Николай Нозиков - Русские кругосветные мореплаватели
Занятое событиями в Европе, русское правительство не воспользовалось полученным разрешением. И только спустя 10 лет, при организации первого кругосветного плавания в Русскую Америку, было решено отправить Резанова для переговоров с Японией.
Вернемся к нашему рассказу об этом плавании Крузенштерна и Резанова.
Через полчаса после отъезда рыбаков Крузенштерн приказал дать пушечный выстрел. Вскоре показалось японское судно с двумя чиновниками и шестью гребцами. Когда оно приблизилось к «Надежде», все наши моряки устремились к правому борту корабля, куда пристали японцы. Все хотели скорее увидеть первое японское судно, его флаги, прибывших чиновников, их одежду и знаки различия.
У первого чиновника, стоявшего посреди судна, было за поясом два меча. Голова его была обнажена. Заметив подошедших к борту Крузенштерна и других офицеров, он почтительно и низко поклонился и задал следующие вопросы: «Какое судно? Откуда? Какие люди на нем находятся? Куда едет и зачем?» Ему ответили через одного из привезенных из России японцев: судно - российское, военное, прибыло из Петербурга; люди, находящиеся на нем, все россияне; на этом корабле находится от российского императора чрезвычайный посланник к императору японскому с грамотами и подарками; на нем же привезены четыре японских подданных, которые имели несчастье потерпеть кораблекрушение у российских берегов; русский император велел возвратить их обратно в отечество. Корабль называется «Надежда» и идет в Нагасакскую гавань. Японский чиновник возразил: в эту гавань никто не имеет права входить без особого повеления японского императора; доступ туда открыт только одним голландцам. Посланник Резанов сообщил, что русские имеют разрешение от япон-
53
ского императора и вручил ему следующую записку на голландском языке:
«От великого императора всея России к его тензинкубосскому величеству великому императору японскому камергер Резанов отправлен послом для поднесения его величеству даров и возвращения четырех человек его подданных. Отправился из престольного города Петербурга июля 26 минувшего года и прибыл в японские воды сентября 27 настоящего года. Просит японское правительство о присылке лоцмана для провода корабля в Нагасакскую гавань».
Прочтя записку, чиновники привели «Надежду» ко входу в бухту, где просили отдать якорь, из пушек не стрелять и не входить в залив до прибытия из города уполномоченных губернатора.
Сняв копию с разрешения, выданного в свое время Лаксману, японские чиновники выразили недоумение, почему русские только теперь, спустя 12 лет, воспользовались полученным разрешением, и сообщили, что четыре года подряд ждали прихода русского корабля. В девять часов вечера на Нагасакском рейде показались огни, и из залива появилось множество японских джонок и между ними большое судно, оснащенное разноцветными огнями в бумажных фонарях. Вся эта флотилия подошла к «Надежде». На ней прибыли уполномоченные губернатора и корабельная стража.
Сначала вошли на «Надежду» переводчики - старший и два младших. Они приветствовали командира- корабля низкими поклонами, держась за коленки и приседая по японскому обычаю. Затем с любопытством рассматривали корабль, удивлялись военным порядкам, «тикету» и двум гренадерам, стоявшим на часах у трапа, ведущего в каюту посла. Переводчиков провели к Резанову. Они еще более почтительно приветствовали его с благополучным приездом и сообщили о прибытии уполномоченных губернатора, желающих представиться «великому послу».
Резанов ответил, что будет рад видеть уполномоченных и примет их с особым удовольствием. Переводчики вышли, спустились на японское судно и через минуту возвратились на корабль. Вслед за ними поднялся японский вельможа - уполномоченный губернатора. Привезенные из России японцы бросились перед ним на колени и, распростершись на палубе, били ее лбом. Уполномоченный изумился и спросил, кто они такие. Получив ответ и не сказав им ни слова, он пошел важной, величавой походкой вперед.
При его приближении караул сделал особый почетный ружейный прием «на караул», а барабанщик пробил «дробь». ¹ Вельможа сначала как бы испугался от неожиданности, остановился и
_____________
¹ Для оказания особых почестей высокопоставленным лицам на судах старого военного флота выставлялся караул с ружьями при барабанщике. Когда почетное лицо прибывало на корабль, караул делал ружейный прием «на караул», а барабанщик бил «дробь».
