Роман Пономаренко - 1943. Дивизия СС «Рейх» на Восточном фронте
Вернер Хольцер
Адольф Пайхл
Остатки советских частей в Охочем под прикрытием вьюги пробились в район Тарановки (10 километров к северо-востоку от Охочего), при этом, по данным А.Ф. Козинского, подбив 6 немецких танков!. Как нам кажется, скорее всего, это были не танки, а бронетранспортеры 2-го батальона Штадлера.
Главной причиной этого успеха стало то, что 3-й батальон быстро вернулся в норму после короткого приступа слабости под сильным вражеским огнем и нашел в себе силы атаковать снова. Как патетически отмечалось в полковой истории, «молодые люди снова восстановили уверенность в собственных силах и никогда больше не теряли ее снова»[169]. Бои за Охочее вошли в историю 3-го батальона полка СС «Дер Фюрер» как «Кровавое воскресенье в Охочем»[170].
Вскоре Фридрих Хольцер передал командование батальоном гауптштурмфюреру СС Винценцу Кайзеру, занимавшему должность коменданта дивизионной штаб-квартиры. Следует сказать, что, к сожалению, роль штурмбаннфюрера СС Фрица Хорна[171] в сражении за Харьков незаслуженно забыта историками, даже Пауль Хауссер не упомянул о нем в своей книге, но зато назвал Винценца Кайзера[172]. Мы нисколько не отрицаем последующие заслуги Кайзера, но факт есть факт — именно Хорн вел батальон в тяжелых боях 5—13 февраля 1943 года, и поэтому не упоминать о нем вообще — более чем некорректно.
Тем временем на правом фланге атаки мобильной боевой группы наступал мотоциклетный батальон «Дас Райх», на 13 февраля насчитывающий всего 290 человек. Это не помешало ему 13 февраля достичь деревни Староверовка, в 25 километрах западнее Охочего. Несмотря на слабость своих сил, Якоб Фик позаботился и об охране занятой территории, оставив в тылу подразделения охраны для обеспечения линий снабжения. Что касается разведывательного батальона Курта Майера, то он 13 февраля особых успехов не имел, поскольку вскоре после начала атаки был вынужден остановиться из-за нехватки горючего. Наибольших успехов 13 февраля достиг 1-й батальон 1-го панцер-гренадерского полка СС, который вышел к селу Берека (16 километров юго-восточнее Охочего). 14 февраля, пока полк СС «Дер Фюрер» штурмовал Охочее, мотоциклетным батальоном Якоба Фика были взяты деревни Мелеховка и Парасковия (лежащие к западу от Охочего). У Мелеховки сражался 33-й гвардейский кавалерийский полк 8-й гвардейской кавалерийской дивизии. Согласно советским отчетам, полковая артиллерийская батарея уничтожила семь танков, бронетранспортер и 120 немецких солдат и офицеров[173]. По другим данным, одна артиллерийская батарея 33-го гвардейского кавалерийского полка уничтожила в бою у Мелеховки 14 февраля 10 немецких танков, 7 бронетранспортеров и более 300 солдат и офицеров[174]. Так и неясно, что послужило причиной подобного разнобоя в данных. Как бы то ни было, но, учитывая, что поле боя осталось за немцами, достоверность этих данных вызывает определенные сомнения, особенно в числе людских потерь. То же и с подбитыми танками, поскольку наличие последних в этом районе не подтверждается немецкими источниками[175]. Затем мотоциклетный батальон продвинулся на восток вдоль дороги Парасковия — Алексеевка и соединился с батальоном Курта Майера в Ефремовке.
Типичный пейзаж февраля 1943 года под Харьковом
Таким образом, 13 февраля немцы вклинились в полосу наступления 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, нанесли ему сильный удар во фланг, частично раздробили и перерезали тыловые коммуникации[176]. Корпус понес большие потери. О продолжении его наступления речь больше не шла. Поскольку над советскими кавалеристами стали сгущаться тучи, то командование приняло решение вывести соединения кавалерийского корпуса в южном направлении для перегруппировки, затем нанести удар немцам во фланг и через его тылы прорваться в район Люботина, на соединение с подвижными частями 40-й армии[177]. 201-я танковая бригада должна была обеспечить отход кавалерии, что, как мы увидели, успешно было осуществлено в Охочем 14 февраля. В ночь с 14 на 15 февраля кавалерийские части в районе Охочего оторвались от преследования полка СС «Дер Фюрер».
Интересно, что в 10.50 14 февраля приказ Ланца предписал Дитриху продолжить атаки против 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, и это несмотря на то, что фронт на севере, северо-западе и востоке от Харькова рушился. В итоге батальон Майера был брошен в обход Охочего на Береку, но из-за недостатка топлива и боеприпасов перекрыть коридор между Берекой и Алексеевкой, которым могли воспользоваться советские кавалеристы, не сумел. Даже больше — кавалеристы оттеснили Майера к Береке, где разведывательный батальон был окружен.
Действия мобильной группы СС против 6-го гвардейского кавалерийского корпуса позволили ликвидировать угрозу обхода Харькова с юга и избежать окружения немецких войск в первой столице УССР. Действительно, к 14 февраля передовые части 5-го гвардейского танкового корпуса уже достигли Люботина (около 25 километров на север от Новой Водолаги), глубоко обойдя сам город Харьков. Д. Найп считает, что удар по кавалерийскому корпусу предотвратил окружение Харькова еще 10–11 февраля[178]. Так что если бы не действия группы Дитриха, остановившей 6-й гвардейский кавалерийский корпус, то очевидно, что Харьков был бы полностью окружен к этому моменту. Но следует отметить, что как-то повлиять на общий ход событий, то есть способствовать удержанию Харькова немцами, мобильная группа СС никак не могла. Остановить войска, атакующие Харьков с севера и востока, Хуберту Ланцу было нечем. В этой связи интересно, что в 05.10 14 февраля Ланц получил очередной приказ от группы армий «Юг» оборонять Харьков. В нем ясно указывалось — «удерживать город при всех обстоятельствах, даже если для этого потребуется остановить атаку на юге»[179]. В создавшихся условиях прямо напрашивалась переброска эсэсовской ударной группы с юга на север. Однако сделано это не было. Лишь в 17.30 14 февраля Ланц отдал приказ Зеппу Дитриху «остановить атаку на юг и удерживать захваченную территорию»[180]. Кроме этого, Ланц приказал Дитриху высвободить часть сил (в том числе и мотоциклетный батальон Фика)[181] и перебросить их в район Валок, чтобы обезопасить пути снабжения (дорогу Харьков — Полтава, которую вот- вот должен был перерезать советский 15-й танковый корпус) и прикрыть направление Ольшаны — Богодухов совместно с подходящими частями дивизии СС «Тотенкопф»[182]. Выполнить это указание было весьма проблематично, учитывая состояние дорог — по самым скромным подсчетам, марш мобильных частей затребовал бы около двух дней[183].
Пока генералы думали над общей обстановкой, солдаты на поле боя решали совсем другие задачи. Мы помним, что разведывательный батальон Курта Майера был окружен в Береке. Чтобы выручить окруженных, 15 февраля полк СС «Дер Фюрер» и мотоциклетный батальон (его не высвободили для переброски к Валкам, как предусматривалось) атаковали на Береку (то есть уже после получения приказа о прекращении боевых действий). В ходе наступления 11-я рота была остановлена огнем советских противотанковых орудий у железнодорожной насыпи. 10-я рота Хайнца Вернера была брошена ей в поддержку. Приблизившись к противнику под прикрытием левой стороны насыпи, Вернер лично повел своих людей в атаку против хорошо окопавшегося противника и стремительным ударом взял вражеские позиции, нанеся врагу тяжелые потери. В качестве трофеев было взято множество противотанковых ружей. Благодаря этому успеху 3-й батальон получил хорошие позиции для решающего броска на Береку[184]. Затем в дело вступил 2-й батальон Сильвестра Штадлера, снова пересевший в бронетранспортеры 3-го батальона. Гренадерам удалось ворваться в Береку и отбросить советские войска. В результате батальон Майера был спасен[185], а батальон Штадлера закрепился у Первомайского.
16 февраля полк СС «Дер Фюрер» получил указание выйти к Ефремовке и уничтожить остатки вражеских сил. Во время атаки 3-й батальон полка СС «Дер Фюрер» обнаружил, что только небольшая часть советских войск отступала к Ефремовке, а основные силы отходили на юго-восток. По собственной инициативе Кумм немедленно приказал нанести удар как по Ефремовке, так и по остальным силам противника. Сам Кумм лично находился в передовом отряде. Решительные действия полностью удались, несмотря на тяжелые погодные условия и неблагоприятную местность. Штаб 3-го батальона отчитался в уничтожении целого советского полка. Трофеями эсэсовцев стали 20 орудий, 30 противотанковых пушек, большое число минометов, пулеметов, много другого вооружения и амуниции[186].
