Даниэл Дефо - История полковника Джека
Два дня спустя Уилл наведался ко мне домой, - к тому времени я уже поселился в отдельной комнате и завел себе вполне приличное платье и несколько рубашек, так что выглядел теперь не хуже людей, - но случилось так, что он меня не застал, поскольку я вышел на разведку в другом направлении; хоть я и не докатился еще до того, чтобы стать подлым злодеем, как этого хотелось Уиллу, однако я не придерживался и твердых правил, которые помогли бы бросить жизнь по-своему достаточно порочную и грозящую гибелью, пусть и не столь быстрой и неукоснительной. Он оставил мне весточку, чтобы я пришел на встречу с ним в условленное место на другой вечер; я постарался быть вовремя, приняв заранее решение, что тут же порву с ним и с его шайкой.
К великому моему удовольствию, я его не нашел, так как он вообще не явился на место, потому что отправился на встречу со своими дружками: те срочно послали за ним, получив известие насчет какой-то там добычи; наверное, им дал знать один из сообщников, служивший неподалеку от Хапслоу, в чужом доме, который они тогда же лихо ограбили; правда, они ранили хозяйского садовника, и тот, кажется, отдал богу душу, но зато уволокли оттуда много денег и столового серебра.
Однако чисто сработать и сбыть все с рук без помех им на этот раз не удалось из-за стычки с соседями; за нашими джентльменами была послана погоня, и уже в Лондоне, куда они явились со своей добычей, одного из них сцапали. Ловкачу Уиллу, главарю всей шайки, удалось смыться: он как был в одежде да еще с порядочным грузом - деньгами и столовым серебром - бросился вплавь через Темзу и вылез на берегу в глухом месте, чтобы никто не подумал его там искать. Выбравшись из воды, весь мокрый, он направился в ближайшую рощу неподалеку от Чертси, как он мне потом рассказывал, и скрывался там и в окрестных полях, пока не просохла его одежда, после чего уже ночью добрался до Кингстона, а оттуда в Мортлэк, где нанял лодку до Лондона.
Он ни сном ни духом не ведал, что одного из его дружков сцапали; знал только, что погоня буквально наступала им на пятки, а потому им надлежит рассеяться и каждому спасать свою шкуру. Судьба ему явно благоприятствовала, так как он пришел к себе домой вечером тут же вслед за тем, как там побывали констебли; его соучастник, который попался, за обещанное помилование выдал остальных членов шайки, среди них и Уилла, как главаря всего предприятия.
Уилл получил об этом уведомление как раз вовремя, чтобы успеть сбежать, так что его не сцапали, и он отправился прямиком ко мне; однако судьба улыбнулась и мне, и он опять не застал меня дома, правда, он оставил в моей комнате всю награбленную добычу, завернув ее в старый сюртук и засунув ко мне под матрац, а мне велел передать, что заходил, дескать, братец Уилл и оставил сюртук, который брал у меня взаймы, и что он лежит у меня под матрацем.
Я не знал, что и думать, и тут же поспешил осмотреть постель; обнаружив пакет, я пришел в совершеннейший ужас, так как в нем было завернуто более ста фунтов столового серебра и еще деньги, к тому же для меня было полной неожиданностью появление, как он себя назвал, братца Уилла, от которого я не имел никаких известий в продолжение трех-четырех дней.
Прошло еще четыре дня, и по чистой случайности я узнаю, что Уилл, которого часто видели со мной и который называл меня своим братом, попался и ждет виселицы. В тот же день один бедняк сапожник, который раньше проявлял ко мне доброжелательство, посылал меня с разными поручениями и угощал иногда чем бог пошлет, увидел меня на Розмэри-Лейн, когда я проходил мимо, и - цап меня за плечо.
- Ага, молодой человек, - говорит он, - вот ты и попался, - и поволок меня, словно констебль вора. - Вот ты и попался, Полковник Джек, повторяет он. - А ну-ка, пойдем со мной, поговорим. Значит, и ты тоже затесался в их шайку? Выходит, ты у нас взломщик! Пойдем, пойдем, уж я похлопочу, чтоб тебя вздернули.
Хоть я и не был замешан в этой истории, слова его заставили меня содрогнуться, - я ведь и раньше беспокоился, не представляя себе, какое обвинение мне могут предъявить за связь с Уиллом, если того схватят, а этим самым утром я услышал, что его уже схватили. Высказавшись, сапожник поволок меня, словно я все еще был мальчишкой.
Но понемногу я пришел в себя и сердито спросил его:
- О чем вы толкуете, мистер...? Пустите меня, не то я вас заставлю это сделать! - И с этими словами я остановился, чтобы он мог своими глазами убедиться, что, пожалуй, я уже вышел из того возраста, когда меня можно гонять с поручениями, и что так волочить меня теперь неудобно, при этом я слегка повел рукой, словно собираясь съездить ему по физиономии.