54
смущенно спросил: «Что это значит?» Ему объяснили: как высокой особе, оказывается ему военная почесть по русскому военному морскому уставу. Вельможа просиял и выразил благодарность, но просил оказать такую же почесть и другому чиновнику, уполномоченному губернатора, когда он вступит на корабль. Желание его было исполнено. Свита обоих чиновников состояла более чем из тридцати человек. Одних переводчиков, знающих голландский язык, было шесть, но для перевода призывались только три старших из них. Посланник пригласил уполномоченных и переводчиков занять места на диване. Уполномоченные уселись, подогнув по обыкновению ноги под себя. Переводчики остались стоять. Через минуту в каюту посланника вошли японские служители, поставили перед каждым уполномоченным по одному небольшому длинноватому лакированному ящику с курительными трубками и маленькую жаровню с горящими угольями для раскуривания табака. Переводчики принесли с собой изящные лакированные ящички, в которых находились бумага, кисти, тушь и другие письменные принадлежности. С ними они расположились на полу. У младшего чиновника был в руках сверток бумаги, на котором он записывал все, что говорилось. То же делали и старшие переводчики. Начались переговоры с уполномоченными.
Уполномоченные особенно интересовались грамотою, которую Александр I посылал императору Японии. По распоряжению Резанова чины свиты посольства торжественно принесли ящик с футляром. Ящик и футляр были открыты, баниосы (чиновники) встали с места, на цыпочках подошли к столу, на котором был поставлен ящик с грамотой, и внимательно рассматривали блестящую золотую парчу. Они очень просили показать им самую грамоту. Посланник заявил, что подлинную грамоту он открыть не может и показал только копию с нее.
Старший баниос спросил:
- Согласен ли великий посол повиноваться обычаям страны
Восходящего Солнца?
Резанов ответил:
- Согласен, если они не будут предосудительны для величия
России.
Затем баниосы просили вызвать японцев, привезенных из России, и, расспрашивая их, записывали подробно ответы.
В это время в каюту посланника вошел капитан голландской морской службы и попросил разрешения у баниосов войти на русский корабль голландскому обер-гаупту, или главному директору, управляющему голландскими торговыми делами и факторией,¹ генералу Деффу, чтобы дать ему возможность повидаться с русским великим послом.
Обер-гаупт Дефф прибыл одновременно с баниосами и не осмеливался без позволения старшего баниоса выйти из японского судна и войти на «Надежду». Он ждал около двух часов и решил,
____________
¹ Фактория - пункт торговли и обмена с туземцами.
55
наконец, напомнить о себе. Получив разрешение, Дефф появился в каюте. На французском языке он приветствовал посла и представил ему командира голландского корабля и своего секретаря. Резанов любезно отвечал на приветствия.
Дефф не оказал должного почтения присутствовавшим здесь баниосам. Ему тотчас напомнил о том толчком в бок один из старших переводчиков, сказав при этом:
- Господин Дефф, кланяйтесь!
Дефф мгновенно обратился к баниосам, сложил руки ладонь к ладони, поклонился так низко, что коснулся ими палубы. То же самое проделали и прибывшие с ним его секретарь и капитан барон Палет.
Русские моряки и чины посольства чрезвычайно изумились низкопоклонству и раболепию голландцев, гордость и высокомерие которых в Восточной Индии и на островах Великого океана были известны всему свету. Там они казались господами и владыками, здесь, в Японии, производили впечатление рабов. Когда голландцы кланялись японским вельможам, младшие переводчики лежали на палубе перед баниосами. В это же время старший переводчик закричал:
- Начальник Дефф, приветствовать великого господина!
После этого Дефф и все голландцы, держа себя за колени,
поклонились в пояс и продолжали кланяться, пока, по знаку старшего баниоса, им не было разрешено встать. Пока голландцы приветствовали японских сановников, старший из них, сидя на корточках, обратился к посланнику со следующими словами:
