Игорь Прокопенко - По обе стороны фронта. Неизвестные факты Великой Отечественной войны
Вспоминает Виктор Себелев: «На вокзале все ближайшие дома были эвакуированы. Там много снарядов было. Они так бомбили, по 500 самолетов налетало на вокзал, очень сильно бомбили».
В здании областной администрации в Курске весной 1943 года располагались позиции немецких артиллеристов и минометчиков. Место удобное – простреливается вся восточная часть города. Выбить немцев отсюда было совсем нелегко.
В одном из зданий был устроен склад боеприпасов для минометной батареи. Армейские саперы обезвреживали его долго. Туда же – на склад – втихаря наведывались и местные мальчишки. Добром это кончиться не могло.
Один из трагических случаев произошел в начале 1944 года во дворе старенького дома, где жили приятели Василия Гуляева. Во дворике стоял деревянный сарай. В нем они и собирались. Хвастались военными трофеями. Однажды притащили гранату… Кто-то нечаянно потянул за чеку, и прогремел взрыв.
Рассказывает Василий Гуляев: «Когда я прибежал… Там этот сарай, он без потолка, балки какие-то, ну, там все забрызгано. Кошка идет и как-то так брезгливо лапой… момент этот мне в память забился. Приехала «Скорая помощь». Этого Женечку увезли в военный госпиталь. Дня три он там пробыл и скончался».
По счастливой случайности Васю Гуляева за несколько минут до взрыва родители позвали домой. Повезло…
Весной 1944 года команды по разминированию начали работать и в Курске. В конце года 15-летний Василий Гуляев пришел в областное управление ОСОАВИАХИМа. Он и еще шестеро подростков во главе с сержантом-сапером начали собирать мины и снаряды на улицах города. Часто отбирали их у местных ребят. Василий Гуляев в свои 15 лет уже не раз видел, чем заканчивались для таких же, как он, пацанов игры с боеприпасами. Да и проще ему было в отличие от взрослых, выведать у мальчишек их тайны: «Одно дело, когда старший сержант разговаривает с ними. А другое дело, когда мы берем за шкирку: «Ну-ка давай, показывай, где там натаскали снаряды!» По-свойски они раньше скажут».
Однажды их командир-сержант чуть было не пострадал из-за изобретательной «практичности» своего малолетнего войска. Саперная команда на окраине города нашла несколько мин. Ребятам предстояло нести их на склад. Сержант решил отлучиться по своим делам и встретить команду на месте. На том и порешили. Но мальчишкам тащить на себе тяжелые смертоносные железяки вовсе не хотелось. И тут они увидели трамвай.
Вспоминает Василий Гуляев: «Мы решили поехать на трамвае. Выходим, садимся в трамвай и едем, на нас никто внимания не обращает и мы ни на кого. Поставили, стоим, разговариваем. Доехали до этого ОСОАВИАХИМа, приносим туда, сложили».
Добравшись до склада раньше сержанта, мальчишки испытали даже некую гордость оттого, что так умно всё провернули.
Но когда большой начальник из ОСОАВИАХИМа узнал, что подростки везли мины в общественном транспорте, он чуть было не отдал сержанта под суд. Остановило его, видимо, то, что другого командира-инструктора для пацанов ему взять было негде.
В курских архивах мы видели один из отчетов о проделанной в городе работе с мая по июнь 1945 года. Отчет написан от руки, как и многие документы того времени. Но самое главное – в нем нет пофамильного списка команд. Только их количество: «По Сталинскому району Курска – шесть человек, по Кировскому району Курска – 13 человек», – и так далее.
Тогда никто и не думал о награде за свою работу. Было не до уточнений, кто именно и сколько разминировал… Но через полвека отсутствие фамилий в таких списках обернется большой несправедливостью по отношению ко многим и многим бывшим юным саперам.
Из отчета Курского областного управления ОСОАВИАХИМа о проделанной работе по разминированию в 1944–1945 годах: «Подготовлено и работало – 63 команды. Подготовлено бойцов-минеров: в 1944 году – 4 тысячи 558 человек, в 1945 году – тысяча 480. Итого – шесть тысяч 38 человек».
В 1992 году администрация Курской области решила воздать должное бывшим юным саперам. Тогда несколько сот человек получили удостоверения участников войны. Им стали выплачивать надбавки к пенсии. А в 2000 году был принят федеральный закон «О ветеранах». В нем не забыли о наших героях: статус участника Великой Отечественной войны получали те, кто занимался разминированием до 9 мая 1945 года. Вместе с тем в законе имеется существенная оговорка.
