Елена Гуськова - Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования
Исследователи говорят о начале широкого албанского восстания в Косове в феврале 1998 г., когда 28 числа террористы под предводительством Адема Яшария напали на патруль МВД в селе Ликошане недалеко от Глаговаца. Хотя в январе-феврале было зафиксировано 27 терактов, здесь террористы уже не скрывались, а выступали как хорошо вооружённая и организованная структура, «настоящая армия». У них были подготовлены засады, оборонительные рубежи, имело место маневрирование, длительное ведение огня. Чтобы нейтрализовать террористов, понадобилось 27 часов, причём среди полицейских были убитые и раненые. Уже 5 марта т. н. албанская армия снова напала на полицейских у села Лауше, но были разбиты на маленькие группы и отступили[176].
В Косове порядок охраняли и полицейские, и армия. Генерал М. Джошан вспоминал интересную деталь. Когда в марте 1998 г. он приехал в Джаковицу в свою часть на должность командира артиллерийско-ракетной бригады ПВО, его ближайшими подчинёнными, командирами подразделений, были словенец, македонец, два серба, хорват, мусульманин, албанка. В то время Джаковица была центром оперативной зоны «Дукаджин», и на её территории находилась 137-я бригада террористической ОАК «Джакова»[177].
В марте начальник Генштаба генерал М. Перишич говорил, что армия в Косове и Метохии (КиМ) не вмешивается в ситуацию, её задача — охранять 310 км границы с Албанией, а полиция должна поддерживать порядок. Однако проблема, по словам генерала, состояла в том, что полиция начала отступать и оставлять свои участки, уже покинула Глоговац, Дрежницу. В таких местах всю власть держал Адем Яшари. Албанцы на армию пока не нападали, т. к. знали, что в ответ получат войну. «Если бы армия провела операцию, их нигде бы не осталось за два — три дня». Но такую операцию нельзя бы было оправдать политически[178]. Весной 1998 г. ОАК ставит под свой контроль 50 % территории Косова[179].
Как вспоминают сербские военные, ещё в марте 1998 г. албанцы в Косове нападали только на полицейских и избегали армии, однако уже в мае осмелели, устраивали засады и на военных. «Эти действительно окрепли, когда не боятся и армии! Или настолько сильны, или получают огромную помощь и твёрдые обещания от тех, кто сильнее их», — размышлял тогда полковник Милош Джошан[180].
В то время премьер-министр Момир Булатович писал, что в 1998 г. бойцы ОАК проходили военную подготовку в Албании, а затем нелегально группы бойцов перебрасывались в Косово. В этой ситуации правительство было вынуждено пересмотреть «пограничный пояс» с Республикой Албания. Под понятием «пограничный пояс» подразумевалось расстояние от границы, которое контролировала Армия Югославии. Греция, например, определила такой пояс в 70 км, а в Сербии его увеличили со 100 м до 5 км. Именно здесь, отмечал М. Булатович, «шли настоящие малые войны». Пограничники добились того, что граница стала закрытой[181].
Джаковица и пограничная с Албанией зона были для албанцев ОАК важным районом соединения со своими в Албании, откуда они получали оружие, боеприпасы, обмундирование. В то время в Северной Албании и Косове было 11 лагерей для подготовки террористов, использовалось 5 маршрутов для доставки оружия, наркотиков, а также для переброски боевиков из Албании и Македонии[182]. В Джаковице был штаб, откуда координировались все военные действия албанцев. В Смонице располагалась 134-я бригада ОАК, они контролировали участок Джаковица — Смоница — Юник. Интересно, что и военные, и боевики фактически располагались рядом, но не трогали друг друга до определённого момента. Генерал М. Джошан пишет: «как будто мы играли в какую-то странную игру нервов, проверяя друг друга, кто сколько может выдержать. Они не провоцировали дебош в городе до того, пока НАТО не начнёт агрессию, которую ждали, а нам заварушки вообще не хотелось»[183]. Уже тогда военные знали о спланированной агрессии со стороны НАТО и готовились к ней.
В начале марта албанцы совершили в течение нескольких дней согласованные и спланированные нападения на сербские дома и полицейские участки в ряде сёл в координации с массовыми уличными протестами, демонстрациями студентов и политических партий в Приштине. Перед информационным центром США было зачитано обращение к международным организациям с просьбой защитить албанский народ от «вооружённых действий сербской полиции». Хотя все столкновения начинали албанцы, они хотели показать себя жертвами. Демонстрации волной прокатились по краю, многие лозунги и плакаты писались на английском языке. Понятно, что албанцы сразу получили поддержку Запада. Шеф британской дипломатии Робин Кук потребовал 4 марта в Сараеве, чтобы Белград признал «силы, которые выступают за большую автономию Косова внутри СРЮ», и осудил сербов за албанские жертвы. Одновременно он сообщил, что КГ в ближайшее время начнёт обсуждение косовского вопроса. Американцы пошли дальше и стали пугать военной интервенцией, если не будет остановлено насилие в Косове. А Клаус Кинкель обратился 6 марта в СБ с призывом немедленно рассмотреть проблему Косова. Албания назвала события в Косове «преступной авантюрой» Сербии[184].
