Иван Тарасов - Полиция России. История, законы, реформы
На другой год после учреждения этой городской полиции в наказе воеводам впервые употребляется законодателем термин «земская полиция», значение которого выяснено было несколько позднее в инструкции земским комиссарам, причем в перечне обязанностей этих комиссаров, как органов земской полиции, встречаются уже и задачи благоустройственные. Но, подобно городской полиции, и в полиции земской обязанности полицейские возложены были не на одних только земских комиссаров, а вообще на всех тех лиц, которых правительство почему-либо считало в данный момент пригодными для достижения полицейских задач.
Затем, значительный шаг вперед к выяснению деятельности, власти и органов полиции сделан был в 1721 г. в регламенте или уставе, данном главному магистрату, где законодатель, как бы вполне усвоив себе понятие о полиции в качестве учреждения и задачи, нашел нужным дать этому понятию возможно более полное определение, из которого видно, во-первых, что правительство не отказалось еще окончательно от своего воззрения на полицию как на учреждение городское, хотя перестало ограничивать ее задачу одной лишь безопасностью; во-вторых, законодательство различало правление и полицию, считая последнюю как бы частью первого, а потому, в-третьих, полиция, как учреждение, должна была быть подчинена правлению; но, в-четвертых, в то же время законодательство дало полиции столь широкое определение, что им почти исчерпывалось все правление, под которым в то время понимались суд, управление и благоусмотрение, вместе взятые.
В промежуток времени между 1721–1775 гг. воззрение законодательства на полицию, как на учреждение, постоянно колебалось, как это видно из множества указов, которыми часто изменялось положение ее в отношении подчиненности, формы сношений с высшими учреждениями и т. п. В то же время изменялся и круг обязанностей полиции, преимущественно путем усложнения и нарастания, причем быстро множились задачи благоустройственные, осуществление которых обставлено было чрезвычайной регламентацией. Кроме того, независимо от специально-полицейских органов, круг лиц, на которых возлагались полицейские обязанности, также отличался крайним непостоянством, то суживаясь, то расширяясь, при постоянной перетасовке полицейских функций между лицами, входившими в площадь этого круга. Наконец, что касается определения соотношения между полицией и юстицией, то подобно тому, как вообще не было сделано принципиального разграничения между административными и судебными функциями, и судебная власть имела значение одного из орудий администрации для исполнения возложенных на нее задач, так и в отношении к полиции судебная власть признана была за нею как средство для более успешного достижения задач полицейских, независимо от расправы, к которой она могла прибегать в очень многих случаях, и формы которой были чрезвычайно разнообразны и весьма суровы. В этом общем хаосе полиция, заняв несоответствующее ей положение, успела присвоить себе даже как бы законодательную власть, издавая общеобязательные указы.
Очевидно, что такой порядок не мог продолжаться долго, тем более, что анормальность его признана была законодателем, выразившим совсем иные воззрения на юстицию, администрацию и полицию в наказе от 14 декабря 1766 г., данном комиссии о сочинении проекта нового уложения, где, между прочим, задачей полиции ставится «благочиние». Всё внутреннее управление, весь суд и вся полиция должны были подвергнуться более или менее радикальной реформе в интересах безопасности и благоустройства, которые государственная власть избрала себе задачей. Для достижения, между прочим, этой именно цели издано было в 1755 г. новое положение о губернском и уездном управлении – учреждение о губерниях, с которого начинается новая эпоха в истории не только полиции, но и суда и администрации.
В обнародованном 7 ноября 1775 г. учреждении для управления губерний Всероссийской Империи весьма отчетливо обнаруживается попытка законодателя ясно и точно разграничивать судебную и административную сферы, с выделением из последней дел казенного интереса, или финансовых, и дел благочиния, или полицейских в тесном смысле. Дела административные и полицейские вверены были губернским правлениям, приказам общественного призрения, земским судам, обер-полицмейстерам, городничим, комендантам, старостам и сотским, при сосредоточении общего губернского управления в руках губернаторов, над которыми стояли главнокомандующие (наместники или генерал-губернаторы). Общий надзор за всем управлением, в обширном смысле, вверен был целой системе прокуроров и стряпчих[51]. Важнейшим специально-полицейским органом был нижний земский суд, ведавший всю уездную полицию. Этот суд, подчиненный губернскому правлению и состоявший из исправника и двух-трех выборных заседателей от сословий, должен был, как сказано в учреждении, иметь бдение: а) дабы в уезде сохранены были благочиние, добронравие и порядок; б) чтобы предписанное законами полезное повсюду в уезде исполняемо и сохраняемо было; в) он один право имеет приводить в действие повеления правления, решения палат, верхних и уездных судов и чинить отказы. В определенных случаях земский суд производил следствия и чинил расправу. Городничий, как начальник городской полиции, пользовался одинаковыми с исправником правами; равно как должность обер-полицмейстера соответствовала должности городничих или комендантов в прочих городах. Городничие, также коменданты и обер-полицмейстеры, не судили, а исполняли распоряжения судов, производили расследования и виновных отсылали в суд; но под наблюдением городской полиции находились словесные суды для примирительного разбирательства, состоявшие из одного выборного судьи и двух выборных от купечества и мещан.
