Владимир Моложавенко - Тайны донских курганов
Но в летописях упоминается еще об одной стоянке — зимовке Ермака на Кокуй-реке. Будто бы строил там Ермак земляной городок, искал оттуда «путь в Сибирь».
Где же оно, Кокуй-городище? А может, это просто легенда?
Умел Ермак Тимофеевич упрятывать от людского глаза свои становища. Много лет бились уральские музеи над этой загадкой. Экспедиции исходили все берега рек Серебрянки и Кокуй, где пролегал, как полагают, путь Ермака. Тщательно обследовали прибрежные леса, горы. И всюду — неудача. Никаких следов городка...
Живет в Нижнем Тагиле интересный человек Леонид Федорович Толмачев — искатель по своей природе. Когда-то бродил в тайге с геологами, а сейчас слесарь-лекальщик на инструментальном заводе. В лесу чувствует он себя, как дома. Вместо ружья всегда на шее фотоаппарат. Любой след зверя может прочесть. Редкий камень-самоцвет найдет — в рюкзак. В библиотеке его — книги о природе, травах, камнях.
Краеведы, как рыбаки, видят друг друга издалека. Толмачев познакомился с любителями археологии, которые группировались вокруг краеведческого музея. Иные его товарищи после работы — на рыбалку или на стадион. А Леонид Федорович — в научную библиотеку. Или в тайгу на поиски. Все, что о Ермаке есть в книгах, на память знает. Несколько раз ездил на известное уже Ермаково городище, дивился искусству донцов располагаться лагерем: ходишь, кажется, вокруг, а городка не видишь.
Пять дней бродил Леонид Федорович по тайге. Однажды натолкнулся на медведя. Рявкнул от неожиданности таежный зверь и убежал. Даже затвором фотоаппарата не успел щелкнуть Толмачев.
Отдохнул — снова в путь. На этот раз вернулся в Тагил еле живой — кончились продукты, и в тайге питался лишь сырой рыбой. Семьдесят километров плыл на плоту, чтобы сберечь силы.
В третьем походе Толмачев заболел. Даже у огромного костра не мог унять озноба. Вернулся — слег.
А Кокуй-городок по-прежнему оставался тайной.
Но человек уже не мог отступить. Нужно иметь крепкий характер, чтобы сутками, одному пробиваться сквозь тайгу, брести порой по пояс в воде, спать у костра — и не унывать. И искать, искать то, что уже не дает покоя ни ночью, ни днем.
Оставался неисследованным лишь правый берег Кокуя. Ученые уверяли, что этот берег они исходили метр за метром и ничего не нашли.
Толмачев пришел к бывшему лагерю археологической экспедиции, осмотрел местность. Его внимание привлекла воронка, поросшая кустарником. Старатели? Он осмотрел дно воронки. Известняк. Ни один уважающий себя старатель не будет искать золото в известняке.
Он пошел на запад. Снова воронка. Толмачев опустился на колени и пополз теперь на север от воронки, раздвигая траву. Руки коснулись неглубокого рва и земляного выброса.
Тогда Толмачев вернулся, достал карандаш, бумагу и стал чертить.
Рисунок, когда он закончил его, чем-то напоминал тот, что сделал он год назад в Ермаковом городище на реке Тагиле...
Вернулся в город, рассказал ученым о своей находке — не поверили. Толмачев настаивал. Наконец, послали очень немногочисленную экспедицию.
Первые раскопки не дали никаких результатов, и археологи уже с укоризной посматривали на Толмачева. И вдруг...
В одном из раскопов наткнулись на черепки, наконечники стрел, грузила. Здесь была стоянка!
Так делаются открытия.
А на Чусовой покажут вам еще одну стоянку Ермаковой дружины: скалу отвесную, в ней пещеру, разделенную на множество гротов. Здесь, сказывают, пережидал Ермак злую непогоду. Пристанище скрытое, удобное и... почти недоступное для нынешних туристов. Ермак и «ермачки» (так называли его людей) будто бы сюда «сверху спускались по веревке, а по другой веревке вниз к реке спускались». О том еще и Кирша Данилов писал:
И зашли оне сверх того каменю,
Опущалися в ту пещеру казаки,
Много не мало — двесте человек...
Есть и еще одна интересная находка — на реке Сосьве. Обнажились после паводка здесь берега, и вымыло «баржу Ермака».
Ермак, впрочем, никогда не бывал на Сосьве, Он плыл по Чусовой, потом с реки Серебрянки перетащил свои струги через Уральский хребет на реку Тагил, попал на Туру и по ней спустился в Тобол.