- Как, Джек! - воскликнул он. - Ты хочешь меня ударить? Ударить меня, твоего старого друга? - И он тут же выпустил мою руку и засмеялся. - Ну, ладно, ладно, Полковник, - сказал он, - а знаешь, я и в самом деле слышал про тебя плохие вести. Говорят, будто ты встрял в дурную компанию и этот самый Уилл называет тебя своим братом; он большой негодяй, и, слышь, его обвиняют в мокром деле и беспременно повесят, коли схватят. Надеюсь, ты тут не замешан, а коли замешан, советую тебе поскорее смываться, потому как за ним охотятся констебль и сам шериф, и, если он что может свалить на тебя, он беспременно это сделает, будь уверен, чтобы спасти себя, он не пожалеет отправить тебя на виселицу.
С его стороны сообщить это было любезностью, и я поблагодарил его, однако заметил, что дело это слишком серьезное и чревато последствиями, и шутки, какие он только что себе позволил, здесь неуместны; чего доброго, какой-нибудь случайный прохожий по неведению может схватить меня, как настоящего преступника, тогда как никакого отношения я к этому не имею, кроме знакомства с главарем, словом, я могу влипнуть в историю ни за что; во всяком случае, люди обвинят меня в связи с этой шайкой, неважно, так это на самом деле или нет, и одно обвинение уже очернит меня, хотя я ни в чем не замешан.
Он согласился со мной и сказал, что пошутил, так уж, по старой привычке. "Ладно, Полковник, - говорит он, - шутки в сторону, раз дело такое серьезное и опасное, только советую тебе не водить больше компанию с этими ребятами".
Я поблагодарил его и ушел в самых расстроенных чувствах, не зная, что мне делать с самим собой и с моим неправедно нажитым богатством; и вот побрел я в раздумье, один, моей знакомой дорогой через Мурфилдс в сторону Степни; тут стал я прикидывать, что же предпринять, и мне пришло в голову, что раз этот голубчик спрятал свою добычу на моем чердаке, а его, чего доброго, схватили, то он может во всем признаться и направить полицию прямо ко мне за награбленным, они обнаружат его добро, и тогда я пропал, меня арестуют как сообщника, хотя я понятия не имел об этом деле и не принимал в нем участия.
Пока я так размышлял, находясь в полной растерянности, я вдруг услышал, что кто-то меня окликает; оглядываюсь и вижу Уилла, бегущего ко мне. Сперва я не знал, что и подумать, однако приободрился, увидев, что он один; я остановился в ожидании и, когда он подошел ко мне, спросил:
- Как дела, Уилл?
- Дела? - говорит Уилл. - Такие, брат, дела, что пропал я. Ты когда был у себя дома?
- Я уже видел, что ты там оставил, - сказал я, - но что все это значит? Откуда ты это взял? На этом ты и попался?
- Эх, - говорит Уилл, - на всем вместе. Полиция ищет меня, и, коли сцапает, мне крышка, потому как Джорджа отправили в тюрьму, и, спасая свою шкуру, он выдал меня и остальных.
- Почему же крышка? - спрашиваю я. - Почему тебе крышка, если сцапают? Что же с тобой сделают, а?
- Что сделают? - говорит он. - Да повесят, вот что. Даже если гвардия короля и недосчитается через это одного из своих солдат, все равно повесят, это так же верно, как то, что я стою сейчас перед тобой жив-здоров.
Я сильно перетрухнул и спрашиваю:
- А как же ты собираешься выпутываться?
- Не знаю, - говорит он. - Уехал бы за границу, если бы знал как, но я не сведущ в таких делах и даже не знаю, как за это взяться. Хоть бы ты посоветовал мне, Джек, - говорит он, - ну, скажи, куда мне податься? Я бы хотел куда-нибудь за море.
- Значит, думаешь уехать, - говорю я. - А что будешь делать со своим добром, которое спрятал у меня на чердаке? Там ему оставаться нельзя, говорю я, - потому что, если меня сцапают и выяснится, что это те самые деньги, мне крышка.
- Плевать я хотел на это добро, - говорит Уилл. - Хочешь, забирай его, когда я смоюсь, и делай с ним, что угодно. А я должен бежать и брать с собой его не могу.
- Не нужно мне его, - говорю я ему. - Я лучше схожу за ним и принесу тебе, - говорю я. - А я с ним связываться не хочу. Да там еще столовое серебро, куда мне его-то девать? - говорю я. - Куда бы я с ним ни пошел, меня тут же задержат.
- Насчет серебра, - говорит Уилл, - его бы я живо пристроил, да вот только не должны меня видеть среди старых моих друзей; на меня ведь уж донесли, так что любой теперь выдаст. Но, если хочешь, я скажу, куда пойти, чтобы сбыть его, вопросов там задавать не станут, только скажи им заветное словцо, какое я тебе открою.
