Владимир Кузьмищев - Царство сынов Солнца
Таким образом, все царство было разделено на своеобразные гражданские отряды и соединения, каждое из которых имело своего начальника. Пять, десять и пятьдесят дворов сами избирали своего камайока.
Но на этом демократия кончалась, ибо над ста и более дворами стояли уже наследственные правители — кураки или цари. Введение этого нового деления населения не означало ликвидацию традиционных форм объединения людей (общины, селения, провинции, царства).
Нельзя не признать, что это было выдающееся изобретение, вызывающее изумление смелостью и поразительной раскованностью мысли, опиравшейся на реальные требования истории. Но одновременно в нем было нечто ужасающе бездушное, до краев заполненное одним лишь холодным расчетом. Лишенное всего гуманного, это искусственное административно-бюрократическое построение было плодом утилитаризма инков-прагматиков. Трудно поверить, что такое могло произойти в ранний период зарождения классового государства. Но не поверить в это нельзя, ибо мы имеем дело с реальным фактом.
Однако это было не единственное искусственное деление, которое инки применили ради удобства управления своим государством. Мы знаем, что сама природа поделила Тауантинсуйю на верхние и нижние районы, а человек лишь воспользовался этим, чтобы придать такому делению социальную и религиозную окраску. Ведь чем выше, тем ближе к небу и богам!
Но та же природа, сама наша планета подсказала еще одну административную идею, которой с успехом воспользовались инки. Она нашла свое воплощение в словосочетании: Четыре стороны света. То не было для инков пустым звуком, чисто словесным образом, за которым стояло лишь тщеславие. Инки действительно разделили свое царство на четыре суйю — стороны света, которые и были самыми крупными административными единицами их государства. Они в принципе, хотя и не с абсолютной точностью, соответствовали сторонам света. Но для жителей Тауантинсуйю царство инков было всем реально обозримым миром, центром которого являлся Куско.
На востоке от Куско находился район Антисуйю, название которому дали Анды. На западе лежало Кунтинсуйю, границей которого являлось Тихоокеанское побережье. Происхождение этого названия не совсем ясно. Крупнейший знаток индейцев кечуа Луис Э. Валькарсель дает ему предположительный перевод "вулканический район". Северный район назывался Чинчайсуйю по имени одного из проживавших там народов — индейцев чинчей, родовым тотемом которых был ягуар — «чинча». Южный район именовался по такому же принципу; в Кольясуйю, как мы уже знаем, жили индейцы колья, или кольясы, что можно перевести как «знахари» (по Валькарселю).
Все четыре суйю не соответствовали сторонам света, так как Куско не лежит на экваторе. С другой стороны, названия суйю стали заменять названия сторон света, постепенно утрачивая свой первоначальный смысл. Именно так все царства и народы, находившиеся в пределах Чинчайсуйю, стали «северными», а не «ягуарными». Они оказались объединены не по принципу своего происхождения или родства, а в зависимости от месторасположения.
Таким образом, в четыре суйю были заключены все царства и народы, а их было много, очень много. Мы подсчитали, что только Инка Гарсиласо называет 206 «царств», "провинций", «народов» и «племен», вошедших в Тауантинсуйю. Все они до прихода инков были либо полностью, либо частично самостоятельными образованиями, а некоторые из них можно назвать высокоразвитыми государствами раннеклассового общества, например царство Чиму.
Суйю не были одинаковыми ни по числу жителей, ни по своей территории. Самым крупным из них было Чинчайсуйю, самым маленьким — Антисуйю. Над каждым из суйю стоял инка из числа самых близких родственников правителя. Видимо, эти губернаторы и вице-короли, как их называют испанцы, формально пользовались одинаковыми правами в клане инков.
Не совсем ясным представляется также вопрос о том, как были и были ли вообще связаны между собой оба искусственных деления населения Тауантинсуйю. Более того, практически все хронисты, как правило, называют 10 тысяч человек как самую крупную административную единицу царства. Но имеются и другие примеры. Инка Гарсиласо прямо указывает, что группы "не превышали тысячу жителей, потому что они говорили: чтобы один человек хорошо разбирался бы в своих делах, достаточно было поручить ему тысячу человек".
