Сирил Альдред - Египтяне. Великие строители пирамид
С усилением мощи фиванской династии в поздние годы первого промежуточного периода и с захватом Абидоса «притязания» Осириса сильно выросли. Из младшего бога сельского хозяйства и Нила во времена Среднего царства он превратился в бога мертвых. Покойному для обретения бессмертия присваивали его имя. Увеличение притязаний Абидоса видно по огромному богатству найденного здесь археологического материала; сотни стел с круглым основанием, обетные статуи частных лиц, кенотаф Сенусерта III. Культ Осириса был связан с жизнью после смерти, поэтому он получил судебную власть и стал верховным судьей мертвых, перед которым все странствующие души после смерти должны были отчитаться в своих делах на земле. Престиж фараона как божества, пошатнувшийся в последние годы Древнего царства, переживал дальнейший упадок, поскольку все достойные люди могли получить бессмертие в царстве божества Осириса, а не только те, кто при жизни знал фараона.
Упадок религии при Двенадцатой династии привел к расцвету литературы в этот период. Некоторые ученые, в особенности французский исследователь Познер, оценили эти писания как отчаянные попытки пропаганды божественной сути фараона. Первое произведение, известное египтологам как «Речение Неферти», возвращает читателя во времена фараона Снофру из Четвертой династии. Пророк Неферти был вызван ко двору, чтобы развлечь фараона «избранными речами». Он говорил о том, что произойдет на земле в отдаленном будущем:
«Я покажу тебе землю воющую и плачущую… Душа человека будет заботиться только о его благополучии… Каждый рот будет произносить: „Горе мне!“ Все добрые намерения исчезнут. Земля погибнет».
Но «Речение» заканчивается на более оптимистичной ноте:
«Из Верхнего Египта придет правитель по имени Амени, сын женщины юга… Он получит Красную корону и будет носить Белую корону. <…> Радуйтесь, люди его времени! Сын высоко рожденного обессмертит свое имя. Те, кто творит злые дела и выдумывает козни, от страха перед ним замолчат… Будут выстроены стены, и азиаты больше не посмеют приходить в Египет. Они будут по обычаю просить воду для скота… Правое придет, а Неправое будет изгнано».
Амени из пророчества, без сомнения, является Аменемхет I, подчеркивается его приход к верховной власти для прекращения бед и анархии после исчезновения Одиннадцатой династии.
«Поучение фараона Аменемхета», о котором мы уже упоминали, относится к событиям конца его правления; по-видимому, он был убит собственным казначеем. Здесь мертвый правитель появляется в снах своего сына Сенусерта I, чтобы дать ему мудрые советы: «Берегись низших… Не верь брату, не заводи друзей и никого не подпускай близко…» Дальше следует подтверждение этих высказываний на примере самого фараона, который не увидел от тех, кого возвысил, ничего, кроме черной неблагодарности. Фактически «Учение» представляет собой апологию делам фараона и восхваление его свершений. Кроме того, в нее входит оправдание некоторых жестоких мер, которые юный соправитель должен предпринять после внезапной смерти его отца.
Третье из этих пропагандистских писаний, «Рассказ Синухета», выполнена в характерной для Египта литературной форме истории успеха, рассказанной изящно, с драматической краткостью и юмором, который в состоянии оценить даже мы. Первая сцена открывается в лагере молодого соправителя Сенусерта I, возвращающегося из успешной ливийской кампании в тот момент, когда он получает известие о гибели отца. С немногими избранными спутниками новый фараон бросается в свою резиденцию, ничего не сообщая армии, но Синухет, чиновник на службе царицы, подслушивает ужасную весть и в панике бежит из лагеря, начиная так свою одиссею. Ученые пытались объяснить бегство Синухета его участием в дворцовой интриге по той причине, что рассматривали историю в качестве отражения исторических событий, а не видели в ней чистейшую выдумку. Оправдание, которое Синухет дает своему поведению, определяет весь сюжет: «Это была особая милость Бога… что-то вроде сна», и в таком состоянии он продолжает свои странствия. Судьба заносит его в Ливан, ко двору местного правителя Амуненши, который отдал Синухету в жены старшую дочь и пожаловал земли в своих владениях. Здесь он провел много лет, пока дети не подросли и не стали вождями своих племен. Синухет командовал войсками Амуненши и сильно расшил его владения, поразив в одной схватке бойца азиатов, подобного Голиафу. Тем не менее, он не потерял связи с Египтом и встречался с посланцами фараона. Они сообщили Сенусерту, что самым большим желанием беглеца является возвращение на родину, на службу его госпожи царицы. Фараон милостиво пригласил Синухета ко двору; роман завершает триумфальное возвращение блудного сына в родные пенаты.