Поясняет Дмитрий Гридасов: «Там написано – участники разминирования считаются участниками ВОВ при наличии архивных документов. Согласно закону, все должны пенсию получать как участники войны. Ну, в архивах документов не оказалось. Оказалось из нас – Бобров, Шумаков, Гридасов, Насыров и еще один, я забыл фамилию».
В Курский областной архив пошли запросы. Но чаще всего пожилые люди получали ответ: «Списки бойцов-минеров отсутствуют… Подтвердить ваше участие в работах по разминированию по документам архива не представляется возможным…» Необходимые документы нашлись только для нескольких счастливчиков. Дмитрий Гридасов – из их числа.
Показателен другой список саперов, составленный еще в 1944 году. Против некоторых фамилий стоят отметки – это те, кто получил удостоверение участника Великой Отечественной войны. Таких всего семь человек из 44! Все остальные к 2000 году скончались.
В разгар архивных поисков стали говорить, что списки юных саперов уничтожали специально. И для этого подозрения нашлось основание. В письме офицера Ивана Пумалайнена, возглавлявшего в свое время одну из крупных региональных структур организации, которая пришла на смену ОСОАВИАХИМу, сообщается: «В 1962 году было получено распоряжение об уничтожении всех документальных данных о проведении работ минерами. За исполнение этого распоряжения я обязан был расписаться».
Так кому помешали те списки через 17 лет после окончания войны? Возникла версия, согласно которой исчезновение в нашей стране списков детей-саперов связано с Международным трибуналом, на котором судили руководителей Третьего рейха. Множество документов Нюрнбергского процесса до сих пор находится под грифом «секретно». Не исключено, что среди них есть материалы об осуждении тех, кто привлекал детей к военным действиям, – ведь разминирование к этим действиям приравнено.
Говорит Василий Гуляев: «Предъявили этим фашистам, что они несовершеннолетних, штурмовцев привлекали к боевым действиям, а там адвокаты или сами – я не знаю, кто, – заявили: ну ведь Советский Союз тоже привлекал несовершеннолетних к боевым действиям. К участию в разминировании территории и т. п.».
Есть и другая версия. По мнению многих ветеранов-саперов, засекретить факт привлечения подростков к разминированию решил сам товарищ Сталин. Мол, мера была вынужденная, гордиться тут нечем. Табу на тему детей-минеров было якобы наложено еще до окончания войны, перед одной из конференций глав союзных держав.
Говорит Михаил Горяйнов: «Сталин в 1945 году поехал на Ялтинскую конференцию, задал вопрос, что немцы призывали несовершеннолетних воевать. А ему говорят: «Да, товарищ Сталин, немцы посылали, но они не воевать посылали. Они обули, одели. И те в тылу были. Охраняли, сопровождали и прочее. А вы своих несовершеннолетних детей собрали в кучу, согнали на минные поля, и их там половина осталась». А он говорит: «У нас таких нету».
Но не только отсутствие списков юных саперов и множество ошибок в документах громко аукнулись после 2000 года, когда уже глубокие старики обратились в архивы за необходимыми справками. Мы заглянули в ведомости по сдаче экзамена на минера. Почерк не везде разборчив. Фамилии писали на слух, отсюда ошибки.
Вот на одной из строк написано «Сибилев», хотя правильно – «Себелев». И в напечатанной ведомости – та же ошибка. Несмотря на эту путаницу, в начале 1990-х Виктору Себелеву выдали удостоверение участника войны. Но в последние годы по нему к пенсии ничего не доплачивают. «Даже не могут ничего объяснить. Просто не положено, и все», – пожимает плечами Виктор Себелев.
Их было почти 150 000. Сейчас из бывших юных саперов живы единицы. А скольких несправедливо обидели? В Курской области бывали даже случаи, когда представители власти попросту отбирали у ветеранов эти удостоверения участников войны.
Дмитрий Гридасов – один из тех, кто получил удостоверение участника Великой Отечественной. Но ему горько за тех своих товарищей, которым было сказано: «В списках не значитесь, значит, саперами не были»: «Представьте себе, людям было по 15 лет, по 16. Даже за патриотизм им нужно было присвоить «участника войны». Плохо обученные, не принимавшие присягу. На тот свет уходили, калеками становились».
Ему вторит Михаил Горяйнов: «Извините, я говорю то, что думаю. Я за это отвечать буду, пусть меня за это казнят. Я скажу это перед смертью. За что над нами издеваются сейчас?»
