Анатолий Варшавский - Если раскопать холм…
Представьте же себе удивление, радость, восторг исследователей, когда вдруг выяснилось, что на Сунгире есть и погребения.
Приведем слова Отто Николаевича Бадера. Вот что писал он по горячим следам открытия: «Справа череп. Он лежал в нижнем горизонте культурного слоя, лицом вниз, у довольно большого камня, вероятно, имевшего отношение к погребению. Под черепом и камнем были расположены тонкие прослойки чистой красной охры, являвшейся составной частью древнего погребального ритуала. Видимо, погребение было разрушено наступившей позже верхней мерзлотой».
Пять дней спустя исследователи наткнулись еще на одно погребение: могила глубиной около полуметра была расположена ниже слоя вечной мерзлоты. Она отлично сохранилась.
21
Первое, что увидели исследователи, был череп. Он находился совсем близко от того, что был найден ранее, и почти рядом с очагом, сооруженным из костей мамонта, правда, глубже.
Началась осторожная расчистка. В основном работал Михаил Михайлович Герасимов (заметим, что автор знаменитого метода воссоздания внешнего облика человека по черепу был первоклассным археологом), остальные только помогают ему.
В руках Герасимова — набор хирургических инструментов. Вскоре (поскольку становится опасным работать даже острым скальпелем) приходится их заменить затесанными с одного конца палочками. Такой палочкой, даже если случайно и заденешь кость — не страшно, не повредишь.
…Череп уже виден весь. Сохранность отличная. Все зубы. Подбородок современного человека.
Удача? Бесспорно.
Археологи продолжают работу. Осторожно, миллиметровыми слоями снимают они окрашенную охрой землю, осторожно, крупинку за крупинкой зачищают породу на черепе.
Потом кто-то говорит: «Смотрите! Верхушки эпифизов!».
Неужто сохранился скелет?
…Он лежал в длинной яме, на спине, красный от охры скелет в ярко-красном, тоже от охры, углублении могилы, весь усыпанный бесчисленными бусами (археологи впоследствии насчитали более трех с половиной тысяч штук).
22
Когда изучат скелет охотника за мамонтами, пролежавший столько тысячелетий на склоне холма возле Сунгиря, когда все измерят, сфотографируют, рассмотрят, когда определят его вес, рост, — станет ясно: для науки здесь редкостная удача. Мало того, что ученые получили в свое распоряжение бесспорного гомо сапиенса (конечно, кроманьонец, скажет исследовавший останки известный антрополог Г. Ф. Дебец). Перед ними был отлично сложенный, красивый человек. У него были широкие плечи, широкая грудь, длинные ноги. И притом высокий лоб, большой мозг, развитый подбородок. Человеку было лет пятьдесят пять — шестьдесят.
Михаил Михайлович Герасимов воссоздаст его портрет в воске, и каждый, кто хочет полюбоваться «человеком из Сунгиря», а им действительно можно любоваться, найдет репродукции его портрета в книжках по антропологии.
И вот еще на что обратили внимание исследователи: разнообразны, искусны были украшения, которые, провожая в дальний путь умершего, положили в могилу родственники: добрых две дюжины браслетов, выточенных из бивней мамонта, просверленные клыки песца, бесконечное количество сверленых (я подчеркиваю, сверленых!) бус. Значит, люди овладели сверлением еще в палеолите!
Между прочим, эти бусы, точнее, их расположение, дало ученым возможность восстановить в общем виде одежду сунгирца. Одежду человека, жившего двадцать пять, а может быть, и больше тысяч лет назад где-то на окраине нынешнего города Владимира!
23
Впрочем, как вы сами понимаете, не было тогда и в помине никаких городов. Клязьма текла метров на сорок выше, кругом — об этом убедительно свидетельствовали собранные и изученные специалистами останки фауны — расстилались холодные степи с редкими островками лесов, по степям медленно передвигались большие стада мамонтов, оленей, бизонов.
Охотиться на мамонта было непросто. Его заставляли гоняться то за одним, то за другим охотником, его осыпали дротиками, его, если могли, завлекали в ловчие ямы. Это было все чертовски опасно и очень трудно. Нужно было действовать решительно, собранно, «всем миром» — иначе не сдюжить. Но зато какая добыча! Какая гора мяса, жира, костей, сухожилий, костного мозга, бивней! Какая большая, плотная, покрытая толстым слоем меха шкура! У некоторых экземпляров до тридцати квадратных метров.
Все находило себе применение, все годилось в хозяйстве: попади только в сердце, в желудок, в брюшную полость, чтобы рухнул на колени трехметровый гигант.
