Александр Шмеман - ДНЕВНИКИ 1973-1983
Обращается ли христианство к миру – благовестием или богословием ? Продолжить.
Понедельник, 8 декабря 1980
Вчера днем на заседании вновь образованного "Консультативного комитета" правозащитных организаций, заседании, на которое, неожиданно для себя, мы получили приглашение. Все "тузы" – Чалидзе, Гинзбурги, Н.Горбаневская, Л.Алексеева, А.Вольпин, К.Любарский и т.д. Общее впечатление – это все-таки и несмотря на все чистое дело , ибо движимо оно состраданием, жалостью, обращенной к лицу заключенного…
После этого ужин с Л. на 107-м этаже Trade Center2 . Поразительный, сногсшибательный вид на Нью-Йорк.
Благовестие или богословие (см. выше). Благовестием я называю не "библеизм" сектантов всех оттенков, а свидетельство об опыте Церкви , о вере как не просто изложении того, "во что верит Церковь", а о том также, чему она
1 богословие освобождения (англ.).
2 Всемирного торгового центра.
552
радуется , чем живет и что знает как спасение всего в Боге. Например, победа над смертью, воскресение во плоти и т.д. Ведь примечательно, что "научное" богословие именно эти главные темы оставляет как бы в гени…
Вторник, 9 декабря 1980
Л.Чуковская о Набокове: "Не по душе мне та душа, которая создает набоковские книги…" ("Записки об Анне Ахматовой", II, 382).
"Нью-Йорк таймс" полна тревожных известий о движении советских войск на польской границе. Снова тот же вопрос (как в 1968 году с Чехословакией): войдут или не войдут? В том же номере газеты известие об убийстве вчера на Манхэттене Джона Леннона, одной из звезд Beatles. Половина первой страницы и целая страница внутри! Я помню беснование миллионов при одном виде этих длинноволосых пророков и возвестителей – чего? Мне всегда казалось, что rock является наиболее очевидным выражением коллективной одержимости, бесовщины в самом сердце нашей больной цивилизации.
Вчера вечером кончил второй том "Записок" Л.Чуковской об Анне Ахматовой. Книга замечательная по своей правдивости . Но вместе с тем по мере чтения я все сильнее чувствовал пронизанность ее какой-то гордыней . Я знаю, и А.А., и Л.Ч. жили в аду, в ужасе сталинщины, мучаясь за близких, и что ад этот ни с чем не сравнишь… И все же эта постоянная занятость собой , каждой строчкой, каждым отзывом… А также презрение, постоянный гнев… Не знаю. Судить невозможно. Величие – несомненно. Но несомненен также своеобразный нарциссизм, знание о величии и его, так сказать, создание… "Литературность" жизни.
Страницы о первой встрече с Солженицыным: "Он – све-то-носен ". Много о России, но как-то "развоплощенно". Судьба России, отождествляемая – или так это кажется – с судьбой "Поэмы без героя" и "Реквиема". Русского народа, живых людей нет. Есть только преломление России в стихах. Но – читал и не мог оторваться…
Среда, 10 декабря 1980
Телевизия показывает толпы плачущих людей около дома, где жил Леннон. Л. говорит, что в Spence девочки не могут от горя держать экзамены! Я мало что знаю о нем как человеке. Но я думаю, что всегда применим принцип – "по плодам их узнаете их…"1 . Каковы же плоды этих "шестидесятых годов", эпонимом которых был Леннон1 ? Именно тогда началось разложение Америки, рождение "молодежи" как судьи всех "традиционных ценностей". Тогда черное стало белым и наоборот, и все во имя какого-то "счастья", какой-то "жизни". Трагедия Вьетнама, наркотики, "половая революция", самоуверенность и самодовольство "молодежи", вся дешевка этих лет… И вот об этой "мечте", об этих "обманутых надеждах" теперь плачут, и "взрослый мир" страшно этим умилен. Польша, Афганистан – все бледнеет перед этим горем…
1 Мф.7:16.
553
Завтрак сегодня с Б[орисом] и И[раидой] Пушкаревыми в индусском ресторане на Восьмой авеню. Разговаривая с ними, очень дружески, так ясно почувствовал, до какой степени люди живут не разными "идеями" и "убеждениями" – эти последние могут быть теми же самыми, а разными тональностями , разными восприятиями, прежде всего, самой жизни.