«Рассказ Синухета» отличает подобие правдивости, поэтому история напоминает автобиографию с гробницы. Если не считать божественное вдохновение, побудившее Синухета бежать, в рассказе отсутствует характерный для более поздних египетских произведений мотив сверхъестественного вмешательства. Хотя события происходят в сказочной стране (для придворных Двенадцатой династии Азия была местом, где возможно все), персонажи действуют рациональным образом. Два персонажа — Синухет и Сенусерт I — ярко выделяются на общем фоне, начиная с первых параграфов, повествующих о триумфальном возвращении будущего фараона с войны, и заканчивая изящным письмом, приглашающим главного героя вернуться, и почестями, которые его ждали. Сенусерт изображен в виде преданного сына и отважного воина, покоряющего как своей любовью, так и мощью; в образе богоподобного правителя, щедрого и готового прощать.
Эти произведения и гимны в честь фараона образуют классическую литературу Египта; они помогали повысить престиж правителя в течение всего периода Среднего царства. Даже через пятьсот лет их с трудом вынуждены были заучивать школьники; цитаты из этих произведений неожиданно встречаются в надписях на монументах Нового царства. В пластическом искусстве этого времени возникла тенденция представлять фараона в виде сверхчеловека.
Статуи этого периода характерны тем, что изображают правителя в виде безжалостного царственного владыки народа, а позднее в качестве «доброго пастыря» своих подданных. Большая часть этих произведений выполнена из твердого камня — обсидиана, гранита, кварца и базальта — с удивительным мастерством, как техническим, так и художественным, с замечательной внутренней силой.
Если скульптуры фараонов отличаются индивидуальным портретным сходством, изображения частных лиц выполнены не лучшим образом. Глубокое различие между величественными произведениями придворных скульпторов и посредственными работами для широкой публики подчеркивает пропасть между стоявшим во главе страны фараоном и массой его подданных, снова появившуюся к концу Двенадцатой династии. Но огромное количество обетных стел и статуй позволяет предположить, что за счет феодальных владык маленьким людям удалось повысить свое благосостояние.
Глава 7. ВТОРОЕ ПАДЕНИЕ И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ВО ВРЕМЕНА НОВОГО ЦАРСТВА
В прошлом ученые склонялись к тому, чтобы принять отчет Манефона о появлении гиксосов в Египте как описание внезапного вторжения орд завоевателей, несущих огонь и разрушение. В последние годы переосмысление материала заставило нас сделать новые выводы. Во-первых, археологические раскопки не дали точного подтверждения тому, что гиксосы вторглись в страну как завоеватели; керамика и укрепления, которые считались остатками их культуры, имеют, по общему мнению, другой источник.
Их культура или полностью соответствовала местной, или они очень быстро переняли обычаи египтян. Мане-фон, смущенный ложной этимологией, перевел слово «гиксосы» как «правители пастухов», но более точным было «правители нагорий». Под этим именем они были хорошо известны египтянам времен Среднего царства; к примеру, группа таких людей в их «многоцветных плащах» представлена в росписи гробницы в Бени-Хасане. Эти «правители нагорий» были всего лишь странствующими семитами, которые торговали с Египтом или приходили поклониться святыням и закупить кукурузу или напоить стада согласно освященной веками традиции.
Есть истории о том, как во время голода их продавали в рабство за кукурузу, или они сами нанимались на работу за еду и кров. Недавние исследования папирусов из Бруклинского музея и других документов показали, что в Египте было много азиатов, которые еще со времен первого промежуточного периода служили поварами, пивоварами, банщиками и т. д. Дети иммигрантов часто получали египетские имена и поэтому выпадали из нашего поля зрения. Известно, что при дворе Сенусерта II были азиатские танцоры и привратники, что говорит о том, что иногда иностранцам случалось занимать важные и доверительные посты. Нетрудно заметить, что к середине Тринадцатой династии энергичные и работоспособные семиты могли так же надежно устроиться в Египетском государстве, как греческие вольноотпущенники в имперском Риме. Голод и перемещения народов привели к крупномасштабному проникновению семитов в Дельту, особенно в период анархии, которая поразила Среднее царство. В результате могло образоваться государство Нижнего Египта во главе с азиатским правителем и чиновниками, незаметно присвоившими себе все функции правительства фараона.