Помогала техническая смекалка, изобретение новых видов оружия, усовершенствование старых. Пробить толстую шкуру легче, если на копье насадить каменный наконечник. Их начали выделывать еще в древние времена.
Но камень хрупок, наконечник служит недолго: один, максимум два раза могут им воспользоваться охотники. Даже если добыча поменьше, чем мамонт.
Где-то в позднем палеолите предприимчивые и умные мастера начинают изготовлять наконечники, да и не только наконечники из кости, рогов, бивней. Появляются все новые «снаряды»: если соединить съемные наконечники дротиков длинной бичевой, то такой гарпун сможет значительно увеличить шансы при охоте на северного оленя.
И появляется, во всяком случае в Сунгире, еще один вид оружия. О нем — чуть позднее. Пока же — несколько предварительных слов.
В 1948 году неподалеку от знаменитого французского города Вердена, где в первую мировую войну кипело кровопролитнейшее сражение, нашли рогатину, сделанную из тиса. Заостренный конец ее был обожжен в огне, и лежала эта времен раннего каменного века рогатина между ребрами древнего слона. Случайно попала она в яму с известковой водой, в которой были растворены отложения мергеля, — он и законсервировал древнейшее оружие. Впрочем известна еще одна, тоже весьма почтенного возраста рогатина — из Клектон-он-си в Англии. Но если домустьерцы пускали свою рогатину наряду с другим оружием в ход против слонов, то кроманьонцы, в особенности в первый, наиболее ранний период, так называемый ориньякский, с ее помощью охотились на мамонтов.
…Июль 1969 года. На Сунгире находят еще одно погребение.
24
Мы упоминали: пятью годами раньше все началось с того, что исследователям попался череп, лежавший на тонкой прослойке чистой красной охры, и лишь затем под ней сыскалось захоронение сунгирца.
Нечто подобное повторяется и на этот раз — на участке, прилегающем к первому погребению, всего лишь в нескольких метрах от него. С той только разницей, что сейчас нашелся не череп, сыскались обломки костей. Вот, видимо, следы правой ключицы, ниже и правее фрагменты плечевой кости, немногочисленные остатки локтевых костей, отдельные кости кисти правой руки, лежавшей ладонью вниз…
Остатки погребения? Не исключено, конечно. Но может быть, просто человеческая жертва, свидетельствующая о том, что само погребение ниже? В конце концов, найденный в 1964 году череп тоже мог принадлежать такой жертве!
Археологи продолжают работу — медленно, осторожно, и ориентиром им служат пятна охры и мелкие угольки. Пятно охры ширится, и в начале октября перед археологами возникает хорошо очерченный контур древней могильной ямы.
Когда раскрыли могилу, то в ней оказались скелеты двух мальчиков, девяти-десяти и двенадцати-тринадцати лет. Лежали они с оружием, с украшениями, в одежде, головами друг к другу.
25
Собственно говоря, в этой, так же, как и в найденной в 1964 году могильной яме, тоже засыпанной красной охрой (дно могилы прежде всего засыпали еще и углем из очагов), одежда как таковая не сохранилась. И так же, как и в первом случае, многое рассказала археологам тьма-тьмущая бус, нашитых некогда на эту одежду.
То, что одежда древних сунгирцев в какой-то степени напоминала одежду современных народов, живущих на Севере, было в качестве гипотезы принято еще в 1964 году. Уже тогда ученые говорили о том, что древний наряд сунгирцев состоял из своего рода меховой рубашки и меховых штанов, составлявших одно целое с обувью.
Теперь представился случай еще раз перепроверить доводы, а главное уточнить: что же все-таки носили в эпоху последнего оледенения (правда, языки льда здесь, очевидно, в ту пору отступили на север) в нынешней средней полосе России двадцать с лишним тысячелетий назад.
Внимательнейшим образом изучают расположение бусин археологи, фиксируют, наносят разноцветными карандашами на план. И постепенно убеждаются в том, что это бесчисленное множество бус — овальных, прямоугольных, оставшихся на веки вечные в сунгирской земле, позволяют достаточно зримо восстановить облик древней одежды во всяком случае по основным, что называется, ее параметрам.
Так бусины и браслеты становятся своеобразным ориентиром. И ориентиры эти свидетельствуют о том, что верной в общем была реконструкция, сделанная учеными. Очень похоже, что на мальчиках были надеты кожаные штаны и рубахи с длинными рукавами, перехваченные у плеча и запястья завязками, что обуты они были в некое подобие высоких унтов, а поверх рубахи и штанов облачены в своего рода куртки. Наряд дополнялся шапочками.