Решения КГ (9 марта, Лондон) были расценены албанцами как поддержка их требованиям и действиям. Совет Безопасности ООН 31 марта принял Резолюцию 1160, которая основывалась на предложениях КГ и запрещала «продажу или поставку в Союзную Республику Югославию, включая Косово, их гражданами или с их территории, или с использованием судов, плавающих под их флагом, и самолетов, вооружений и относящегося к ним военного имущества всех типов, такого, как оружие и боеприпасы, военно-транспортные средства и техника и запасные части…»[185].
В марте 1998 г. ОАК уже имела достаточно чёткую организационную структуру. Главный штаб располагался в Швейцарии, Оперативный штаб — в селе Драгобиле вблизи Ораховаца. А непосредственно военная часть состояла из 14 бригад (200–500 чел.), специальных единиц, венной полиции и местных чет, или «вооружённого населения». Кроме того, 1 200 террористов были разделены на 30 отрядов, которые действовали на территории Дреницы, дечанской, джаковитской и печской общин. В июле численность ОАК достигла 25 тыс. чел., которые располагались в трёх районах: Дреница, Малишево, Ябланица. Обучение албанцы проходили в Албании[186]. В середине 1998 г. у бойцов ОАК даже была клятва, которой они присягали на верность Родине: «Я, боец моего народа, КЛЯНУСЬ во имя РОДИНЫ и КОНСТИТУЦИИ перед Богом и национальным ФЛАГОМ, что буду предан и беспощаден в борьбе за освобождение Косова против оккупантов и местных предателей до последней капли своей крови. Буду послушным и дисциплинированным воином, буду корректно выполнять приказы и задачи старших по званию, связанные с освободительной борьбой, армией и военной тайной. КЛЯНУСЬ»[187].
Для понимания, как создавалась ОАК, как доставляли оружие боевикам, как формировались боевые отряды албанцев, интересными являются показания арестованного албанца в мае 1998 г. Эти показания ранее не публиковались. Приведём их лишь с небольшими сокращениями.
«Меня зовут Имери Газменд от отца Фазила и матери Хатиче. Родился 4 апреля 1976 г. в селе Поношевац, община Джаковица, по национальности албанец, гражданин Республики Югославии, закончил среднюю школу, по роду деятельности я крестьянин, не женат, живу в селе Поношевац с отцом, матерью, братьями Таф, Синаном, на военной службе не был […].
В середине апреля месяца этого года из села Поношевац отправился я в Албанию за оружием с Риза Алием, Мали Имери, Фатмир Ахмети, все из села Поношевац, чтобы привезти оружие и защищать моё село от сербской милиции. Однажды после обеда в магазине в Поношеваце, чьим владельцем является Риза Алия, мы собрались и договорились, что через три дня идём в село Смоницу, откуда, когда соберёмся, пойдём в Албанию за оружием. Так и было, через три дня после договора с Ризом мы, пятеро, пошли вечером в Смоницу, было где-то 21 час, когда мы собрались на окраине села Смоницы, и мы, около двадцати человек, которыми руководил Риза, двинулись в Албанию […].
В Вучидол мы пришли утром, около 4:00 часов, и остановились в доме Газим Бериши. Когда мы пришли, Риза и Рама ушли в Байрам-Цури, чтобы привезти машину оружия, а мы остались их ждать в доме. В тот же день вечером около 18 часов Риза и Рама приехали на машине и привезли оружие и боеприпасы. Оружие делил Риза, и каждый из нас получил по два автомата и по одному комплекту патронов. Знаю, что некоторые из группы, мне не известны их имена, получили и гранаты, которые им дал Риза. Когда нам раздали оружие и боеприпасы, где-то около 21:00 часа мы отправились тем же путём из Албании в Смоницу. Группу возглавлял Риза, и когда мы переходили югославскую границу, Риза нас предупредил, чтобы вели себя тихо, не шумели, чтобы нас не заметили пограничники Армии Югославии. Так мы около 4:00 часов, назавтра в раннее время, с оружием и боеприпасами пришли в Смоницу. Когда мы пришли в Смоницу, охранник, который охранял село, позвал командира ОАК в Смонице Хасани Элези Сейди “Рифат”, чтобы принял оружие. Через 10 минут пришёл Рифат, и мы ему отдали всё оружие и боеприпасы, которые мы принесли из Албании. У Рифата в доме был склад, в котором он хранил оружие и боеприпасы. Когда мы передали оружие Рифату, Риза собрал всю нашу группу и сказал, мы стали бойцами ОАК.
