Руслан Скрынников - Третий Рим
Казни в Москве и раздел государства явились симптомом кризиса старого боярства, наметившегося к концу XV века. Конфисковав все боярские владения в Новгороде, московские власти не сразу решили, как ими распорядиться. Следуя традиции, Боярская дума стала распределять эти земли среди знати. По приказу Ивана III в пределах Новгорода было образовано удельное княжество для Федора Бельского, отъехавшего из Литвы в 1482 г. Столицей удела стал городок Демон, считавшийся «вотчиной» Вольского. Кроме того, он получил волость Мореву и много других волостей, по-видимому, в кормление.
Очень крупные владения достались боярину князю И. Ю. Патрикееву и его сыну Василию (более 500 обеж), трем братьям Захарьиным (около 800 обеж), влиятельным членам думы Ряполовскому, А. Челяднину, дворецкому Русалке-Морозову, новым правителям Новгорода наместнику князю С. Ярославскому, новгородскому дворецкому М. Волынскому и другим. (Обжа — надел зажиточного крестьянина, пахавшего землю на одной лошади).
Знать получила источник новых крупных доходов. Если бы она удержала новгородские пожалования в своих руках, результатом было бы неслыханное усиление ее могущества. Но этого не произошло. Историки давно обратили внимание на странный парадокс. К концу XV века пожалованные новгородские земли были отобраны не только у опальных бояр, но и у прочей московской знати, включая таких фаворитов, как бояре Челяднины или Захарьины. Факты позволяют объяснить отмеченный парадокс. После перехода Новгорода под власть удельного князя Василия бояре и прочие знатные люди, присягнувшие на верность Дмитрию-внуку и продолжавшие служить ему в Москве, должны были покинуть владения великого князя Новгородского.
Существенное влияние на события оказали условия и потребности военного времени. Вывод всех землевладельцев из Новгорода означал ликвидацию старых вооруженных сил на территории Новгородской земли. Система обороны Северо-Западных рубежей России рухнула. 180 новых землевладельцев из московской знати не могли составить ядро нового ополчения, поскольку в большинстве своем продолжали нести службу в составе двора Московской земли. Правительство должно было осознать, что не сможет удержать завоеванный город, если не создаст себе прочную опору в лице новых землевладельцев. Уже Иван III начал испомещать на новгородских землях московских детей боярских. Василий III завершил перераспределение поместных земель в Новгороде. Новгородские имения, отобранные у аристократии, перешли в руки средних и мелких московских землевладельцев — служилых людей.
Время Ивана III отмечено драматическими переменами в положении высших сословий Русского государства. Крупное вотчинное землевладение продолжало расти, что вело к упрочению политического могущества аристократии. Одновременно действовала противоположная тенденция, изменившая структуру старого боярства. Подобно князьям, возглавлявшим государство, бояре делили вотчины между наследниками. Интенсивный процесс дробления имений привел уже в XV в. к появлению внутри высшего сословия новой категории служилых людей — детей боярских. Первоначально это название указывало лишь на определенную возрастную группу. При традиционном строе семьи дети боярские занимали зависимое положение в качестве младших членов семьи. Власть отца опиралась на то, что именно из его рук сын получал вотчину, что было необходимым условием для несения службы. Браки заключались в раннем возрасте, семьи были многодетными. Поэтому сыновья нередко ждали доли в наследстве до зрелых лет. Между боярами и детьми боярскими не было никакой четкой разграничительной линии. Однако понятие боярин все больше ассоциировалось с крупным земельным собственником, тогда как недостаточная обеспеченность землей стала характерной чертой новой социальной прослойки — детей боярских.
Первые упоминания о детях боярских относятся к XV в. Они активно участвовали в междоусобной борьбе второй четверти XV в. Обнищание наименее состоятельных групп детей боярских не могло не тревожить московское правительство, поскольку обезземеливание дворян подрывало военные силы государства. Не пресловутая «борьба между боярами и дворянами», а вполне реальный кризис старого боярства, связанный с оскудением его низших слоев, побудил власти приступить к созданию грандиозного фонда государственной земельной собственности, которая должна была обеспечить службу как детей боярских, так и всего сословия дворян-землевладельцев.
