Оксана Захарова - Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи
Записки М.С. Воронцова, как обычно, очень лаконичны, в августе 1813 г. он пишет: «15. В Зедине. Привезли Понсета, раненного накануне в ногу. 16. Принял команду над авангардом под Ютербоком. Сражение. Атаковал их арьергард. Раевский легко ранен, егерей и казаков ранено до 40. 17. Занял Ютербок. Поход до Немека. Фланговым движением Винценгероде пошел с кавалерией на Марцане, там подрался и пришел ночевать в Немек же. Фр‹анцузы› остановились в позиции при Кропештедте и Марцане. 18. В Немеке. Бенкендорф (А.Х. Бенкендорф. — О.З.) ходил с кавалерией к деревне Люблин и отогнал от оной неприятеля»[158]. Сдержанность и четкость записей скрывает наполненную, не замирающую ни на день жизнь военных походок Так, запись от 16 августа включает несколько фраз. «Сражение. Атаковал их арьергард», — пишет Воронцов. Но речь идет об атаке трех корпусов неприятеля авангардом графа И.К. Орурка, после чего французы отошли за Ютербок.
Обе стороны готовились к осенней кампании. С первых же чисел октября начались сложные маневрирования враждебных армий с отдельными мелкими стычками, атаками и отступлениями. Необходимость генерального сражения понимал и Наполеон, и союзники.
4 (16) октября 1813 г. у Лейпцига началась одна из величайших битв наполеоновской эпохи — Битва народов. На стороне союзников сражались русские, прусские, австрийские и шведские войска (к началу битвы — 220 000 человек), на стороне Наполеона выступали французы, поляки, бельгийцы, голландцы, итальянцы (155 000 человек). Битва длилась три дня.
При приближении к Лейпцигу по Вурценской дороге граф М.С. Воронцов с авангардом корпуса Винценгероде, командуя пехотой, составленной из 21-й и 24-й дивизий и отряда генерал-майора Гарпе, составлявших центр армии, продвинулся в направлении заставы города. Записки М.С. Воронцова об его участии в одной из великих битв истории подобны прежним и очень лаконичны: «6. Сражение под Лейпцигом, мы перешли через Парту и пошли прямо к городу, примыкая правым флангом с Ланжероном, а левым — с Беннигсеном. Канонада жестокая. Мантейфель убит ядром, Арнольди потерял ногу. Ночевал 2 версты от города».
Если накануне 6 октября Мюрат сказал Наполеону, что такого количества убитых не было со дня Бородина (потери Наполеона в первый день составляли почти 30 000, союзников — около 40 000 человек), то дальше положение было еще страшнее. В разгаре битвы вся саксонская армия перешла в лагерь союзников, повернувшись против тех, с кем только что сражалась вместе. Несмотря на отчаянное положение, Наполеон продолжал сражение с удвоенной энергией. Развязка наступила в ночь с 6-го на 7 октября. Измены и новые подкрепления союзников заставили Наполеона отступить. М.С. Воронцов записал: «7. Сражение. Взятие Лейпцига, я вошел с 14-м егерск‹им› полк‹ом›. Победа совершенная, 30 000 пленных, 200 орудий, 20 генер‹алов› (Лористон, Ренье, Делмас и пр.). Понятовский утонул. В городе видел Государя, Имп‹ератора› Цесарского, короля Прусского, короля Саксонского. Гос‹ударь› смотрел наши войска, ноч‹евал› в деревне Атнаунсдорф»[159]. За сражение под Лейпцигом М.С. Воронцов был удостоен ордена Святого Александра Невского.
Наполеон с боем отступил за Лейпциг. Бои были необычайно кровопролитны. Саперы слишком рано взорвали мосты, и около 28 000 человек не успели пройти, в том числе поляки. Командир польского корпуса маршал Понятовский, будучи ранен, утонул, пытаясь верхом переплыть реку Эльстер. Наполеон двинулся со своею армией по направлению к Рейну.
Общие потери французов за 16–19 октября (н. ст.) были равны по крайней мере 65 000, союзники тоже потеряли около 60 000 человек. «Долго еще, несколько дней подряд страшные вопли тяжелораненых оглашали лейпцигские поля, и разложение трупов наполняло окрестности невыносимым зловонием Не хватало рабочих рук, чтобы очистить поле, и медицинского персонала, чтобы подать помощь искалеченным и раненым»[160].
М.С. Воронцов 15 октября (ст. ст.) занял Кассель, по направлению к которому двигалась армия наследного принца. Он находился при блокировании Гамбурга и удерживал попытки маршала Даву до тех пор, пока кронпринц завершил войну с датчанами.
В ноябре 1813 г. Наполеон явился в Париж, чтобы готовить силы против наступления европейских народов. Но записи М.С. Воронцова обрываются 9 ноября 1813 г. После «Кильского мира», как сказано в формулярном списке М.С. Воронцова, он «с отрядом пошел на Рейн, переправился в Кельне и вошел во Францию форсированными маршами»[161].
* * *По мнению военных историков, кампания 1814 г., с точки зрения стратегического творчества императора Наполеона, была одной из замечательных страниц наполеоновской эпохи. Проиграв в октябре под Лейпцигом кампанию, начатую весной 1813 г., император, вступив в Париж в ноябре, стал готовить новые силы против союзных войск, угрожающих вторжению во Францию.
Генерал-лейтенант граф М.С. Воронцов после ратификации трактата между кронпринцем Шведским и правительством Дании получил приказ идти с отрядом во Францию. Находясь еще в начале января за Эйдером, Воронцов двинулся через Мюнстер к Кельну, перешел 27 января (8 февраля) Рейн и, двигаясь форсированным маршем на Ахен, Шарлеруа, Бомон, присоединился к корпусу Ф.Ф. Винценгероде. Тот успел собрать весь свой корпус в Реймсе и ожидал распоряжений прусского полководца Блюхера[162].
Еще до отхода из Реймса М.С. Воронцов, командуя 12-й пехотной дивизией, занял г. Ретель. В РГАДА хранится воззвание к французскому населению, составленное М.С. Воронцовым в этом городе 14 (26) февраля 1814 г.[163]. В нем, в частности, говорится, что русские не позволят себе такого поведения на землях Франции, каким отличились французы в Москве. «Мы здесь для того, чтобы сделать все возможное для уменьшения несчастий, связанных с войной». Далее М.С. Воронцов продолжает: «Я всегда готов вам помогать и защищать вас, наказывать всех тех, кто вас обижает. Я призываю вас к доверию, ни одна жалоба не останется нерассмотренной, но с другой стороны, для мирных жителей умение подчиняться и сохранять спокойствие есть единственное средство для спасения». Впоследствии жители Ретеля и Вузье поднесли М.С. Воронцову золотые медали как спасителю их от разорения.
Итак, войско графа М.С. Воронцова присоединилось к корпусу Винценгероде в Эперне. 16 (26) февраля Блюхер, узнав о наступлении Наполеона к Марне, приказал Винценгероде оставаться в Реймсе. Генерал Винценгероде, получив сведения о движении Наполеона к Ла-Ферте-Су-Жуар, уговорил Бюлова идти вместе к Суассону, чтобы, заняв этот городок и переправу через Марну, соединиться с Силезской армией. 17 февраля (1 марта) Винценгероде, оставив князя Гагарина с башкирским полком (280 человек) и 200 человек пехоты в Реймсе, выступил оттуда, подойдя на следующий день к Суассону по левому берегу реки Эны. Бюлов обложил город с правого берега. Дальнейшие события развивались довольно трагично для французской стороны.
Комендант Суассона генерал Моро дает согласие на капитуляцию города с условием, что часть вверенных ему войск должна быть сохранена, иначе готов погибнуть под развалинами своих бастионов. Посланный Винценгероде полковник Левенштерн предложил французскому гарнизону выступить с оружием, обозом и двумя орудиями. Но комендант хотел выйти из города с шестью орудиями, что не согласовывалось с условиями капитуляции, и Левенштерн согласился исполнить просьбу Моро под собственную ответственность. Впоследствии на главной квартире Винценгероде Левенштерн извинился за то, что позволил выступить неприятелю с шестью орудиями. Присутствующий при этом М.С. Воронцов сказал: «Да мы могли бы подарить французскому коменданту несколько собственных наших пушек, лишь бы только он скорее ушел из Суассона»[164]. Это заявление было вызвано тем, что после того, как Блюхер был разбит Наполеоном под Мо и отступил, преследуемый французской армией, к Суассону, город стал своеобразным якорем спасения для союзников, так как давал им единственную возможность переправиться на другой берег реки Эны. К тому же задержка Блюхера на один или два дня позволяла Наполеону догнать Силезскую армию.
Едва союзники заняли город и два егерских полка М.С. Воронцова захватили Реймсскую заставу, а войска Бюлова устремились к мосту, как появились передовые войска Силезской армии и началась переправа корпусов Сакена и Йорка. Некоторые военные историки считают, что занятие Суассона спасло армию Блюхера от уничтожения. Состояние Силезской армии было незавидно. С 16 (18) февраля войска не получали продовольствия (в частности, корпус Йорка), а с 11-ш (23) находились в постоянном движении. Вид солдатов в корпусах Йорка и Клейста был удручающим. К счастью для союзников состояние корпусов Бюлова и Винценгероде было значительно лучше. «Солдаты, вполне сохранившие свои силы, были в новых мундирах: кавалеристы имели, кроме того, для носки вне фронта, красные английские куртки; лошади были на подбор; оружие блестело»[165].