Под влиянием этого, прямо скажем, в духе инков практичного подхода автор воспринял в качестве курьеза свою встречу с "начальником миллиона" — "Уно Курака" на страницах манускрипта Гуамана Помы. Такому отношению способствовало и то, что индеец-хронист рассматривал не вопрос о делении царства, а совсем иную проблему: кому и сколько было положено жен в Тауантинсуйю. Так вот, в том перечне на первом месте стояли "главные касики" — им полагалось по 50 женщин, а на втором — "начальник миллиона", которому разрешалось иметь 30 женщин. Далее кураки шли по нисходящей.
Но чем больше всматриваешься в этот перечень начальников, тем меньше он кажется курьезом. Во-первых, для царства с десятью миллионами населения "начальник-курака миллиона" не такое уж странное явление. Инки не могли управлять своими подданными без каких-то промежуточных звеньев, наиболее крупные из которых вполне могли объединять и миллион подданных. А нам известны и более крупные по числу подданных единицы — четыре суйю, население каждого из которых (если бы оно было распределено равномерно) исчислялось двумя с половиной миллионами человек. Во-вторых, кто такие "главные касики"? Почему индеец-хронист назвал этих начальников не кечуанским словом «курака», а словом «касик», завезенным испанцами в Тауантинсуйю?
Может быть, эти главные касики не были "природными господами" — кураками и хронист хотел подчеркнуть именно это обстоятельство? Далее. Он не указал число индейцев, находившихся в их подчинении, но оно наверняка было большим, нежели число подчиненных уно кураков (не зря же им полагалось больше жен). Тот факт, что касики расположились первыми в списке, также убедительно говорит о том, что они управляли большим числом подданных. Суммируя все сказанное, логично предположить, что это и были те самые «вице-короли», о которых уже говорилось. В этом случае мы имеем конкретный пример соединения в единую систему двух интересующих нас форм деления царства инков.
Итак, все четыре суйю имели своего инку-правителя. Но Гуаман Пома утверждает, что у каждого суйю был также правитель из числа местной неинкской знати. Мы узнаем об этом из титула отца хрониста. Вот как он звучит: "Дон Мартин Гуаман Мальки де Айяла, сын и внук великих господ и королей, каковыми они являлись в древности, и генерал-капитана, и господина королевства, капак апо, что значит князь и господин, провинции Луканас, Андамарки, Сиркамарки и Сораса и города Гуаманга де Санкта Каталина и его округи в Чупасе, князь людей из Чинчайсуйю и второй человек инки в этом королевстве Перу…"
Попытаемся разобраться в нагромождении титулов и владений отца хрониста. Из текста следует, что Гуаман Мальки был природным князем людей Чинчайсуйю и вторым (после сапа инки) человеком в этом суйю. Он был также князем и господином всех перечисленных земель, которые до присоединения к Тауантинсуйю являлись самостоятельными царствами (правда, в перечне не все точно, но это не имеет значения в нашем случае). Здесь, к сожалению, не все понятно: были ли эти царства подчинены роду Яровильков, к которому принадлежали хронист и его отец, еще "в древности" или это случилось после прихода в Чинчайсуйю инков?
Но на этом не исчерпываются наши сомнения.
Во-первых, в числе царств, входивших в Чинчайсуйю, не названы некоторые и даже самые крупные из них, например царство Кито. Забыть его Гуаман Мальки просто не мог. Чем же тогда объяснить его отсутствие в перечне?
Во-вторых, если Гуаман Мальки был вторым человеком после сапа инки в Чинчайсуйю, то в каких отношениях он находился с другими сынами Солнца, которые жили и работали именно в Чинчайсуйю? Вспомним, что в Тумбесе посла Писарро принял не местный царь, а губернатор-инка. Вот почему возникает закономерный вопрос: не ошибся ли Гуаман Мальки, назвав себя вторым человеком в Чинчайсуйю после сапа инки? Зададим этот же вопрос несколько иначе: мог ли в реальных условиях Тауантинсуйю представитель неинкской знати стоять по своему социальному положению выше членов клана сынов Солнца и даже иметь некоторых из них в своем подчинении?
Думается, что на подобный вопрос нельзя ответить положительно. Такого не могло случиться в Тауантинсуйю. Но тогда получается, что Гуаман Мальки допустил искажение, и искажение преднамеренное?
Подобное предположение слишком просто все объясняет, и, хотя мы не располагаем убедительными свидетельствами, подтверждающими правоту Гуамана Мальки, мы попытаемся объяснить, почему отец хрониста имел право именно так записать свой титул.
