Олег Ивик - История разводов
Со своей следующей женой (после смерти Корнелии он женился вторично) Цезарь разошелся чрезвычайно легко, хотя и скандально. Именно к этому разводу относится знаменитая фраза о том, что жена Цезаря должна быть вне подозрений. В тот год в доме Гая Юлия римские женщины справляли праздник Доброй Богини. Этот праздник ежегодно отмечался в доме одного из высших должностных лиц государства, и присутствовать на нем было разрешено только женщинам – все мужчины должны были покинуть дом. Обычай соблюдался настолько свято, что до сих пор не сохранилось ни одного описания таинственного праздника, а историкам остается лишь ломать голову над тем, что же там происходило. Но одному мужчине за всю историю Рима довелось побывать на таинстве. Этим мужчиной был Клодий, будущий мятежный народный трибун, а тогда совсем еще молодой юноша, по слухам влюбленный в Помпею, жену Цезаря. Переодевшись в женское платье, Клодий проник на праздник, но был по голосу опознан одной из служанок. Разыгрался страшный скандал, против Клодия возбудили дело о святотатстве. Гай Юлий Цезарь, немедленно разошедшийся с Помпеей, был вызван в суд в качестве свидетеля, но заявил, что претензий к Клодию не имеет. Дальнейшее описывает Плутарх:
«Это заявление показалось очень странным, и обвинитель спросил его: “Но почему же тогда ты развелся со своей женой?” – “Потому, – ответил Цезарь, – что на мою жену не должна падать даже тень подозрения”».
Процедура развода была очень проста: достаточно было одному из супругов произнести освященную традицией формулу. Мужчина говорил отвергнутой жене: «Возьми с собой твои вещи», или жена объявляла мужу: «Имей у себя твои вещи», после чего брак считался расторгнутым. Такая простота вызывала немало юридических казусов. Некоторые супруги могли расходиться и сходиться едва ли не каждый день, при этом их семейный статус каждый раз менялся, и если между ними или их родственниками возникали тяжбы, то было очень трудно установить, в какой момент муж и жена были в браке, а в какой – в разводе.
Жене, собиравшейся на встречу с любовником, достаточно было объявить мужу о разводе, чтобы избегнуть судебного преследования за прелюбодеяние. А по возвращении домой можно было брак восстановить. Кроме того, римский закон запрещал супругам делать друг другу ценные подарки – такие подарки считались юридически недействительными, и не только даритель, но и его наследники могли впоследствии потребовать их обратно. Но тем супругам, которые хотели обойти древний закон, достаточно было на один день развестись, чтобы оставить наследников с носом.
Император Октавиан Август на рубеже эр издал ряд законов, направленных на укрепление нравственности и семьи. В частности, он усложнил процедуру развода: теперь слова, брошенные друг другу в лицо во время семейного скандала, во внимание не принимались. Но нельзя сказать, чтобы развод по новым законам был так уж сложен: любому из супругов было достаточно написать на имя второго разводное письмо в присутствии семи свидетелей – полноправных граждан, среди которых нет отпущенников инициатора развода.
И римляне продолжали разводиться. Кстати, сам Август, несмотря на все свои инициативы по укреплению нравственности, разводился неоднократно. В юности он был помолвлен с консульской дочкой Сервилией, однако жениться не успел – политическая обстановка поменялась, и будущий император срочно женился на Клавдии, падчерице Марка Антония. Но, поссорившись со своей тещей Фульвией буквально на свадьбе, Август немедленно развелся с женой, не успев даже провести с ней первую брачную ночь. Через некоторое время он женился на Скрибонии, но потом влюбился в Ливию Друзиллу. Ливия была замужем за Тиберием Нероном, однако император развел ее с мужем, выбрав для этого не самый подходящий момент, когда Ливия была на шестом месяце беременности. Впрочем, злые языки говорили, что беременна она была уже от императора. Сам Август развелся в тот день, когда Скрибония родила ему дочь. Сделав жене такой сомнительный подарок в такой торжественный день, он женился на Ливии, на этот раз уже навсегда.
