигаться согнувшись, но все же они добрались до края скал, откуда можно заглянуть вниз, не обнаруживая себя. Парни тотчас увидели, что безрассудная работа белых продолжается. Свой лагерь они раскинули у речки, которая теперь свободно текла из-под ледника. Они все еще копали в поисках водяного пламени. Правда, большинство из них сидело возле палаток у костра, поскольку уже наступило время ужина и сна.
Наши парии решили оставаться наверху всю ночь и сойти в лагерь, когда рассветет. Они нашли место, хорошо защищенное от сильного ветра, который дул в сторону моря. Но долго они не проспали — их разбудил страшный гром, будто бы сотрясавший всю гору. Начали действовать мощные силы, и парни испугались. Грохочущий шум продолжался, но они все же подползли к краю скалы, чтобы посмотреть на ледник, откуда, как им казалось, и раздавался грохот. Они увидели, что вся передняя часть ледника пришла в движение и искала себе выхода к морю. Сплошной лед в заливе вынужден был поэтому отступать и ломался на куски, как тоненький ледок, образующийся в конце лета. Гром продолжался долгое время, и парни здорово перепугались; они полагали, что духи ледника обозлились и намерены показать свою силу.