Немало детей боярских получили пожалования в Новгороде уже при Иване III. Однако те из них; кто не мог нести постоянную службу в новгородском ополчении, должны были расстаться с новгородскими «дачами». Главный контингент вновь образованного новгородского войска составили дети боярские, переселившиеся в Новгород «на житье». Вывод из Новгорода московской знати ускорил переселение на новгородские земли новых групп детей боярских из Московского княжества. В отличие от бояр, получавших сотни обеж, дети боярские имели в среднем до 20–30 обеж. Доходы с таких имений позволяли им нести службу в тяжеловооруженной дворянской коннице.
При завоевании Новгорода в 1478 г. Иван III конфисковал у новгородского архиепископа и монастырей лучшие земли и образовал из них великокняжеский домен. Получив Новгород в управление, Василий III пошел по стопам отца и отнял у Софийского дома еще 6 тысяч обеж земли. В отличие от отца удельный князь не стал присоединять эти земли к княжескому домену, а роздал в поместье детям боярским.
Новгородская съезжая изба сохранила несколько ранних документов, подтверждавших пожалование детям боярским земель в Новгороде. Термин «поместье» появляется в этих документах впервые в 1490 г. В октябре 1490 г. Иван III пожаловал сыну боярскому Тыртову небольшую новгородскую волостку «в поместье». Существенную роль в выработке норм поместного права и упорядочении системы поместного землевладения сыграло валовое описание Новгородских пятин. В 1495 г. Иван III в последний раз посетил Новгород и тогда же отдал приказ о начале переписи. После передачи Новгорода удельному князю Василию опись продолжалась и была завершена в 1505 г. В пределах указанного отрезка времени архаическая система новгородских «пожалований» и «кормлений» окончательно трансформировалась в поместную систему… Разработка норм поместного права явно отставала от практики. Даже писцы не всегда четко разграничивали поместья и кормления. Писцы Деревской пятины отделили сыну боярскому Ю. Сарыхозину деревни «в поместье и кормление».
Кормленщик получал кормление на год-два, редко на более длительный срок. Он управлял волостью, судил население и за это «кормился», взимая поборы с населения в свою пользу. Помещик получал поместье пожизненно, пока мог нести военную службу. Поместье передавалось по наследству сыну, если сын достигал 15 лет и мог продолжать службу. Располагая собственностью на поместную землю, государство неукоснительно взыскивало со всех поместных обеж государеву подать. Помещик имел право на традиционный оброк. Государевы грамоты вменяли ему в обязанность заботиться в первую очередь об исправном взыскании с населения даней и подати. В случае неуплаты подати ему грозила государева опала. Атрибуты землевладения распределялись четким образом. Высший собственник — государство осуществляло суд и управление в отношении всего поместного населения. На долю владельца поместья оставалась военная служба.
В 1497 г. дьяки составили первый общерусский судебник, в котором поместье и вотчина были упомянуты как главные категории светского землевладения. Поместная система, вопреки Г. Вернадскому, не была организована по образцу турецких «титмаров». Опыт Османской империи едва ли имел какое-нибудь практическое значение для российского дворянства XV в.
Образование огромного фонда государственной земельной собственности оказало решающее влияние на формирование сословий в России. На Западе духовное сословие, стремившееся к автономии от светской власти, консолидировалось ранее других сословий и стало своего рода моделью для других сословий. В России дворянство опередило другие слои и группы, при этом зависимость от государственной власти стала самой характерной чертой этого сословия. Экспроприация высших слоев Новгорода позволила Москве сконцентрировать в своих руках огромные материальные ресурсы. Власть и могущество монархии упрочились.
В политическое сознание общества стала внедряться имперская доктрина. С 1497 г. гербом российской монархии стал византийский герб — двуглавый орел. Скромный церемониал московского двора уступил место пышным византийским ритуалам. Великий князь не довольствовался прежними титулами и стал называть себя «самодержцем». (Этот титул был точным переводом византийского императорского титула «автократор»). Полагают, что перемена в титулатуре была связана с обретением государственной независимости. Иван III стал обладать державой сам, а не из рук золотоордынского хана. Однако возможно и более простое толкование. В Византии титул «автократор» носил главный император, желавший подчеркнуть свое первенство в государстве по сравнению с императорами-соправителями. Любопытно, что старший сын императора, становясь соправителем отца, иногда усваивал титул кесаря или царя. Титул «самодержца» понадобился Ивану III после того, как у него появился один, а затем два соправителя Дмитрий и Василий с одинаковыми титулами «великих князей».