Впрочем, наличие любимой супруги не мешало Августу открыто вступать в связи с другими женщинами. Его близкий друг, знаменитый Меценат, развелся с женой и поссорился с императором после того, как связь Августа с Теренцией стала известна всему Риму. Потом покровитель искусств помирился с обоими и снова женился на Теренции, но потом вновь развелся… Эта история повторялась неоднократно, каждый раз сопровождаясь подарками, которыми пожилой Меценат пытался умилостивить свою юную жену. А лучшие юристы империи потом долго разбирались, какие из этих разводов действительны, а какие нет (ведь если, отослав разводное письмо, супруг успевал передумать, то брак считался восстановленным), и соответственно какие подарки можно оставить во владении Теренции, а какие нельзя.
Октавиан Август узаконил список причин, по которым требование развода считалось обоснованным.
Те, кто хотел развестись по другой причине, должны были платить компенсацию оставленному супругу. Большие штрафы налагались и на тех, кто провоцировал развод своим аморальным поведением. Впрочем, если аморальны были оба супруга, то они никакого наказания не несли, ибо «равные деликты погашаются взаимным зачетом…». Но погашать взаимозачетами можно было не все грехи: супружеская измена жены погашению не подлежала. А если муж закрывал на нее глаза, его могли привлечь за соучастие, обвинив в сводничестве. Развод с женой-прелюбодейкой был необратим: Август запретил таким женщинам вступать в повторный брак с кем бы то ни было.
Зато остальные разведенные граждане, как женщины, так и мужчины, по закону Августа должны были вступать в брак в течение восемнадцати месяцев после развода. Этот закон был обязателен для всех мужчин от двадцати пяти до шестидесяти лет (кроме солдат, которым было запрещено вступать в брак) и женщин от двадцати до пятидесяти лет. Тех, кто его не выполнял, ограничивали в праве принимать наследство по завещанию, а женщин еще и облагали дополнительным налогом на имущество.
Кроме того, борясь с прелюбодеяниями, император объявил уголовно наказуемой любую связь полноправных свободных граждан, не состоящих в браке. От наказания освобождались только женщины, зарегистрированные как официальные проститутки. Император хотел как лучше, но римские матроны стали записываться в проститутки, дабы заниматься любовью под видом исполнения профессиональных обязанностей. Скандал разразился, когда проституткой объявила себя Вистилия, дочь претора – одного из высших должностных лиц государства. Позиция Вистилии была достаточно неуязвима юридически, но ее мужу было предъявлено обвинение в попустительстве. Он оправдался тем, что по закону муж, узнавший о недостойном поведении жены, имеет право обдумывать это поведение в течение шестидесяти дней, каковые еще не прошли. Сенату пришлось издать по поводу Вистилии специальное постановление: супругов развели и неудачливую проститутку сослали на остров Сериф. Другим указом сената проституция с этого времени запрещалась женщинам, чьи деды, отцы или мужья принадлежали к сословию всадников.
Сатирик Марциал описывает некую Телесину, которая «пошла замуж в десятый уж раз». Почему столь частые замужества почтенной матроны задели сатирика, неизвестно, но он пишет: «Меньше б я был возмущен, будь она шлюхой, как есть». Увы, быть просто «шлюхой» Телесина уже не имела права. Римские матроны потеряли единственную лазейку, позволявшую им заниматься любовью без вступления в законный брак. И законопослушные женщины стали вступать в бесчисленные браки и столь же массово разводиться.
Философ Сенека писал в середине первого века н. э.: «…женщины из благородных и знатных семейств считают годы не по числу консулов, а по числу мужей. Они разводятся, чтобы выйти замуж, и выходят замуж, чтобы развестись».
Римские императоры разводились, быть может, и не чаще остальных римских граждан, но зато значительно скандальнее. В историю вошел знаменитый развод императора Клавдия и Валерии Мессалины, который стоил жизни императрице и ее новому мужу. Для самого Клавдия разводиться было не впервой: с Плавтией Ургуланиллой он развелся, как пишет Светоний, «из-за ее наглого разврата и из-за подозрений в убийстве», с Элией Петиной – «из-за мелких ссор». Но потом императору, судя по всему, надоели разводы, и на поведение третьей жены, Мессалины, он смотрел сквозь пальцы.
Впрочем, сначала императрица не просто грешила, а занималась проституцией. Это было нарушением недавнего сенатского постановления, но с точки зрения древних законов прелюбодеянием не считалось. Ревнительница старинных нравов охотно посещала лупанарий, где не только получала удовольствие, но и пополняла семейный бюджет. Ювенал писал об этом:
