М. Хитров - Александр Невский - Великий князь
С того времени загорелась беспощадная кровавая борьба между непрошеными пришельцами и ливонцами. Рыцари оружием обращали туземцев в католицизм, захватывали их земли, их самих обращали в рабство, упрочивая свое владычество крепкими замками. Ливонцы ожесточились и не раз поднимали восстания, причем жестоко расправлялись с рыцарями, попадавшими им в руки. Ненависть к немцам они перенесли на самое христианство: они бросались в Двину, чтобы смыть с себя крещение, которое казалось им символом рабства. Но из Германии беспрестанно прибывали новые отряды закованных в железо рыцарей и усмиряли туземцев. Ужасны были эти войны! Нередко немцы истребляли все мужское население, забирая в плен женщин и девиц, жилища выжигали дотла, а скот уводили с собой. На пепелище сожженных селений свирепые крестоносцы, при воплях пленных, устраивали шумные и отвратительные пиршества, с музыкой и плясками, причем вино лилось рекой… Недаром папы сзывали в поход даже поджигателей и других преступников, отпуская им все грехи, лишь бы приняли крест. Несчастные ливонцы стали покидать свои жилища и селиться в непроходимых лесных чащах или в подземельях. Но не всегда и здесь им удавалось укрыться от врагов. Однажды немецкий отряд заметил одно из таких подземелий. Немедленно при входе в него разложены были костры, и до 1000 человек туземцев было задушено
дымом. Ливонцы преследовались, как дикие звери, гонимые из одной берлоги в другую. Среди беспрерывной резни не было времени для погребения трупов, которые валялись всюду и, разлагаясь, заражали воздух. Иногда туземцы, доведенные до отчаяния, пытались просить мира, но всякий раз получали беспощадный ответ: крещение или смерть!..119 Глубоко затаив в сердце ненависть к своим поработителям, ливонцы утешали себя надеждами на лучшую будущность за гробом. «Ступай, несчастный, из этого мира, где над тобою господствовали немцы, в лучший мир, где уже не они над тобою, но ты будешь господствовать над ними!» Таким напутствием провожали туземцы своих покойников в загробный мир.
Папы всеми силами старались ускорить завоевание Ливонии. В промежуток между 1216-1240 годами можно насчитать до 40 папских посланий, выражающих большую заботливость пап о тех, которые шли на помощь «святой земле, вновь приобретенной в Ливонии»121. Но конечной целью всех стремлений пап было порабощение Русской церкви. Завоевание Ливонии было лишь первым шагом на этом пути. В своих посланиях папы называют русских нарушителями католической веры, повелевают отнюдь не слагать оружия и не заключать мира с язычниками и русскими, требуют, чтобы русские в Ливонии принуждаемы были к латинству, наконец, объявляют всю Русскую землю на вечные времена собственностью св. Петра и грозно предписывают рыцарям искоренять «проклятый греческий закон и присоединять Русь к римской церкви»124.
С утверждением немецкого владычества в Ливонии мы встречаем в ней в миниатюре все черты, которые отличали тогдашний западноевропейский быт; мы видим здесь и стремления пап, желавших господствовать над совестью всех народов, и «культуру» немцев с их стремлением к владычеству над всем миром и над всеми народами, и феодализм с рабством и угнетением простого народа, и пресловутое рыцарство со всеми его уродливыми проявлениями, и кулачное право, и бюргерство и т. д. Словом, полное экономическое и духовное порабощение! Вот что приносилось к финнам и латышам, а затем и к русским под священным знамением веры!..
Как же поступали русские ввиду надвигавшейся грозы? Задача отразить пришельцев на первых же порах выпадала на долю новгородцев и полоцких князей. Но две причины мешали успешным действиям русских: своеволие и рознь. Новгородцы заняты были своими нескончаемыми внутренними распрями, происками и борьбою различных партий. С другой стороны, полоцкие князья никогда не были в близком единении с другими русскими князьями, вели между собою усобицы, боролись со своими же гражданами. Тем не менее с 1206 года начинается непрерывный ряд кровопролитных войн между русскими и немцами, причем ливонцы обыкновенно помогали русским, надеясь с их помощью вернуть свою свободу. Из русских владений в Ливонии пред «железными людьми» первым пал
Кукейнос. Узнав о грозных приготовлениях немцев, русские, забрав свое добро, сами зажгли город и ушли далее на восток, а окрестные туземцы разбежались по дремучим лесам, спасаясь от свирепости крестоносцев. Затем очередь дошла до Героика. Князем этой области в то время был Всеволод, страшный враг латинян125. Епископ Альберт составил коварный план внезапного нападения на Герсик. Это ему вполне удалось. Князь едва успел бежать в лодках, но его жена и вся домашняя прислуга попались в плен. Город был предан разграблению. Не довольствуясь награбленным в большом числе имуществом, «добрый и верный пастырь» Альберт приказал разрушить православные храмы и обобрать святые иконы, украшения и колокола. Целый день продолжались неистовства. На другой день, уходя с награбленным добром и пленными, немцы зажгли город. Всеволод находился на другом берегу Двины. Увидав пожар, он жалостно вскрикнул: «Герсик, Герсик! Любимый город, дорогая моя отчина! Довелось увидать мне, несчастному, пожар твой и гибель моих людей!» Епископ и рыцари, поделив добычу, с княгиней и пленными возвратились в Ригу. Всеволод должен был явиться к Альберту и униженно молить об освобождении своей супруги и русских пленников. Его просьбу исполнили под условием уступки своей волости «в дар Св. Богородицы», т. е. во власть самих немцев… 6 Впоследствии Всеволод погиб при вторичном нападении врагов. Наконец пал и Юрьев, первое и самое крупное поселение
