Лев Исаков - Русская война: дилемма Кутузова-Сталина
При этом можно заметить следующее обстоятельство – косой удар по Украине сам подвержен фланговому контр-удару из района Бреста на Юго-Запад силами ЗапВО, но при условии, что будет срезан Сувалкский выступ. Наступление германских войск из района Сувалок на Гродно-Барановичи по кратчайшему пути окружения Белостокского выступа открывает отличную, почти единственную возможность ПрибВО нанести поражение крупного стратегического характера противнику ударом с Северо-Востока под основание Сувалкского выступа, «проскальзывая» вдоль восточно-прусских УР; без прошибания лобовым наступлением на запад мощнейших укреплений противника по линии Мемель – Мазуры, по соотношению сил, организации и техническому обеспечению войск, навыкам комсостава, УРОВНЮ ЗНАНИЙ СИСТЕМЫ ИНЖЕНЕРНОЙ СООРУЖЕНИЙ в начальный период войны быстро невозможное… Так сказать выманить германского зверя жирно намазанным Белостокским Куском из броне-бетонной Прусской Берлоги и Топором по Шее.
Т.о. вырисовывается контур сложной агрегированной операции, полагающей достаточно предсказуемое по целям первоначальное захождение противника, столь важное для обеспечения политического реноме, что понимали Бисмарк и Сталин, и не понимали Наполеон и Гитлер, почему первые побеждали в войнах, вторые в битвах; с достижением решительных стратегических результатов, надолго определяющих перспективу войны на линии и около своей границы. Бросается в глаза одно свойство этого агрегата: ось, центр, фокус событий, вся система мероприятий складывается или разваливается по решению одной начальной задачи – уничтожению Сувалкского выступа. Разгромив здесь германские войска и овладев Сувалками ПрибВО решал главную задачу начального периода войны, освободив ЗапВО для действий на Юго-Запад под основание кооперированных крыльев групп армий «Центр» и «Юг», нацеленных на основание Белостокского выступа и Косой удар по Украине – с этого момента все крупные мероприятия противника становятся перехватываемы, а положение германских армий на линии Буга в условиях нависания мощных группировок советских войск от Белостока и Львова неустойчивым, необеспеченным, позиционно ослабленным; простое методическое наступление советских войск «в линейку» Юго-Западного и Западного фронтов(если не станет способности к другому роду боя) всё время давящих на фланги германского фронта по сходящимся долинам Нарева и Сана вытолкнет их за Вислу(как то случится в 1944 г.); при энергичном прорыве оно чревато окружением 4–5 армий германской стороны в четырёхугольнике рек Висла-Сан-Нарев-Буг, «Мокром мешке»; вот откуда возникло это название.
Мог ли этого не видеть, мимо того пройти командарм 1 ранга, начальник Генерального Штаба РККА, величайший стратег СССР 30–40 гг., «равного которому германская армия не имела со дня смерти генерал-фельдмаршала Шлиффена (по оценке отдела армий «Восток» германской стратегической разведки АБВЕР 1942 г.)», образованнейший военный, всецело преданный своему сумрачно-грозному богу-делу Борис Михайлович Шапошников – да ведь он и задавал эту границу строившим её дипломатам, являясь военным консультантом советской стороны на всех советско-германских переговорах 1939-40 гг.
Т.о. уже к ноябрю 1939 года основные контуры стратегического замысла стали очевидны как развитие и восхождение от боевой практики 1-й Мировой 1914–1918 гг. и Советско-Польской 1920 г. войны, из которых и особенно из последней были извлечены поучительные уроки, наиболее важные в ходе военно-научной дискуссии 1930-31 гг. о причинах поражения КА на Висле в 1920 г., главные из которых:
в начальный период, когда идёт борьба за перехват стратегической инициативы, не следует выбирать направлением боевых действий Восточную Пруссию, которая глушит и топит порыв войск, а предельная ярость армий растрачивается на стратегически местный результат; как и вторжение противника в Прибалтику, если оно не имеет характера обеспечения удара в другом направлении;
решительная операция в междуречье Буга-Вислы может быть только комбинированной межфронтовой, при этом определяющие события завязываются на Верхней Висле и высказываясь против помощи восставшим в Варшаве «бело-полякам» Бур-Комаровского в 1944 г. Г.К.Жуков повторил этот вывод 1931 года «Варшаву в лоб не взять, её нужно брать обходом с юга»;
эта операция требует высокой степени согласованности действий фронтов в Междуречье, и разобщённые их удары (как в 1916 г. Западного и Юго-Западного фронтов), или их разнонаправленность (как в 1920 г. на Львов и Варшаву) ведут к поражению.
…… Ничему этому не соответствует схема, приведённая в «КЗ»: это какое-то дряблое ученичество, причём заведомо ущербное, уже одно то, что ось удара ЗапВО на Варшаву проложена севернее Нарева, а ось удара КОВО вообще нацелена в расходящемся направлении на Силезию обращает её в блеф – автору статьи с «генерал-полковничьими» прибамбасами надо бы лучше знать военную историю, чем кончились такие «занаревские хождения» Самсонова в 1914 г. и Корка в 1920-м.; как и уроки катастрофы на Висле в 1920-м году. Неужто вы полагаете Шапошникова и Василевского столь забывчивыми?
Осенью 1939 года началось и конкретное оформление боевых группировок из наличного состава Прибалтийского ВО(будущий Северо-Западный фронт), Западного ВО(будущий Западный фронт), и Киевского ВО(будущий Юго-Западный фронт); и назначение к тому начальствующих лиц.
И вот тут возникает крайне любопытная ситуация, какое-то рябление несоответствующих лиц. Огромный стратегический замысел полагал привлечения к его исполнению и наилучших наличных кадров. Между тем из назначений 1939 г. 2 командующих ПрибВО и ЗапВО Ф.Кузнецов и М.Ковалёв были вполне рядовыми даже по званию «генерал-лейтенант», как и по своей последующей военной биографии в ВОВ – в резкое исключение шёл назначенный на КОВО Герой Советского Союза, овеянный славой Баин-Цагана и Халхин-Гола «генерал армии» Г. Жуков, что можно понять как выражение стратегического приоритета задач округа по целям обороны и наступления в грядущем Приграничном сражении. Только по завершении Советско-Финской войны этот перекос отчасти исправляется – командующим ЗапОВО назначают «генерал-полковника» Д.Павлова, боевого танкиста, хорошо зарекомендовавшего себя в Испании, Начальника Автобронетанкового управления РККА, в период Советско-Финской войны подготовившего интереснейшую операцию форсирования Финского залива по льду бронетанковыми соединениями с выходом в тыл финской оборонительной линии на Карельском перешейке; но в то же время обнаруживший и недостатки как общевойсковой военачальник, главные из которых: слабое знание особенностей других родов войск и в связи с этим неумение наладить их взаимодействие; острый, но узкий оперативный кругозор, не выходящий за пределы непосредственно наблюдаемого поля боя, самоуверенность и самомнение.
На участке ПрибОВО, где должна была решаться главная оперативная задача начала войны, её задающая прелюдия, какая-то чехарда Первых Лиц. Чаще всего мелькает Ф.И.Кузнецов, но даже по справке в Советской Военной Энциклопедии за 1939-41 гг. он побывал Начальствующим советским военным контингентом в Прибалтийских государствах, участником Советско-Финской войны, Начальником военной академии Гештаба, Командующим Северо-Кавказским военным округом, Командующим ПрибОВО, на котором принял войну…если не принять во внимание, что в ряде изданий он отметился и Командующим ЛенВО в переменку с М.Поповым и тоже на начало войны…Ни его перемещения, ни воинское звание не соответствовали уровню полагаемых округу задач, которые, надо подчеркнуть, НЕ МЕНЯЛИСЬ.
В мае 1940 г. на заседании Совета Обороны СССР за неудачное руководство армией и флотом в начальный период Советско-Финской войны было отставлено руководство Наркомата обороны во главе с К.Ворошиловым, заменённым маршалом С. Тимошенко, добившимся перелома в войне; начальником Генштаба в августе был назначен генерал– полковник К. Мерецков, 7 армия которого взломала «линию Маннергейма» в Карелии – но это ни в коей мере не означало удаления или понижения Б.Шапошникова, прогнозы которого на войну оправдались: пригласивший военачальника накануне заседания Совета И.В.Сталин объяснил ему, что его смещение есть только демонстрация принятия самых решительных мер по урокам Советско-Финской войны, не более; за ним остаётся вся оперативная работа Генштаба и подготовка к Большой войне на западе, что выражается назначением его Главноначальствующим строительства укреплённых районов на западной границе, фактическим руководителем подготовки театра военных действий к началу конфликта. В подтверждение доверия ему было присвоено звание Маршала СССР.
Именно Б.М.Шапошников готовил документы для заседания Совета Обороны осенью 1940 года, где К. А. Мерецков излагал основные задачи армии на начальный период войны и, надо сказать, сделал это крайне плохо, обнаружив на момент доклада отсутствие перспективного мышления, необходимого начальнику Генштаба, что вызвало острое раздражение Сталина и большое разочарование Б. М. Шапошникова, огорчённого явным провалом своего ведомства при новом начальнике. В завершение военного совета состоялась крупная штабная игра, где не вскрывая всего замысла Пограничного сражения присутствующим отрабатывалась его начальная часть – вторжение германских войск из Восточной Пруссии и Польши на охват Белостокского выступа. Вопреки домыслам о якобы «провале» Павлова и «триумфе» провидчества Жукова (первый руководил «красной» обороняющейся, второй «синей» наступающей стороной) игра имела иной характер нежели гимнастическая демонстрация военачальниками своих способностей – ещё раз оценивались возможные последствия этой угрозы и методы её пресечения: игра показала, что подобное действие весьма перспективно и заманчиво для противника, но в тоже время мощный удар ПрибОВО под основание дуги Сувалкского выступа с Северо-Востока решительно изменяет всю обстановку на театре военных действий, разрушает взаимодействие Восточно-Прусской и Центрально-Польской группировок противника (БУДУЩИХ ГРУПП АРМИЙ «СЕВЕР» И «ЦЕНТР» ГРЯДУЩЕЙ СХВАТКИ), приковывая внимание германской стороны к району севернее Пинских болот и очевидной угрозе русского удара от Белостока-Бреста на юго-запад в направлении Висла-Варшава, открывая перспективы стратегического наступления в Южной Польше.