Четверг, 11 декабря 1980
"Changer la vie", "projet de sociйtй"1 … Невозможность, невыносимость жизни, построенной по ритму "dodo, metro, boulot"2 . Неделя за неделей, год за годом – все те же причитания и обличения, все те же требования, обращенные к политике, – коренным образом изменить жизнь, изменить отношения между людьми, освободить женщину, освободить детей, освободить любовь, и вера в возможность такого "освобождения" при помощи политики, экономики и т.д. "Так больше жить нельзя!" При этом половина журналов, безостановочно вопиющих о таком "освобождении", отведена под программы концертов, выставок, представлений, телевизии, кинематографа, спортивных состязаний и т.д. И "хлеба", и "зрелищ" – какое-то невероятное изобилие. Но все – от мала до велика – ненавидят это "общество", ненавидят свои школы, работы, профессии, и все ждут какого-то чудесного "освобождения", заря, предчувствие которого вспыхнули в пресловутые майские дни 1968 года. И, однако, положительного содержания этой vita nuova3 никто не описывает, не определяет… Напротив, все те, кто якобы "освободился", – тонут в отчаянии и скуке. Или, по уже какой-то совершенно непонятной слепоте, обожествляют – то Советский Союз (вся западная интеллигенция в 20-е и 30-е годы), то Мао Цзедуна и Китай, то еще какую-нибудь "революцию", при ближайшем рассмотрении оказывающуюся смрадной кровавой кашей. Часть христианства на это, так сказать, "согласилась", другая часть – "правая" – рассматривает и отбрасывает сам мир как непоправимый и любую мечту об его улучшении как греховную и дьявольскую…
Как найти слова, чтобы в этой запутанности, в этой страшной лжи – с обеих сторон, и "правой и "левой", – сказать правду ? Правда же эта, как всякая правда, одновременно и проста , и сложна , так что при изложении ее нужно всячески бороться как с ненужным усложнением (одно искажение и искушение), так и с ненужным упрощением (другое искушение). Правда о жизни проста в своей сущности и сложна в своем применении к каждой конкретной жизни…
Пятница, 12 декабря 1980
Первый тезис:
Христианство есть счастье и создает, рождает счастливого человека . Определить это счастье ("радость, которой никто не отнимет от нас…"4 ). Зна-
1 "Изменить жизнь", "социальный проект" (фр.).
2 "постель, метро, работа" (фр.) (французская поговорка).
3 новой жизни (ит.).
4 См.: Ин.16:22.
554
ние Бога во Христе, Христа. Дух Святой. Знание "смысла жизни". Знание победы Христовой. Знание вечной жизни: "поглощена смерть победой…" "Как будто" противоречит этому счастью:
– слабость, грех и т.д.,
– знание о страданиях людей,
– о зле, в котором "мир лежит". Разъяснение этого противоречия.
Четверг, 18 декабря 1980
А вот и "разъяснение" – но от жизни, от Бога, не от "умствований". В прошлый понедельник в [госпитале] John Hopkins доктора, осмотрев Л., пришли к выводу, что опухоль на pituitary gland1 выросла, и теперь решают – резать или нет… И вот снова эта всю жизнь разъедающая жалость, припадки отчаяния у Л., это присутствие , невидимое, но такое явственное – печали … Все переменилось, исчезает "животная радость жизни". И начинается внутренняя борьба – за свет, за приятие, за очищение души от уныния и сомнений… И все это как бы "омывает" и, омывая, являет во всей своей – удивительной, чудотворной, радостной – силе: любовь … А вот это и есть "разъяснение"…
Пишу все это в маленькой студенческой комнате в Св.-Тихоновской семинарии. Погребаем владыку Киприана (†14 декабря). Вчера вечером – отпевание… Три часа. Чудное пение. Десять архиереев. Радостность, "очевидность" этой службы. А сегодня утром – солнечный мороз. Перед службой говорил краткое слово. Только сейчас со всей силой ощутил, что вот – раздражались мы на владыку Киприана, а был он частью нашей жизни, и было в нем Божие, доброе, светлое, в самом лучшем смысле этого слова – церковное.
В субботу 13-го декабря приехали и водворились у нас на Парк-авеню Сережа и Маня с детьми. Сережины рассказы о Москве и вообще России я могу слушать до бесконечности и всегда, больше всего, с удивлением : как все это возможно?
Понедельник, 5 января 1981
Эти недели без записей прошли под тройным знаком:
– Льяниной болезни: за три-четыре часа до Нового года – звонок из Балтимора: доктор Nager: опухоль выросла, нужно резать. С тех пор – это присутствие тяжести, рока… Л. удивительно мужественно себя держит. Но – вдруг – припадки страха, горя ! И тогда такая жалость, такое желание, чтобы со мной – но только не с ней! – случилось что угодно… И от этого над всей жизнью дымка печали, но – и чего-то высокого, очищающего.
