Г. Штоль - История Древнего Рима в биографиях
Цинциннат сначала отказывался и спрашивал, какую пользу может принести патрициям такой отживший старик, как он, в такой тяжелой борьбе; когда же его стали уверять со всех сторон, что он превосходит всех их мудростью и твердостью, то он принял наконец должность, моля бессмертных богов, чтобы они не допустили его причинить государству вред или бесчестие в этом критическом положении. Своим «magister equitum» он назначил К. Сераилия Агалу, Через день после того Цинциннат приказал занять площадь караулами. Когда толпа народа, в числе которых находился и Мелий со своими приближенными, явилась на площадь и с удивлением стала спрашивать о причине таких необыкновенных распоряжений – magister equitum по приказанию диктатора подошел к Мелию и сказал ему: «Диктатор требует тебя к себе». Испуганный Мелий спросил, чего хочет от него Цинциннат, и поспешил укрыться среди своих приверженцев. Агала бросился за ним и заколол его. Обагренный кровью, явился он к диктатору и объявил, что вытребованный им Мелий оттолкнул судебного чиновника, хотел возмутить народ и понес заслуженное наказание. Диктатор сказал: «Благодарю тебя, Гай Сервилий, за доблестный подвиг, которым ты возвратил государству свободу». Народ пришел в сильнейшее волнение и готовился кроваво отомстить убийцам; но когда перед бушующей толпой явился Цинциннат во главе сената и в окружении всадников – патрициев, с обнаженными мечами в руках, она упала духом и возвратилась к обычной покорности. По приказанию диктатора дом Мелия был снесен и место, на котором он стоял, еще долго после того оставалось пустым «в память уничтожения богопротивного замысла».
Так обыкновенно рассказывают позднейшие историки о гибели Мелия, убитого патрициями без улик в какой-либо вине. Но в более древних известиях дело представляется иначе, и старик Цинциннат остается свободным от упрека в убийстве невинного человека. По этим известиям, в то время ни Цинциннат не был диктатором, ни Агала – magister equitum, а сенат, по обвинению Минуция, без всяких разбирательств поручил Агале убить Мелия. Агала, скрыв кинжал под плащом, отозвал его под предлогом какого-то дела в сторону и заколол. Негодование, вызванное в народе этим бессовестным убийством, заставило Агалу удалиться в изгнание.
8. Аппий Клавдий Децемвиры
В 462 г. Терентилий Арса предложил проект закона об ограничении власти консулов. Мы уже видели, как энергично боролась против этого закона партия патрициев. Когда она увидела, что путем интриг и насилия ничего не добьется, то для спасения главного дела стала пытаться привлечь на свою сторону трибунов разными незначительными уступками. Трибуны принимали эти уступки, но не отказывались от главного требования. Так, в 457 г. патриции позволили увеличить число трибунов с пяти до десяти; это разрешение имело, конечно, сомнительную цену, так как между десятью трибунами легче было найти одного, которого патриции могли бы склонить к оппозиции своим товарищам; но, во всяком случае, значение трибуната усиливалось этим увеличением численности, и десять трибунов, благодаря jus auxilii, могли защищать отдельных плебеев более успешно, чем пять. В следующем году трибун Ицилий провел закон, по которому Авентинский холм, хотя находившийся внутри городской стены, но остававшийся покрытым лесом и почти необитаемым, был отдан плебеям под постройку жилищ (lex Icilia de Aventino publicando). До тех пор эта местность оставалась как общинная земля в пользовании патрициев. Теперь же Авентинский холм, составляющий возвышенность, окруженную со всех сторон свободным пространством и представляющую значительные трудности для восхождения, сделался для плебеев убежищем и крепостью в их борьбе с патрициями. Только в 454 г., вследствие уступок с обеих сторон, возбужденное Терентилием спорное дело пришло к решению. Так как в этом году консулы объявили, что они не допустят голосования относительно Терентилиева закона, то трибуны, чтобы уладить дело, решили отказаться от закона Терентилия в его первоначальной форме и предложили, чтобы образованная из плебеев и патрициев комиссия составила общее для обоих сословий уложение, общий свод гражданских и уголовных законов. Благонамереннейшие и рассудительнейшие из патрициев, по-видимому, устав от ожесточенной борьбы и сделавшись более уступчивыми, вследствие испытанных в последнее время невзгод, выказали готовность согласиться на предложение трибунов, потребовав только, чтобы комиссия была составлена исключительно из патрициев. В то же время прежнее требование Терентилия об ограничении консульской власти было удовлетворено настолько, что оба консула этого года, Атерний и Тарпей, издали закон, которым для устранения консульского произвола определена была мера имущественных штрафов (multae), которые имели право налагать консулы.