Но в Тобол впадает Тавда. А Тавду образовали при своем слиянии Лозьва и Сосьва. Возможно, один из отрядов Ермака и поднялся вверх по этим рекам для разведки. Здесь отряд либо был разбит, либо еще что-то случилось, и баржу бросили. Со временем ее занесло, Когда же русло Сосьвы спрямили, паводковые воды стали ее вымывать.
И вот еще что интересно. Баржа эта сделана... без единого гвоздя. Днище из плах шириной в шестьдесят сантиметров, а толщиной в тридцать. Строили баржу из лиственницы (на шпангоуты шла ель). Углы закладывались в череповой брус (из целого дерева выбиралась четверть), и все это — только топором. Предполагают, что длина баржи была не менее тридцати метров. Это при тогдашнем уровне судостроительной «техники»!
* * *Шел Ермак в Сибирь неизведанными дорогами, и, бывало, видел места, где не ступала еще нога человека. Он встретил будто бы в зауральской тайге «большого лохматого слона». Местные проводники объяснили ему, что берегут этих слонов и лишь в трудные, голодные годы употребляют в пищу «горное мясо».
Сам Ермак, по всей вероятности, писать не умел, и рассказ его записал кто-то другой, чье имя осталось неизвестным.
И еще сказывают. Своих гонцов к Грозному-царю посылал Ермак только северным путем, потому что на южном их часто подстерегали Кучумовы конники. Этой же дорогой сподвижник и верный друг Ермака Иван Кольцо повез царю челобитную о покорении Сибирского ханства и несметные сокровища. А самым драгоценным подарком Ивану Грозному был «золотой медведь с рубиновыми глазами». Прослышал об этом хан и решил перехватить гонца, но дальновидный атаман при подходе к перевалу пригласил в проводники мансийского шамана. И это спасло его. Вездесущие манси успели предупредить своего владыку об опасности, и он провел атамана неизвестным перевалом. В знак благодарности Иван Кольцо якобы подарил шаману золотого медведя, и медведь навсегда исчез от людских взоров в священной мансийской пещере, вход в которую знал только один человек — шаман.
Много веков ничего не знали люди об этом медведе. Но лет пятьдесят назад один геолог случайно обнаружил в районе Молебного камня тщательно замаскированный среди камней ход, заглянул в пещеру и увидел стоящего на задних лапах... золотого медведя.
Геолог вернулся к товарищам, рассказал им о своей находке. Решили наутро распилить медведя и по частям вынести из пещеры золото. Только сделать это не удалось. Свалила человека неведомая болезнь и умер он, а другие не знали дорогу в пещеру.
Попробуй отыщи иголку в стоге сена! Молебный камень — священная гора манси — занимает десятки квадратных километров и не менее таинственна, чем сама легенда о золотом медведе.
Но, кроме медведя, есть еще одно затерянное сокровище. И оно тоже связано с путями-дорогами Ермака. Это — знаменитая «Золотая баба», о которой, возможно, приходилось вам слышать.
Некогда стояла в зауральской степи статуя из чистого золота и поклонялись ей древние племена. Считалась у них «Золотая баба» святыней: только шаманы в красных одеждах имели право находиться возле нее. Отовсюду присылали идолу богатые дары, но не каждому доводилось увидеть идола. Сказывали, будто «Золотая баба» криком предупреждала путников, что она близко и дальше идти нельзя...
Легенда легенде рознь. Не всякой можно поверить. Но в эту — не поверить нельзя. И вот почему.
В Софийской летописи есть любопытная запись, которая относится к 1398 году. В ней говорится, что новгородские монахи, ходившие на Каму обращать неверных в христианство, видели, как местные племена поклоняются «Золотой бабе» и ревниво скрывают ее от непосвященных.
А в XVI веке о «Золотой бабе» рассказывали «дорожники» — служилые люди московского царя, составлявшие описания торговых и военных путей Руси — первую отечественную географию. Немец Герберштейн, посетивший с посольством Московию, написал книгу, в которой упомянул и об этой легенде. Он говорил о «Золотой бабе» как о большой матрешке: в большой статуе находится меньшая, а в той — следующая, еще меньшая... В Европе не только поверили ему, но и стали изображать на картах Московии золотого идола в виде статуи — античной женщины, опершейся на копье. Все карты и описания России — Вида, Мюнстера, Меркатора, Дженкинсона — не обходились без «Золотой бабы».
Больше того. Вполне определенно утверждалось, что статуя была унесена из Рима еще в 410 году, когда его захватили племена готов. Английский путешественник Флетчер через одного иностранца, жившего в Москве, — звали его Антон Марш, — послал в 1584 году к Уралу своих шпионов. Результат был неутешительным: «бабу» никто не нашел.
