Александр Фетисов - Викинги. Между Скандинавией и Русью
Вернемся же к Пальнатоки и Бьерну Уэльсцу. У них было с собой три корабля и 120 человек, половина из них данов, а другая — уэльсцев. Они высадились вечером во владениях конунга. Погода была отличная. Когда они вытащили корабли на берег, перевернули их и привязали, положили сушить весла, то направились в зал, где пировал конунг. Пальнатоки со своими людьми вошел и приветствовал конунга. Тот в свою очередь радушно приветствовал его и указал пришедшим их места. Все пировали. Фельнир долго шептался с конунгом. И король по ходу этого разговора изменился в лице, его щеки заалели как кровь.
XIVКороль кликнул отрока, стоящего у его стола. Фельнир дал тому стрелу и велел показать каждому в зале, пока кто-нибудь не опознает хозяина этого оружия. Сначала он показывал ее за главным столом, потом ближе к двери. Затем пошел по другой стороне стола и спросил Пальнатоки, не узнает ли тот стрелу. Тот сразу сказал, что не может не узнать свою стрелу.
Как только он потребовал ее себе, в зале наступила гробовая тишина. Конунг Свейн спросил: «Где же ты оставил эту свою стрелу?» Пальнатоки ответил: «Я был всегда верен тебе и честен с тобой, мой приемный сын; не обману тебя и на сей раз. Я оставил стрелу в теле твоего отца, которого застрелил».
Конунг закричал: «Вперед, мои люди, убейте Пальнатоки и его спутников — теперь наша дружба кончилась». Все вскочили, доставая оружие. Пальнатоки выхватил меч и разрубил советника Фельнира надвое. Затем он со своими людьми с боем пробился из зала — среди пирующих нашлось много его друзей, которые не старались слишком мешать ему. Когда они вышли из зала, оказалось, что один уэльсец отсутствует. Пальнатоки сказал: «Я не могу ждать этого скотта, уходим к кораблям». Но Бьерн заявил: «Я не брошу своего, зайду-ка я еще раз». И он бросился обратно в дом. Там люди конунга набросились на остававшегося уэльсца и практически разорвали его на части. Бьерн вошел и поднял его на плечи, хотя тот был уже мертв, — вытащить его ради своей славы. После чего все они взошли на корабли, налегли на весла и уплыли прочь, не останавливаясь до самого Уэльса. Конунг Свейн продолжил пир, хотя и весьма опечалившись, что все так вышло.
XVСледующим летом Алов, жена Пальнатоки, заболела и умерла. Пальнатоки не захотел оставаться в Уэльсе и оставил там править Бьерна. Сам он снарядил тридцать кораблей и ушел в викингский поход. Он разорял Шотландию и Ирландию, проведя в войнах и грабежах три года, завоевав себе богатство и славу.
На четвертое лето Пальнатоки поплыл на восток к Вендланду; к тому времени он имел сорок кораблей.
В то время конунгом Вендланда был Бурицлейвxxvi. Он слышал о Пальнатоки и был обеспокоен его набегами, а Пальнатоки неизменно побеждал, и считалось, что он никому не уступит. Конунг решил послать людей, чтобы те нашли Пальнатоки и пригласили его к нему и сказали, что конунг будет ему другом. Конунг добавил к приглашению, что предлагает ему землю под названием Йом в его стране и обеспечит его поселение там, а за это Пальнатоки будет защищать свою округу и всю страну. Пальнатоки принял предложение и поселился там со своими людьми. Вскоре там был построен большой, хорошо укрепленный град. Часть города находилась на мысу и окружена была морем. Там была гавань, где могло разместиться триста шестьдесят длинных ладей, да так, что все они находились бы под прикрытием городских укреплений. Все там было устроено так хитро, что вход в гавань перекрывала большая каменная арка. На входе в бухту были установлены железные ворота, которые запирались изнутри. На вершине арки стояла башня, в которой были установлены катапульты. Город звался Йомсборгxxvii.
После этого Пальнатоки по советам мудрых людей издал йомсборгские законы, предназначенные для увеличения славы и мощи этого города, насколько это было возможно. Первая часть законов гласила, что ни один человек не может стать здесь членом дружины, если он старше 50 и моложе 18 лет; члены этой дружины должны быть в возрасте между этими годами. Когда кто-то захочет к ним присоединиться, кровное родство в расчет не принимается. Ни один человек не имеет права убежать от какого бы то ни было противника, даже если тот столь же доблестен и хорошо вооружен, как и он. Каждый дружинник обязан мстить за другого, как за своего брата. Никто не может сказать слова страха или испугаться, как бы плохо ни сложилась ситуация. Любую ценность, без различия — маленькую или большую, которую они добудут в походе, обязательно отнести к знамени, и кто этого не сделает, должен быть изгнан, никто не имеет права устраивать свары. Если придут какие-либо вести, никто не должен торопиться повторять их всем и каждому, так как только Пальнатоки там объявлял новости.