Как только последовало соглашение насчет составления свода законов, сенат отправил троих из своих почетнейших членов, Постумия Альба, Манлия и Сульпиция Камерина, в греческие города Нижней Италии и в Грецию для ознакомления с законами и учреждениями греческих государств. В Нижней Италии некто Гермодор, изгнанный из Эфеса грек, оказал им существенные услуги, переведя и объяснив для них греческие законы и постановления. За что римляне воздвигли в честь его на форуме колонну. В Греции римские сенаторы дольше всего пробыли в Афинах, находившихся тогда на высшей стадии процветания вследствие греко-персидских войн, и изучали там законы мудрого Солона. В 452 г. они возвратились в Рим и тогда приступили к осуществлению этого важного дела.
Прежде всего решили избрать десять человек исключительно из сословия патрициев для составления законов (decemviri legibus scribuendis). На все время исполнения этого поручения в их руки была передана вся административная и судебная власть, все чиновники, в том числе и народные трибуны, сложили с себя свои должности, право провокации было уничтожено; но трибуны выговорили себе условие, чтобы в новом законодательстве не были отменены те из существовавших уже между обоими сословиями договоров, которые обеспечивали плебеям их права. Таким образом, децемвиры приобрели неограниченную власть. В состав коллегии входили три сенатора, ездивших в греческие города, оба консула этого года, Аппий Клавдий и Т. Генуций, и, кроме того, еще пять старейших сенаторов, большей частью консуларов (бывших консулов). В майские иды (15 мая) они вступили в должность и установили, чтобы председатель коллегии менялся ежедневно (или каждые 5 дней). Из всех членов только председатель пользовался атрибутами высшей власти – правом иметь около себя 12 ликторов, вооруженных пучками прутьев; остальные пользовались только одним служителем и во время судебных разбирательств считались только присутствующими.
Самым умным и почетнейшим между децемвирами считался, несмотря на то, что он был моложе всех остальных, Аппий Клавдий, сын того самого Аппия Клавдия, с которым мы уже познакомились как с упорным противником закона Публилия и самым заклятым врагом народа. И этот младший Клавдий не уступал жестокостью и надменностью остальным членам своего рода; до этих пор он не раз отличался жестокими преследованиями плебеев и с высокомерной насмешливостью часто называл тюрьму квартирой этого сословия. Но теперь он стал добиваться популярности в народе; он окружил себя плебеями и бывшими трибунами, сделался доступным для каждого, дружески пожимал руку даже последним из низшего класса и действовал кротко и справедливо. Точно так же поступало и все правительство. Члены коллегии отличались образцовым единодушием и удовлетворяли справедливые требования как высшего, так и низшего сословия без замедления и пристрастия. Каждый из децемвиров допускал апелляцию на свое решение к одному из своих товарищей, вследствие чего народ не имел надобности в защите и вмешательстве трибунов и без труда привык к отсутствию этого института.
Главным своим делом – составлением новых законов – децемвиры занялись прилежно и добросовестно. Не следует однако, думать, что они предложили совершенно новые законы. Самая большая часть их деятельности была посвящена пересмотру прежних постановлений, причем они оставляли нетронутыми пункты целесообразные, исключали все устарелое и нецелесообразное, сглаживали противоречия, устраняли все произвольное установлением прочных норм. Но были при этом, конечно, и новые законы, и хотя все законодательство носило чисто римский отпечаток, тем не менее в ограниченной степени были приняты в соображение и законодательства чужие, главным образом Солона. Вообще на дело децемвиров нужно смотреть как на своевременное развитие тогдашнего римского права в новом духе, то есть на началах смягчения прежней жестокости и устранения неравенства прав обоих сословий. При составлении этих законов обращено было должное внимание на мнение всего народа. По совету Аппия, отдельные доски законов выставлялись публично для того, чтобы каждый гражданин мог читать их и делать свои замечания; каждое основательное порицание принималось во внимание при новом пересмотре и исправлении. Когда таким образом дело получило окончательную отделку, все законы, начертанные на десяти досках, были предложены сенату и пароду. Сенат одобрил их, центуристские комиции приняли, а комиции по куриям утвердили постановления центурий. Таким путем законы вошли в силу. Их вырезали на железных досках и выставили публично на форум.