Таким образом определены были городские и уездные органы полиции, но не было еще точного и ясного определения правовой сферы, принадлежащей полиции, так как один только туманный термин «благочиние» в данном случае был, разумеется, далеко еще недостаточен для сколько-нибудь удовлетворительной постановки всего полицейского дела в Империи. Этот ближайший существенный недостаток не мог ускользнуть от внимания правительства, явно возлагавшего все свои лучшие упования именно на полицию, которая должна была иметь попечение не об одной только безопасности или порядке (благочинии), но и о благоустройстве (благосостоянии), хотя такое расширение задачи полиции было не столько результатом ясного сознания истинного значения этого учреждения, сколько требованием новых условий общественной и государственной жизни. Согласно с этим, в 1782 г. изданы были устав благочиния или полицейский и наказ управы благочиния, которые должны были, с одной стороны, ближе определить организацию полиции, с другой – точно, ясно и полно формулировать полицейские задачи. По уставу, в каждом городе должна была быть учреждена управа благочиния или полицейская. Управа состояла из городничего, двух ратманов и стряпчего. В столице определен был полицмейстер, который «под обер-полицмейстером и выше приставов» заседал в управе. Города разделены были на две или более части и в каждой части определены частный пристав и один или более судей словесного суда из граждан. Части города подразделялись на два или более кварталов, и в каждом квартале был квартальный надзиратель, а при нем квартальный поручик, избираемый на 3 года горожанами.
Управа обязана была:
а) сохранять благочиние, добронравие и порядок;
б) приводить всякого к исполнению предписанного законами;
в) приводить в действие повеления правления, решения палат и прочих судов;
г) чинить отказы домов и мест в городе, предместье и на городских землях.
Она наблюдала за торговлей; имела в своем ведомстве дороги, мосты, улицы и переправы; следила за тем, чтобы в город никто беглых людей не принимал; рассматривала дела касательно убогих, вдов и сирот, неимущих, тяжущихся с богатыми и знатными; предупреждала и пресекала преступления и проступки, производила следствия и во многих случаях судила и пользовалась правом полицейской расправы, формы которой были определены точнее и ограничены в значительно более благоприятном для граждан смысле.
В наказе обязанности вообще всей городской полиции определены подробнее.
После такого устройства городской и земской полиций, минуя законы, установившие дворянское сословное управление, органы которого ведали отчасти и дела полицейские, в широком смысле, серьезное значение в организации полиции в государстве имели еще законы относительно управления и полиции в селениях казенных и удельного ведомства.
В силу устава 1787 г., определявшего порядок в казенных селениях, в местечках казенных земель, в которых 1.000 и выше того дворов, должен был быть один старшина, а в каждой пяти-сотной части дворов – один сельский староста, два выборных или словесных разборщика и один сборщик. Старшина, который мог быть и из чиновных людей, и староста избирались всем сельским обществом на 3 года, а остальные должностные лица – на 1 год. Обязанности старшины заключались в наблюдении за торговлей, церковным благочинием, санитарным состоянием вообще, за условиями безопасности и благоустройства; кроме того, вместе с выборными сельскими, а иногда и вместо них, он чинил разбирательство в малых исках, как то: поношение, ссоры и драки; в то же время старшина был исполнителем повелений высшего начальства. Староста наблюдал за развитием земледелия, за целостью меж и ненарушимостью границ; он должен был препятствовать дроблению семейств, содействовать, в случае надобности, выселению, наблюдать, чтоб все жили дружно, заботиться о сиротах и т. д.; кроме того, он принимал участие в разбирательстве о маловажных между поселянами спорах и жалобах. Сотские и десятские служили поочередно: первые – в течение месяца, вторые – недели. При каждом сельском обществе состоял писарь[52].