русских в Ливонии. Там княжил Вячко, или Вячеслав, изгнанный немцами из Кукейноса. Он также был непримиримым врагом латинства. Немцы платили ему равною ненавистью и решились жестоко покарать его. Огромное ополчение рыцарей ордена, слуг римской церкви, пришлых крестоносцев и немецких поселенцев края окружили город 15 августа 1224 года, в тот роковой 1224 год, когда русские впервые увидали татар. Защита была упорная, немцы собрали военный совет: «Не станем терять времени и сделаем решительный приступ. Взяв город, проучим жителей - в пример другим! До сих пор мы поступали слишком милостиво, оттого другим не задано надлежащего страха. Первый, кто взойдет на стену, будет превознесен почестями, получит лучших лошадей и знатнейшего пленника, исключая князя. Ему не будет пощады! Мы повесим его на самом высоком дереве!..* На следующее утро начался приступ. Русские отчаянно боролись. Среди общей схватки брат епископа Иоганн фон Аппельдсрн с огнем в руке первый начал взбираться на вал, за ним бросались другие, стремясь взойти на стены раньше товарищей. Началась ужасная резня. Пощады никому не было. Русские были все перебиты. Немцы окружили город со всех сторон и таким образом преградили путь к бегству. Из всех мужчин оставили в живых только одного. Его посадили на лошадь и отправили известить новгородцев о судьбе Юрьева128. Новгородскому летописцу пришлось записать грустное событие: «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюргеве и город взяша…»
Причины успехов немцев зависели главным образом от образа действий самих русских: они действовали, по обыкновению, не дружно. В самые решительные минуты то одни, то другие оставляли поле сражения и даже вступали в союз с немцами. В 1228 году князь Ярослав Всеволодович собрался было в поход против немцев и привел с собою свои переяславские полки. Естественно, что он желал соединить силы Новгорода и Пскова для дружного отпора врагам. Но псковичи наотрез отказались идти в поход и поспешили заключить отдельный мир с немцами, дав ям и заложников с тем, чтобы немцы помогли им в случае разрыва с Ярославом и новгородцами.
закричали нов- Идите со мною в поход! - звал Ярослав псковичей.- Я зла на вас не думал, выдайте мне тех, кто оговорил меня перед вами.
– Клянемся тебе, князь, и вам, братья-новгородцы, но в поход не пойдем. С рижанами мы заключили мир. Своей братьи не выдадим… Немцев вы только дразните, а нам приходится отвечать за это…
– Без своей братьи псковичей и мы нейдем! городцы на вече.- А тебе, князь, кланяемся…
Ярославу ничего более не оставалось, как отпустить домой свои переяславские полки.
«Можно ли было при таких отношениях успешно бороться с немцами!» - справедливо восклицает историк
Новгородцы и псковичи жестоко ошибались, если полагали, что могут ужиться в мире с немцами. Они не могли, конечно, ясно сознавать, что их вражда с опасными соседями - одно из проявлений великой вековой борьбы, которая не с ними началась, не с ними и кончится, но они должны были бы хорошо помнить, что православных русских немцы считали такими же язычниками, как и ливонцев. Можно было предвидеть, что после покорения Ливонии немцы устремятся далее на Восток. Так действительно и случилось. Папа неотложно требовал дальнейшего распространения его власти над русскими. Дерптский епископ Герман первый начал составлять ополчение. Собралось множество рыцарей. Без объявления войны немцы бросились на Изборск и взяли его приступом. «Из русских никто не был оставлен в покое. Убивали или забирали в плен всех, кто только осмеливался защищаться. Вопль и стоны раздавались по всей земле!** - говорит с торжеством современный немецкий летописец. В самую годовщину Невской победы псковичи поспешили было выступить против неприятелей, но потерпели поражение. Русские, по словам немецкого историка, бежали, «отчаянно пришпоривая и прихлестывая своих лошадей, и лес оглашался стонами и проклятиями». По пятам бежавших немцы, не теряя времени, устремились к Пскову. Измученные псковичи, не имея времени перевести дух после поражения, не могли защищаться. С ужасом смотрели они на лагерь неприятелей. Кругом горели неукрепленные местности, селения и храмы Божий. Наконец псковичи, после недельной осады, сдались немцам, которые и вступили в обладание всеми землями, принадлежавшими псковичам. То был громкий успех! Весть о нем быстро распространялась, и новые толпы текли из Западной Европы для продолжения столь успешно начатых завоеваний. В то время как многие из несчастных псковичей бежали из родного города со своими семействами и появились в Новгороде, прося крова и защиты, новгородцы с ужасом узнали, что немцы напали уже на новгородские области. Намерение врагов овладеть Новгородом было очевидно. Забирая новгородские земли, немцы в то же время жестоко опустошали их. Поселяне с жалобами сбегались в город. «Не на чем орать по селам». Успехи немцев были быстры и решительны. Овладев новгородскими пригородами, неприятели показались в местности, непосредственно прилегающей к Новгороду, не далее 30 верст, и хватали новгородских и приезжих торговцев.
