Геннадий Левицкий - Самые богатые люди Древнего мира
Крез и был тем самым пятым потомком.
Кто самый мудрый?
Крез если и знал о пророческой легенде, то предпочитал о ней не вспоминать. Когда все хорошо, меньше всего хочется думать о плохом. Еще один древний автор — Диодор Сицилийский — повествует о главном пороке лидийского царя — необъятной гордыне. На этот раз царь упорно пытается добиться похвалы у скифа Анахарсиса.
Крез, не жалея времени и сил, готовил гостя к правильным выводам. Вначале «он на пирах и в собраниях отличал его величайшими почестями», потом долго водил скифа по своим владениям, «показывая свои богатства и могущество его власти… благополучие своего царства и количество покоренных народов». И наконец, спросил Анахарсиса, «какое из живых существ он считает храбрейшим?
Анахарсис сказал, что самых диких животных, ибо они одни мужественно умирают за свою свободу.
Крез, полагая, что скиф ошибся и на второй вопрос даст угодный ему ответ, спросил, какое из живых существ считает он справедливейшим?
Тот снова ответил, что самых диких животных, так как они одни живут по природе, а не по законам: природа же, по его словам, есть создание божества, а закон — установление человека, и справедливее пользоваться тем, что открыто богом, а не человеком.
Тогда царь, желая высмеять Анахарсиса, спросил, не суть ли звери мудрейшие существа?
Мудрец, согласившись с этим, объяснил, что предпочитать истину природы истине закона есть основной признак мудрости.
Тогда царь с насмешкой сказал, что его ответы основаны на скифском звероподобном воспитании».
Не добившись желаемого от мудрецов, Крез вынужден был довольствоваться дешевой лестью подданных. Менять свои убеждения он явно не собирался.
Золото Лидии
Чем отличалась Лидия от государств-соседей?
Геродот сообщает интересные факты, касающиеся так называемой священной проституции, связанной с культом богини Иштар. «Молодые девушки у лидийцев все занимаются развратом, зарабатывая себе приданное. Делают они это, пока не выйдут замуж, причем сами же выбирают себе мужа».
И здесь же невзначай «отец истории» раскрывает источник фантастического богатства лидийских царей: «Природными достопримечательностями, как другие страны, Лидия совсем не обладает, кроме, быть может, золотого песка, приносимого течением реки Тмола». Что ж… Геродот был мудрым человеком и о богатстве писал вскользь, как о чем-то незначительном.
Золота добывалось несметное количество. Им Лидия снабжала сопредельные и более далекие государства: греки знали Лидию как страну, откуда привозилось золото; в основном лидийским золотом пользовалась Персия. Однажды жители Спарты послали в Сарды людей, чтобы купить золота для статуи Аполлона. Крез великодушно подарил им требуемое количество металла.
Лидия первой из всех государств начала чеканить и ввела в употребление золотую и серебряную монету.
Лидийцы настолько пресытились изделиями из желтого металла, что больше восхищения у них вызывали вещи из обычного железа. Отец Креза, по словам Геродота, «исцелившись от недуга, принес посвятительные дары в Дельфы: большую серебряную чашу для смешивания вина с водой на железной инкрустированной подставке — одно из самых замечательных приношений в Дельфах работы Главка хиосца (он первый из людей изобрел искусство инкрустировать железо)».
Но всех превзошел Крез. Стремясь умилостивить дельфийского бога, «он приказал принести в жертву 3000 голов отборного скота каждой породы и затем, воздвигнув огромный костер сжечь на нем выложенные золотом и серебром ложа, серебряные чаши и пурпурные одежды. Этим царь надеялся добиться больше милостей у бога. На этот костер царь также повелел всем лидийцам приносить жертвы из своего имущества. Затем Крез приказал переплавить несметное количество золота и изготовить из него слитки в виде полу-кирпичей, 6 ладоней в длину, шириной в 3 ладони, высотой же в 1 ладонь. Общее число полукирпичей было 117; из них 4 — из чистого золота, весом 2,5 таланта (63,75 кг) каждый; другие полукирпичи — из сплава с серебром, весом 2 таланта (51 кг). После этого царь велел отлить из чистого золота статую льва весом в 10 талантов (255 кг).
После изготовления Крез отослал эти предметы в Дельфы и вместе еще несколько других, а именно: две огромные чаши для смешивания вина — золотую и серебряную… Золотая чаша стоит теперь в сокровищнице клазоменян (вес ее 8,5 талантов и 12 мин), а серебряная в углу в притворе храма. Вмещает она 600 амфор».