Ни один из них не должен был держать женщину в их городе, и никто не должен отлучаться из города дольше, чем на три дня. И если в их ряды вступал человек, убивший отца, или брата, или другого родственника того, кто был членом их дружины, или его самого, и когда это становилось известно после его принятия в ряды здешней дружины, то Пальнатоки имел право последнего решающего слова, как и при любом другом разногласии, возникающем среди них.
Так они жили в городе и строго соблюдали свои законы. Каждое лето они уходили в набеги на разные земли и стяжали славу. Они считались великими воинами, и им было мало равных в то время. Они были известны как йомсвикинги.
XVIIВ это время в Сьеланде правил ярл Харальд, известный как Харальд Колпак. Его так прозвали, поскольку он носил островерхую шапку, украшения которой стоили десять марок золота. Его жену звали Ингеборг. Одного из их сыновей звали Сигвальди, другого Торкель Высокий, а их дочь звали Това.
Борнхольм же управлялся человеком по имени Весети, его жену звали Хильдигунн. Одного их сына звали Буи, а другого Сигурд Рьяный; их дочь звали Торгунн. Аки, сын Пальнатоки, жил в Фюне. Конунг Свейн относился к нему со всем уважением и просватал ему Торгунн. Сыграли свадьбу, и у них родился сын Вагн. Вагн вырос дома. Когда ему исполнилось всего несколько лет, люди уже заговорили, что из-за его характера с ним тяжелее будет справиться, чем со всеми его сверстниками. Он постоянно дрался и кричалxxviii. Жил он или дома, или у Весети, своего деда в Борнхольме. Но вскоре и тут, и там решили, что справиться с ним невозможно. Буи был единственным родственником, с которым Вагн ладил, — он всегда слушался только Буи, но никогда не последовал совету кого бы то ни было другого. Он вырос статным, могучим и производил на всех окружающих сильное впечатление. Буи же, его дядя, был молчаливым, гордым и таким сильным, что люди и не ведали пределов его мощи; еще он был ужасно безобразен и невероятно ловок. Сигурд Рьяный был статен, и очень горделив и замкнут. Сигвальди, сын ярла Харальда, был бледным человеком с уродливым носом. Но был он очень высок и весьма проворен, а также невероятно зорок. Торкель, его брат, был силен и выделялся среди всех высоким ростом. Оба брата были мудрыми людьмиxxix.
XVIIIСигвальди и Торкель спросили своего отца, не присоединиться ли им к дружине Йомсборга. Отец одобрил эту идею, подтвердив, что настало время братьям проявить себя. Они просили его обеспечить их оружием и провизией, но ярл заявил, что они либо останутся дома, либо сами добудут себе все, что нужно. Они решили поехать, снарядив, как смогли, два корабля и сто двадцать человек. По пути они высадились на Борнхольме, захватили самый богатый хутор и награбили провизии для своих кораблей.
Остаток плавания до Йомсборга прошел у них без происшествий. Пальнатоки со свитой обычно выходил на башню, стоявшую над входом в гавань, чтобы узнать, кто входит в бухту. Прослышав о прибытии братьев, он взошел на башню и спросил, кто ведет эти ладьи. Сигвальди ответил: «Два брата, сыновья ярла Харальда Колпака, командуют ладьями, и мы хотим присоединиться к твоей дружине с теми из своих людей, которых ты пожелаешь принять». Пальнатоки посовещался с дружиной и ответил, что знает их род и что они доброго происхождения. Они предоставили Пальнатоки судить об этом. Затем ворота открылись, и они вплыли в город. Потом их людей подвергли испытаниям, половину признали достойными, а половину отослали назад. Оба брата были приняты в дружину.
XIXТеперь вернемся к Весети, чей хутор они ограбили. Удержав сыновей от погони и прочих скоропалительных действий, он отправился искать конунга Свейна— рассказать ему, что произошло. Конунг посоветовал ему до поры до времени ничего не предпринимать. «Я пошлю весть ярлу Харальду Колпаку, — сказал он, — и узнаю, не заплатит ли он вергельдxxx, который тебя удовлетворит, за поступок своих сыновей. И я советую тебе взять такой откуп». Весети отправился домой, а конунг Свейн послал людей вызвать ярла Харальда, который и явился к своему конунгу. Конунг поведал ему о том, что сотворили его сыновья во владениях Весети, и просил заплатить возмещение ущерба с тем, чтобы сохранить мир в стране. Ярл ответил: «Я ничего от этого набега не выиграл, ничего не взял себе, — почему же я должен возмещать убытки от их поступка, даже если правда, что юноши взяли нескольких коров или овец, чтобы прокормиться!»