Далее Геродот перечисляет множество более мелких предметов, из которых позволим себе отметить золотую статую женщины в три локтя высотой. (По словам дельфийцев, то было изображение женщины, выпекавшей царю хлеб. Она раскрыла покушение мачехи Креза, пытавшейся погубить его с помощью отравленного хлеба.) В общем, речь идет о тоннах драгоценных металлов, подаренных храму.
И частных лиц не миновала милость Креза. Некоему Амфиараю, «о деяниях и судьбе которого ему пришлось слышать, царь посвятил в дар щит целиком из золота и копье, древко и наконечник которого были также из чистого золота».
Тот, кто оказал услугу Крезу, мог рассчитывать на дальнейшую безбедную жизнь. Некий Алкмеон, по словам Геродота, «оказал помощь лидийцам, прибывшим из Сард от Креза к Дельфийскому оракулу, и заботился о них. Услышав от своих послов к оракулу об услугах Алкмеона, Крез просил его прибыть в Сарды. Когда Алкмеон приехал в Сарды, царь дал ему в подарок столько золота, сколько он мог сразу унести на себе. Алкмеон же ухитрился еще умножить этот щедрый дар. Он облекся в длинный хитон, оставив в нем глубокую пазуху. На ноги он надел самые большие сапоги, которые только можно было найти. В таком одеянии Алкмеон вошел в сокровищницу (по приглашению Креза).
Бросившись там на кучу золотого песка, Алкмеон сначала набил в сапоги столько золота, сколько вошло. Потом наполнил золотом всю пазуху, густо насыпал золотого песку в волосы на голове и еще набил в рот. Выходя из сокровищницы, Алкмеон еле волочил ноги и был похож скорее на какое-то другое существо, чем на человека. Рот его был полон, и вся одежда набита золотом. При виде этого Крез не мог удержаться от смеха и не только оставил все унесенное им золото, но еще и добавил не меньше».
Крез щедро делился золотом, но не всех удовлетворяло даже его безмерное расточительство. Скоро появятся те, что возжелают получить все золото Лидии. Иметь много золота — занятие чрезвычайно опасное.
Счастье изменяет Крезу
Судьба нанесла Крезу жестокий удар вскоре после отъезда Солона.
У него было два сына: один из них родился глухонемым калекой, «другой же, по имени Атис, далеко превосходил своих сверстников доблестью». Царь смирился с несчастной судьбой первого сына, но тем более гордился вторым. И вот однажды Крезу явилось сновидение, предвещавшее беду его любимцу: Атис должен погибнуть, пораженный железным копьем.
«Когда Крез, пробудившись, пришел в себя, то в ужасе от сновидения решил, женив сына, впредь никогда больше не отпускать в поход, хотя обычно на войне тот был во главе лидийцев. Царь приказал также вынести из мужского покоя дротики, копья и другое подобное оружие и сложить во внутренних женских покоях, чтобы никакое висящее на стене оружие не упало на сына».
Когда уже готовились к свадьбе, во дворце появился «некий фригиец знатного рода» — Геродот называет его Адрастом. Оказалось, он случайно убил собственного брата, был изгнан отцом и теперь просил Креза совершить очистительный обряд. Нехитрая процедура состояла в следующем: руки убийцы обливали кровью жертвенного поросенка, после этого обтирали в знак снятия кровавого греха; затем умилостивляли богов жертвоприношениями и молитвами.
Царь, пребывавший в самом лучшем расположении духа от предстоящей свадьбы, сделал все, о чем просил чужеземец, и даже оставил его жить во дворце.
Крез ни на мгновение не забывал о страшном сне, но разве можно полного сил и энергии молодого человека удержать в четырех стенах?
Однажды в Сардах появились мисийцы — подданные царя — и попросили избавить их от неожиданной напасти. В землях этого народа завелся огромный вепрь, который опустошал поля; то и дело мисийцы устраивали на зверя охоту, но не могли причинить ему ни малейшего вреда и только приносили себе еще больший ущерб, вытаптывая поля в погоне за вепрем. Теперь они просили отпустить сына царя с отборным отрядом воинов и сворой собак.
— О сыне моем вы и не помышляйте: я не могу отпустить его с вами, он ведь новобрачный, и теперь у него медовый месяц, — ответил Крез, согласно рассказу Геродота. — Но все же я отправлю с вами отборный отряд лидийцев со сворой охотничьих собак и велю им постараться избавить вашу землю от этого зверя.
